— Развяжутся языки? — Ну да! И мы раскрепостимся, упадем в их могучие объятия да заодно и выболтаем, если будет, что выбалтывать. А нет, так они все равно не в убытке окажутся. — Слушай, а давай мы сейчас с тобой чего-нибудь выпьем еще и покрепче? — предложила Леся. — У тебя есть коньяк хотя бы? — Если Фантик снова не вылакал, то есть. Фантика дома вообще не было. Он вместе со всем своим семейством гостил у Кириной соседки, которая взялась присматривать за котами. Так что коньяк стоял в целости и сохранности. Но недолго. Только пока до него не добрались подруги. Они откупорили бутылку, вдохнули крепкий аромат, разлили темно-янтарную жидкость по двум рюмочкам, так как бокалы искать было лень и… И раздался звонок Кириного телефона. — Кто это может быть в такое время? — возмутилась Кира, но коньяк отставила, а трубку все же взяла. Леся с тревогой смотрела на подругу. Часы показывали уже за полночь. И от столь позднего звонка Леся не ждала ничего хорошего. — Это звонила Алена! Помнишь? Леся кивнула. — У них, оказывается, на сегодня был намечен съезд всех жильцов с фазенд, потому что каждый желал пообщаться с риелтором по поводу продажи квартиры и своей доли от общей суммы. — И что? — А то, что Алена с пристрастием допросила всех своих соседей, но никто не смог объяснить, откуда в квартире взялась та бабка в платке, которую ты видела. — Ну да? — Вот тебе и ну да! Странная получается картина! Та квартира, куда тебя Пешков послал, стоит пустая. А из квартиры напротив, в которой днем тоже никого нет, за входом в нее ведется наблюдение! — Думаешь, та бабка, которую я видела… — Никакая и не бабка вовсе! Помнишь, как ты рассказывала, что бабка сиганула вниз по лестнице, прыгая сразу через две ступеньки? Разве для пенсионерки такое возможно? — Ну, вот Марь Иванна — соседка Алены — таскает по два пуда за плечами, да еще столько же на тележке. И ничего. Бодра и весела. Мы с тобой вдвоем еле доперли до дома половину того, что она со своего участка привезла. — Марь Иванна — счастливое исключение из правил. А та старушка была совсем сгорбленная. Ты сама так говорила. — Но если это была не бабка, то кто? — Замаскированный член шайки, с которой был связан доктор Пешков и которой он должен был отдать сто тысяч долларов. Или, наоборот, член организации, которая эту шайку собиралась нейтрализовать. Небось самого доктора ждали с денежками. А ты им своим появлением все карты спутала! Леся расстроилась. На самом деле она не любила путать ничьи планы. Пусть даже это будут планы преступников. — Но доктора же убили не из-за денег! — нашла она последний козырь. — Деньги он велел мне отдать. Не моя вина, что это у меня не получилось. — Думаешь? Смерть доктора — сама по себе, а странная история с сотней тысяч долларов тоже сама по себе? — Могло быть и так, — кивнула Леся. — Но пятна чьей крови мы нашли на полу в пустой квартире? — Слава богу, это была не моя кровь! — вырвалось у Леси. — Вот именно. И что делать? — Думаю, нам надо искать того человека, кого так испугался доктор. Того, из-за которого он услал меня из своего кабинета вместе с деньгами. — И где мы будем его искать? — Среди пациентов доктора, конечно. Кира задумалась. Идея была неплоха. Не шедевр, конечно. Но и ей она приходила в голову, так что мысли у них с Лесей сходились. Недаром же они взяли у Оксаны фамилии тех двух пациентов, с которыми общался доктор незадолго до своей смерти. — Ладно. Позвоним им завтра. — А не поздно ли? Вдруг и их?.. Кира встревожилась. А что, и в самом деле? — Звони! И Леся набрала первый номер. Он принадлежал Пятипалову Емельяну. — Ну и имечко! — вздохнула Леся. — Господи, как он с ним живет! Немудрено, что свихнулся. Но трубку у Пятипалова взяла женщина. — Вы кто такая? — визгливо закричала она. — Почему вы звоните моему мужу в такое время? У вас с ним роман? А? Признавайтесь живо! И как давно это у вас? — Лейла! — раздался мужской голос. — Сколько раз тебе говорить, не смей прикасаться к моему телефону! Мне могут звонить по делу. — Знаю я твое дело! Шляешься по всем юбкам, а мне в дом заразу приносишь! Потом послышалась какая-то возня. Похоже, Емельян пытался отнять у женщины трубку, а она оказывала ему активное сопротивление. Затем раздались рыдания и в трубке зазвучали короткие гудки. — Ну и ну! — покачала головой Леся. — Кажется, кому-то в самом деле нужна помощь психотерапевта. И не одному Пятипалову. — Парочка, гусь да гагарочка. Повторную попытку дозвониться до Пятипалова они предприняли через десять минут. На этот раз мужчина был один и мог свободно разговаривать. — Ради бога, извините! — воскликнул он, когда подруги объяснили, что звонили только что. — Да что вы! Это вы нас извините! Наверное, вам из-за нашего позднего звонка досталось? Ваша жена ревнует? — Никакая она мне не жена! И ревновать у нее повода нет! Она просто психопатка! Я сам из-за нее стал таким же! — А к психотерапевту вы обращались? — Это к доктору Пешкову, что ли? Так вы из милиции? — моментально сориентировался мужчина. — Расследуете его смерть? — Да. — Но я уже все рассказал вашим коллегам. — А можно услышать это еще раз? — Собственно говоря, и рассказывать нечего. Да, признаюсь, был я сегодня у доктора. — Вам было назначено? — Нет, но… Послушайте, а вы не могли бы приехать ко мне? Тут бы мы все спокойно и обсудили. — А ваша подруга? Она не станет снова скандалить? — Эта ненормальная умчалась куда-то, — с раздражением ответил Пятипалов. — И я не представляю, куда именно. Это у нее надолго. Так что приезжайте, нам с вами никто не помешает. Завтра у меня очень сложный день. Буквально ни минутки свободной! Отказываться в такой ситуации было бы глупо. И подруги решили ехать. Тем более что Пятипалов жил от них не так уж и далеко. Во всяком случае, ждать, когда мосты разведут, а потом снова сведут или метаться между ними, выискивая просвет, подругам не грозило. Они благополучно добрались до дома господина Пятипалова, поднялись на его восьмой этаж и позвонили в самую обычную, ничем не примечательную дверь. Но вот открывший им дверь мужчина внешность имел далеко не обычную. Волосы у него были вытравлены в белоснежный цвет и на концах прокрашены малиново-красной краской. Но подруги не стали зацикливаться на скальпе мужчины. Тут и кроме волос, было на что посмотреть. Смуглая, мускулистая, без единого волоска грудь Пятипалова была обнажена, и на ней покачивался тяжелый золотой кулон в виде солнца. Бедра Пятипалова обтягивали узкие черные трикотажные лосины. Больше на нем не было ничего. Только кулон на груди и лосины на бедрах. Под лосинами не было надето даже плавок. Это-то подруги увидели совершенно четко и м-м-м… рельефно. Одного взгляда на Пятипалова подругам хватило, чтобы понять: мужчину с такой шикарной внешностью ревновать к другим женщинам не стоит. Все равно бесполезно. За всеми его поклонницами ни в жизнь не уследишь. — Проходите! — пригласил их Пятипалов. — Простите, у меня несколько не убрано. И это еще мягко сказано. Вся прихожая была завалена обломками, словно по ней Мамай прошел. — Не обращайте внимания, — посоветовал подругам Пятипалов. — Это моя подруга натворила. Она бывает чересчур эмоциональной. — Мы заметили. — А ваш звонок еще подлил масла в огонь. Но вы тут ни при чем! Подруги молча протиснулись мимо обломков довольно внушительного шифоньера, который, однако, разбит был буквально на щепочки. Это какую же физическую силу надо иметь ревнивой подружке Пятипалова, чтобы вот так раскурочить добротную мебель из цельного массива дуба? — Она у него что, тяжелоатлет? — опасливо прошептала Леся. — Слушай, а вдруг вернется? Кире тоже становилось не по себе по мере того, как ее взгляду представали все новые и новые свидетельства разрушительной бури, которая пронеслась над гнездом Пятипалова.