– А о сиренах ты не собираешься рассказать? – спросил Круз. – С которыми столкнулся во время последнего дайва? – О сиренах? – переспросила Магнолия. Наступила неловкая пауза. Икс бросил на Круза тяжелый взгляд, но все же не стал устраивать ему выволочку, хотя ему этого очень хотелось. – Ну так что? – спросила Магнолия. – Будем говорить или как? Икс молчал, глядя на Круза. Нужно было не трепаться о чудовищах, пожирающих людей, а тренироваться, но теперь придется рассказывать. Иначе поползут слухи, начнется паника. Он повернулся к Магнолии и сказал: – Во время последнего дайва я видел несколько живых созданий. Нечто вроде мутантов. Дайверы с «Ареса», по-видимому, тоже их встретили. Он ждал, что его забросают вопросами, но никто не произнес ни слова – даже Магнолия. Она молча наматывала на палец прядь голубых волос. – Я не знаю, что они собой представляют и чем были раньше, но между собой они общаются… – Икс вспомнил звуки, буквально парализующие человека, и поморщился. – Они общаются с помощью пронзительного воя, похожего на звуки аварийной сигнализации. – Так это они уничтожили вашу команду? – едва слышно спросила Магнолия, которой, очевидно, нужно было знать все. – Нет, – ответил Икс. – Я уже говорил, их убила буря. Но за мной эти твари пытались охотиться. Сирены – впрочем, можете называть их как хотите – используют нечто вроде сонара, глаз у них нет. Его слова снова были встречены молчанием. Напряжение нарастало. Икс вспомнил Аарона и растерзавших его монстров, когда сам он, благодаря гелиевому шару, оказался вне зоны их досягаемости. Тони хлопнул в ладоши. – Все! Хватит на сегодня вопросов. Пора приступать к тренировкам. Несколько дайверов, тяжело вздыхая, направились в командную рубку. Тони задержался, похлопал Икса по плечу и пошел за ними. Осталась только Катрина. Она подошла к Иксу. Он посмотрел на нее. Она была красива, но сильна, как мужчина, – и физически, и интеллектуально. На тренировках и во время дайвов держалась стойко и пользовалась уважением всех дайверов без исключения. Она улыбнулась ему, Икс отвел глаза. Он полгода крутил с ней роман за спиной у жены, а потом Ронда заболела, и в тот день, когда у нее обнаружили рак, он порвал с Катриной. Икс шесть месяцев не отходил от жены, но даже теперь, год спустя, смотреть на Катрину казалось ему оскорблением памяти Ронды. – Думаешь, это хорошая мысль? – спросила она. Икс не сразу понял, что она имеет в виду «Арес». – Трудно сказать, – ответил он. – Думаю, скоро узнаем. – Похоже на то, – сказала Катрина и пошла прочь, слегка задев его плечом. Посреди зала стояла Магнолия и ждала ее. Они говорили шепотом, но Икс слышал каждое слово: – Гадес проклят… И мне кажется, что мы вот-вот узнаем почему. 9 Уивер рванул в открытую дверь склада, споткнулся, упал на землю, зарылся шлемом в снег и прикусил язык. Превозмогая боль, вскочил на ноги, повернулся и увидел скрывавшиеся в тени силуэты, словно ящерицы, носившиеся по внутренним стенам здания. С трудом бредя по снегу, доходившему до щиколоток, он сунул руку в карман куртки в поисках запасных патронов, нащупал один, сжал пальцами, но вдруг над головой прогремел оглушительный раскат грома, и он выронил патрон в сугроб. Небосвод прорезала молния – стремительный ярко-голубой зигзаг на фоне мрачного горизонта. Крики тварей преследовали Уивера в лабиринте зданий. Нужно было найти убежище и спрятаться, пока они до него не добрались. Уивер дернул ручку двери ближайшего склада. Заперта. И следующая тоже. Он бежал от строения к строению, а вопли сирен становились все громче. Крыша последнего склада провалилась, и теперь он напоминал сплющенную консервную банку. В этом здании они с Джонсом совсем недавно прятались. Здесь искать было больше нечего, и Уивер выбежал на открытое пространство промышленной зоны, отчаянно пытаясь найти убежище. Вдали маячила заснеженная дорога, на которой виднелись заваленные снегом машины. Их очертания стали более плавными, скругленными. Не лучшее место, чтобы спрятаться, но других вариантов не было. Тяжело дыша, чувствуя во рту привкус крови, Уивер двинулся вперед. Через каждые несколько шагов он поворачивался, высматривая преследователей, которые пока не показывались на глаза, а потом продолжал брести к сугробам, под которыми скрывались автомобили Старого Мира. Споткнувшись о невидимое под снегом препятствие, он потерял равновесие и упал, но тут же вскочил и совершил последний рывок в сторону машин – подальше от наводящих ужас воплей. В душе у него теплилась последняя надежда – выманить сирен подальше от хранилищ, найти машину, переждать в ней, потом добраться до капсулы и прихватить что-нибудь из тяжелого вооружения. Тогда появится шанс пробиться обратно к складам и найти топливные элементы и клапаны давления. Если повезет, он сможет с добычей вернуться на «Арес» в капсуле. Это был безумный план, но ничего лучше он придумать не мог. У него был только этот план, адреналин и отчаяние отца, пытающегося вернуться домой, к семье. В толще облаков полыхнула молния, тут же прогремел гром. Уивер снова бросил взгляд через плечо и на этот раз увидел чудовищ. Со свистом рассекая воздух, они мчались по снежной пустыне – на четырех лапах, опустив головы между костлявых плеч. На их спинах мерно раскачивались плавники. Они стремительно приближались, быстро сокращая разделявшее их расстояние. Нужно было убираться подальше от этих кошмарных зубов и когтей. Смахнув со стеклянного щитка шлема налипший снег, Уивер из последних сил побежал к машинам. Большинство из них были полностью погребены под сугробами, но с некоторых ветер частично сдул снег, обнажив двери и выбитые окна. В пятидесяти ярдах от Уивера ударил гром – как ему показалось, одновременно отовсюду, словно бушевавшая над Гадесом буря превратилась в живое существо. Услышав грохот и последовавшие за ним жуткие вопли, он вздрогнул. Выбравшись на дорогу, он побежал увереннее, упал на колени, заскользил и оказался рядом с наполовину заметенным автомобилем, нащупал разбитое окно, окаймленное смерзшимся снегом, забрался внутрь и распластался на сиденье. Над Гадесом гремела канонада грома. Его отголоски с силой тряхнули ржавую машину, с крыши посыпался снег. Но, как ни странно, крики чудовищ стихли. Сначала Уивер решил, что они тонут в завываниях бури, но когда медленно поднял шлем и выглянул в окно, увидел, что монстры бегут прочь от дороги, взметая за собой султаны снега. Над головой снова ударил гром, Уивер посмотрел на небо. На горизонте, разбегаясь в стороны дюжиной зигзагов, вспыхнула ослепительная паутина молний. Две нити хлестнули по самой высокой башне вдали, на стылые улицы обрушились каскады искр. Шторм набирал обороты. Сирены будто почувствовали это и исчезли в лабиринте зданий «ИТК». Уивер опустил шлем и с облегчением перевел дух. Землю внезапно сотрясла дрожь, вокруг задребезжал ржавый металл. Он еще раз поднял голову, чтобы убедиться, что твари действительно ушли, выбрался из машины через окно и вывалился на снег. Раз уж ему дали передышку, он не станет тратить ее впустую. Едва он вскочил на ноги, как его снова тряхнуло, будто где-то рядом прогремел взрыв. Уивер смотрел на грозовые тучи, клубившиеся к востоку от заброшенного города. С трудом верилось, что когда-то здесь был процветающий мегаполис, в котором жило больше людей, чем он когда-либо видел в своей жизни. Теперь на этой проклятой земле жили только чудовища. Откуда-то из облачных глубин выкатился еще один гулкий раскат грома. Все чувства Уивера смешались, из головы вышибло все мысли, кроме одной: оставаться здесь больше нельзя, в любой момент его может убить молния. Он побежал и не останавливался до тех пор, пока не понял, что его вот-вот стошнит. Раскаты грома становились все громче, под ногами дрожал слежавшийся снег. Уиверу не нравилось, что небо оставалось темным, молнии больше не пробивались сквозь толщу облаков. Пройдя половину расстояния до складов «ИТК», он остановился, снова поднял глаза. Грохот продолжался, но ярких вспышек видно не было. Каждый удар грома отдавался в груди. Небо вдруг озарилось такой яркой красной вспышкой, что прибор ночного видения пришлось выключить. А когда Уивер, ослепленный светом, несколько раз моргнул, пытаясь привыкнуть к сумраку, раздался оглушительный пронзительный свист, с каждой секундой становившийся все громче. Тучи над головой пронзил раскаленный добела силуэт. Уивер застыл, не сводя глаз с багровых языков, окутывавших пылающую глыбу, которая, рассыпая искры, неслась к Гадесу под углом в сорок пять градусов. – Нет… – прошептал он. – Боже, только не это, нет! Часть его души все еще отказывалась верить, но он узнал силуэт «Ареса», прорвавшегося сквозь облака. Воздушный корабль с жутким воем летел к земле, за ним тянулся хвост пламени. В следующий миг вой перешел в визг – громче всех сирен вместе взятых. Уивер потрясенно смотрел на происходящее. Он опоздал. Подвел свою семью, подвел всех, кто был на борту «Ареса». На один безумный миг в его душе вспыхнула надежда, что капитану Уиллису удастся совершить мягкую посадку, они спасут корабль и придумают, как снова поднять его в воздух… Раненый корабль врезался в небоскреб и с приглушенным грохотом снес его шпиль. Налетел на вторую башню, на третью, аккуратно срезая верхние этажи, и рухнул на землю. Во все стороны брызнул огонь. Разбитый нос «Ареса» ткнулся в землю, взметнув огромное облако грязи и пыли. Багровый пузырь раздулся и лопнул, обдав мертвый город огнем. Взрыв поглотил корабль. Ответ на вопрос, остался ли на борту кто-то живой, был очевиден. Уивер всхлипнул и упал на колени, не сводя глаз с огненного шара диаметром в тысячу футов, уничтожившего его семью и единственный дом, который у него был. Тин разглядывал лампы над столом учительницы, раскачивавшиеся в такт движению корабля, и считал интервалы, с которыми они мигают. Три секунды. Что-то не так. Раньше они мигали через две секунды. Он наклонился к Лейле и негромко хлопнул ладонью по столу. Ее локоть соскользнул вниз, рука, подпиравшая щеку, упала. – Ты чего! Я же пытаюсь работать, – прошептала она, но глаза у нее были сонные. – Корабль повернул направо, – тоже шепотом ответил Тин и, усмехнувшись, снова откинулся на стуле и сосредоточился на лампах. Видеопанель, висевшая в передней части комнаты, была не намного интересней того, что учительница рассказывала о работе огромных внутренних гелиевых камер «Улья», но Тин прочел от корки до корки инструкцию по их обслуживанию. И если одна из них выйдет из строя, он знал, как ее починить. – Как ты думаешь, почему мы сменили курс? – прошептала Лейла. Тин пожал плечами. – Наверное, чтобы не попасть в бурю. – А разве инженеры еще не починили провода, сгоревшие во время последнего скачка напряжения? – Нет. Сейчас они, похоже, ползают в тесном техническом отсеке прямо под нами. Как знать, может, в один прекрасный день я тоже буду там работать… – Гелиевые баллоны – самый уязвимый элемент «Улья», – говорила учительница. – Подобно живому существу, которое умирает, потеряв слишком много крови, корабль погибнет, потеряв слишком много газа. Она бросила взгляд на красные овальные часы над столом и встала. – Пора переходить к следующему уроку. Занятие окончено, собирайтесь. И не забудьте вечером прочесть главу 3.1 о гелии и о том, как мы обеспечиваем его запасы. Это очень важно. Тин вскочил со стула. Дальше не урок, а экскурсия! Он сунул учебники в сумку и вместе со всеми вышел в коридор. Там их ждали два старших инженера в светло-голубых комбинезонах. Учительница едва слышно прошептала: – Сейчас не опасно покидать класс? Корабль сильно качает. – Не опасно, если здесь вообще можно говорить о безопасности, – ответил старший инженер. – Не волнуйтесь, они все время будут со мной. Он был слишком толстым и уже не мог работать в тесном техническом отсеке, а вот второй был жилистым и невысоким – идеальное телосложение для того, кто почти все время проводит в ограниченном пространстве. У него была густая седая борода и закрученные на кончиках усы. Тень от козырька бейсболки скрывала глаза.