Секстус потирал висок и смотрел на тебя благоговейно, как будто увидел отблеск запредельного. Ты не поняла, почему он вдруг криво ухмыльнулся. – Убить нас дважды. Позор господу, – сказал он, наклонился и быстро поцеловал тебя в лоб, встревожив тебя еще сильнее: – Харрохак, иди, ради бога. Ты нырнула – и не услышала выстрела. Не в первый раз ты ощутила, что стоишь посередине того, что сама считаешь сценой, а потом оказывается, что это всего лишь картинка на мятом листке. Ты была не центральной фигурой детектива, а зрителем, наблюдающим, как шарлатан показывает фокусы. Ты увидела яркий свет или цвет и с ужасом поняла, что смотришь с другой стороны. Ты стояла в темном коридоре и не могла обернуться. А потом короткая вспышка света доказала, что это вовсе не коридор и вовсе не темный. Но ты всегда слишком быстро начинала страдать о собственном невежестве. Ты не могла и предположить, что он видел меня. 34 Ты была мокра от пота, скопившегося под спящим экзоскелетом. Когда ты села, пытаясь отдышаться, хотя это было совершенно необязательно, то увидела над головой не полог листвы, а что-то белое, вроде простыни. Тебя перенесли. Ты лежала на спине, а не в позе эмбриона, которой тебя учили, меч лежал под твоей рукой, а под тобой оказалось тонкое одеяло, позволявшее чувствовать каждую травинку и неровность земли. Еще ты чувствовала, как жжет солнце, и слышала дикие крики птиц. Камилла Гект сидела рядом с тобой и не вздрогнула, когда ты вдруг очнулась. Вы оказались на более просторной полянке, рядом валялись обломанные сучья. Часть из них прижимала края навеса, прикрывавшего вас от солнца. За навесом высилось металлическое брюхо шаттла. Ты, как идиотка, задумалась о его странной форме и стиле постройки. Это был не шаттл Когорты – и не шаттл одного из Девяти домов, и не только потому, что его не украшала ни единая кость. Очень блестящая сталь словно бы шипела от жары, и над самым корпусом поднималось трясущееся марево. Шаттл был потертый, обгоревший, ты не рискнула бы подняться на нем на десять футов над землей, не говоря уж о полете в атмосферу или в черную бездну космоса. Ширина и высота не превышали длины трех человеческих тел. От мысли о том, чтобы оказаться внутри его, тебя передернуло. Но ты не успела предаться отвращению и паранойе, потому что Камилла повторяла раз за разом: – Ну что? – Он там. Рыцарь Шестого дома посмотрела на тебя и опустилась на землю длинным заученным движением. Она лежала на спине, невидяще глядя в небо, наполовину закрытое навесом, наполовину пылающее. Потом долго, судорожно вздохнула и резко села. – Хорошо, – сказала она и коротко улыбнулась. Улыбка осветила ее лицо, как комета. Камилла вдруг стала удивительно похожа на своего адепта: – И что дальше? Ты взяла в руки тщательно склеенные фрагменты черепа и понадеялась, что «он там» не превратилось в «он там был». Потом раздавила кости пальцами. Рыцарь потянулась было к тебе, но замерла. Ты мяла фрагменты в ладонях, пока не смогла удалить клей, который, слава богу, имел химическую природу. Он легко мог оказаться кератиновым, и это было бы неприятно и сложновато. Клей сошел липкими маленькими комочками, которые ты выбросила. В руках у тебя осталась костяная масса, насыщенная танергией. Ты задержала взгляд на этом податливом материале, прежде чем начать лепить. Из комка выскочили фаланги, потом дистальные кости, ряд костей запястья и наконец все запястье целиком. Ты не получала такого чистого животного удовольствия, как при возне с рукой Ианты, но это давалось тебе легко, а результат получался удовлетворительным. – Я могла бы сделать полный скелет. – Не надо, – быстро попросила Камилла. – У меня могут быть проблемы. – Страж просил о возможности двигаться. – Я не о нем, – сказала рыцарь. Ты кинула в нее руку, и она рефлекторно перехватила кости в воздухе. Ты взялась за меч, встала и, пока она тебя не остановила, пошла к борту странного шаттла. Грузовой люк – или входной шлюз – был открыт и закреплен так, чтобы свежий воздух попадал внутрь. Ты стояла на примятой траве, моргая от яркого солнца, и смотрела внутрь. Трое обитателей шаттла смотрели на тебя в ответ. Во-первых, капитан Дейтерос, чей труп ты видела лежащим на столе и нашпигованным пулями. Она сняла белый мундир Когорты и облачилась в мешковатую, неопределенного цвета рубашку с длинными рукавами и темные штаны. Она походила на пустую оболочку стремительной адептки, которую ты видела в доме Ханаанском, и казалась менее здоровой, чем свой собственный труп. Она сильно похудела, хотя и раньше была хрупкой, как все некроманты, щеки провалились, а на коленях у нее лежали два костыля. Рядом сидела другая женщина, тоже в мешковатой грязной рубашке, но она в ней выглядела по-королевски. Эту женщину ты последний раз видела падающей с огромной высоты. Лицо Коронабет чертами не отличалось от лица Ианты Тридентариус – сияющего лица с чистой кожей, волосы у нее блестели, а глаза были фиолетовыми, как сливы. Они обе сидели в задней части скудно обставленного шаттла, среди сырых двигателей, сильно воняющих нефтью, и распиханных по углам коробок, под тонкой металлической решеткой. Кронпринцесса Иды, пропавшая без вести и предположительно погибшая, заполняла собой все пространство и походила на цветочный куст на мусорной куче. От нее веяло здоровьем. Она была настолько же сильна и крепка, насколько слабой казалась Дейтерос. Третий смотревший на тебя человек не был живым. Этот огромный плакат в потрескавшейся раме служил единственным украшением маленького грязного шаттла. Неулыбчивое, непреклонное создание – вроде бы женщина – сфотографированное по плечи, пристально смотрело на тебя, будто бы прикидывая, сколько усилий понадобится, чтобы свернуть тебе шею. Она была затянута в черное, а на плечи падали крупные рыжие кудри. У тебя зачесались носовые пазухи – по ним поползли толстые струи крови. Портрет напугал тебя. С тех пор, как ты стала ликтором, ты не видела ничего насколько же страшного. Ты даже обмочилась. Ты никогда в жизни не видела этого лица. – Девятая? – хрипло сказала капитан Второго дома. Ты обтерла лицо и снова сунула руку под экзоскелет. Он выплюнул одно из двадцати двух писем – то, на котором было написано «Открыть при встрече с Юдифью Дейтерос». Ты расшифровывала на ходу, не прилагая усилий: ГОСПОЖЕ ХАРРОХАК НОНАГЕСИМУС, ИЗВЕСТНОЙ ТАКЖЕ КАК ПРЕПОДОБНАЯ ДОЧЬ ПО ЕЕ ЖЕ СЛОВУ, НЫНЕ – ХАРРОХАК ИЗ ПЕРВОГО ДОМА, ОТ НЕЕ ЖЕ, НЫНЕ ПОКОЙНОЙ. ПИСЬМО ДВЕНАДЦАТОЕ ИЗ ДВАДЦАТИ ЧЕТЫРЕХ Если ты встретишь Юдифь Дейтерос, заставь ее замолчать. Если понадобится, убей. Кости челюсти Дейтерос срослись. Ты приклеила нижние моляры к верхним, а язык – к небу. – Н-н-нг? – спросила она. На всякий случай ты вытащила и второе письмо, хотя оно писалось без использования шифра, и ты его уже читала. ГОСПОЖЕ ХАРРОХАК НОНАГЕСИМУС, ИЗВЕСТНОЙ ТАКЖЕ КАК ПРЕПОДОБНАЯ ДОЧЬ ПО ЕЕ ЖЕ СЛОВУ, НЫНЕ – ХАРРОХАК ИЗ ПЕРВОГО ДОМА, ОТ НЕЕ ЖЕ, НЫНЕ ПОКОЙНОЙ. ПИСЬМО ПЯТОЕ ИЗ ДВАДЦАТИ ЧЕТЫРЕХ Защищай Коронабет Тридентариус любой ценой, даже если это будет опасно для твоей собственной жизни. Работа будет провалена, если ты поспособствуешь ее смерти прямо или косвенно. Если она заинтересуется работой, ты можешь заставить ее замолчать, если это не причинит ей серьезной боли. Дописано другим почерком: P. S. Или вообще не причинит боли. Твоим: P.P.S. Я не могу гарантировать полное отсутствие боли. Снова чужим: P.P.P.S. Никакой боли быть не должно. Твоим: P.P.P.P.S. Мы сошлись на «минимальной боли, которая неизбежна при условии принятия всех доступных некроманту мер». Чужим: P.P.P.P.P.S. хoxoxoxo. Коронабет Тридентариус уже вскочила и обнажила рапиру, при виде которой ты застыла на месте. Ты слишком хорошо ее знала. Это была рапира Девятого дома, с клинком из черного металла, простой гардой и черной рукоятью. Коронабет стояла перед немой оболочкой, в которую превратилась Дейтерос, выставив рапиру перед собой и заведя левую руку за спину. Она так походила на Ианту, что ты совсем запуталась – но ты уже сделала с ней то же самое, приклеила язык к небу и склеила зубы, так что она смогла сказать только: – Ммм! Ты вытащила свой двуручный меч. – Прекратите! – рыцарь Шестого дома дополнила эту дерьмовую сцену. Глаза ее превратились в узкие щелочки. – Я их уже предупредила. – У меня это получается убедительнее. – Черт, – коротко сказала Гект, – отпусти их. В чем у тебя измазан меч, и кто научил тебя так его держать?