Для Мауры это было новостью. Когда Сансоне сказал, что хочет предложить мальчику обучение в школе Вечерни, он обратил особое внимание на академические достоинства заведения, загородный кампус, международный преподавательский состав и отличную библиотеку. Однако ни словом не обмолвился о том, что это школа для сирот. — Ты уверен? — спросила она. — Наверняка есть родители, которые приезжают навестить учеников. — Иногда я вижу тетушек и дядюшек. Но никогда не встречался с чьими-нибудь мамами и папами. Он говорит, что мы теперь друг для друга родня. — Он? — Господин Сансоне. — Задвинув ящик комода, Крыс обернулся к Мауре. — Он постоянно спрашивает о вас. Маура почувствовала, что краснеет, и сосредоточила внимание на Волке — пес перекатывался туда-сюда по собачьей кровати, привыкая к новому предмету роскоши. — И что же он спрашивает? — Пишете ли вы мне письма, приедете ли когда-нибудь в школу, не хотите ли преподавать у нас. — В школе Вечерни? — Маура покачала головой. — Я не уверена, что старшим школьникам нужен курс судебной медицины. — Но мы изучаем много крутых вещей. В прошлом месяце госпожа Соул показывала нам, как соорудить римскую катапульту. А мне позволили провести урок о следах животных, потому что я много о них знаю. Мы даже препарировали коня. — Неужели? — Он сломал ногу, и его пришлось усыпить. Мы вскрыли его, чтобы изучить органы. — И ты не расстроился из-за этого? — Я свежевал оленя. И знаю, как выглядят мертвецы. Да, ты знаешь, мысленно согласилась Маура. В Вайоминге ты видел истекающего кровью человека. Маура задумалась: а может, мальчик тоже, как и она сама, в ужасе просыпается по ночам, мучимый воспоминаниями о том, что им обоим пришлось пережить в горах? Раскладывая на комоде учебники и относя в ванную зубную щетку, Джулиан казался спокойным и сдержанным, словно все его эмоции были заперты на замок. «Он похож на меня куда больше, чем я готова признать», — заключила про себя Маура. На кухне зазвонил ее мобильный. — Можно мне выйти во двор и осмотреться? — спросил парнишка. — Иди. А я пока отвечу на звонок. Маура вошла в кухню и вынула из своей сумочки сотовый телефон. — Доктор Айлз, — проговорила она в трубку. — Это детектив Тань. Прошу прощения, что беспокою в выходные. — Ничего страшного, детектив. Чем могу помочь? — Я просто подумал: а вдруг вы согласитесь высказать свое мнение по одному старому делу об убийстве? Эта история — стрельба в одном ресторане Чайна-тауна — произошла девятнадцать лет назад. Там было пять убитых. В свое время ее назвали суицид-убийством. — Почему вы заинтересовались событием, произошедшим девятнадцать лет назад? — Возможно, оно имеет отношение к нашей неизвестной с крыши. Вероятно, именно из-за этой истории она приехала в китайский квартал. Похоже, погибшая разыскивала людей, которые знали о стрельбе в ресторане. — И что же все-таки вам нужно от меня? — Чтобы вы ознакомились с отчетами о вскрытии тех пяти убитых, особенно стрелка, и сказали нам, согласны ли вы с выводами. Патологоанатом, проводивший вскрытия, уже не работает в бюро судмедэкспертизы, так что я не могу его расспросить. Через кухонное окно Маура видела, как Крыс и его пес нарезают круги по двору, словно пытаясь найти выход — возможность вырваться в большой мир. Этот мальчик был создан для диких мест. — Я занята на этой неделе, — проговорила она в трубку. — Вы могли бы попросить об этом, например, доктора Бристола. — Но я очень надеялся… — Да? — Мне хотелось бы услышать ваше мнение, доктор Айлз. Я знаю, вы всегда говорите как есть, вне зависимости от обстоятельств. Я доверяю вашим суждениям. Эта фраза поразила Мауру, потому что рядовые сотрудники Бостонского ПУ такого мнения теперь не придерживались. Она вспомнила пристальные взгляды и ледяное молчание, которые ей приходилось терпеть от полицейских всю прошлую неделю. А также прочие их поступки, заставлявшие ее чувствовать себя врагом. — Сегодня вечером я дома, — сообщила она. — Вы можете завезти документы в любое удобное время. Когда Волк начал лаять у входной двери, было уже начало десятого. Маура открыла дверь и увидела на пороге детектива Таня. Гость и пес две-три секунды настороженно оглядывали друг друга, но потом Волк, несколько раз изучающе обнюхав визитера, помчался назад в комнату — таким образом он выразил свое одобрение и разрешение пустить незнакомца. Тань передвигался с той же сдержанной энергией, которую Маура заметила во время их первой встречи в китайском квартале. Он остановился в прихожей и, услышав звук включенного душа, встревоженно повернул голову в сторону ванной. Детектив ни о чем не спросил, но Маура заметила вопросительное выражение в его глазах. — Ко мне приехал гость на неделю, — объяснила она. — Прошу прощения, что беспокою вас в выходные. — Тань протянул ей стопку отксерокопированных страниц. — Здесь все пять отчетов о вскрытии, а также полицейский отчет детективов Ингерсолла и Стейнса. — Ого! Похоже, вам пришлось попотеть с этими бумагами. — Это мое первое дело об убийстве. Стараюсь, как любой новичок, понимаете? — Детектив вынул из кармана флешку. — Мне не позволили взять оригиналы из бюро судмедэкспертизы, поэтому я отсканировал для вас все фотографии и рентгеновские снимки. Я понимаю, работы здесь полно, и прошу прощения, что сваливаю ее на вас. Кладя флешку на ладонь Мауры, он смотрел на коллегу в упор, словно хотел подчеркнуть, как это важно для него и насколько сильно он ей доверяет. Маура вспыхнула от прикосновения и поглядела на флешку. — Пока вы не уехали, давайте проверим, открываются ли эти файлы на моем компьютере, — предложила она. Хозяйка и гость отправились в кабинет, и, пока Маура загружала свой ноутбук, Тань разглядывал собаку. Пес последовал за ними и теперь сидел у ног детектива, наблюдая за незнакомым визитером. — Что это за порода? — поинтересовался Тань. — Понятия не имею. Возможно, помесь овчарки с волком или хаски. Это собака моего гостя. — Вы замечательная хозяйка, раз позволяете гостям привозить своих собак. — Этому псу я обязана жизнью. Лично я готова пустить его куда угодно. — Маура вставила флешку в компьютер. Через мгновение на мониторе возникла целая серия миниатюрных изображений. Она щелкнула по первому снимку, и на экране появилась жуткая картина — обнаженное женское тело на секционном столе. — Похоже, они прекрасно открываются. Не могу точно пообещать, когда я просмотрю их, но скажу сразу — до следующей недели я не успею. — Я очень благодарен вам, доктор Айлз. Маура выпрямилась и поглядела на гостя. — Доктор Бристол и доктор Костас — прекрасные патологи. Их суждениям тоже можно доверять. Вы не пошли к ним по какой-то особой причине? Тань замер, повернувшись в сторону ванной, где только что выключили душ. — Детектив, вы слышите? — спросила Маура. — Полагаю, вы знаете, что сейчас о вас говорят, — неохотно ответил молодой человек. — Из-за суда над Уэйном Граффом и всего прочего. У нее на скулах выступили желваки. — Не сомневаюсь, что ничего хорошего. — Возможно, блюстители порядка справедливы, но справедливость эта особая. Она не любит критики. — Даже если критика оправданна, — с горечью добавила Маура. — Вот поэтому я и пришел к вам. Я знаю: вы скажете правду. Тань посмотрел ей в глаза — прямо и решительно. В день их первой встречи в Чайна-тауне Маура сочла этого человека непонятным — она не знала, как именно он относился к ней. На его лице и теперь было то же бесстрастное выражение, но сейчас Маура понимала: это всего лишь маска, сквозь которую она еще не научилась смотреть. В этом человеке таилось много неведомого, и она задумалась: а позволяет ли Тань хоть кому-нибудь заглядывать под эту маску? — Что, по-вашему, я должна найти в отчетах? — осведомилась Маура. — Возможно, какие-нибудь противоречия. Что-то, что не увязывается или даже вовсе лишено смысла. — С чего вы взяли, что там есть такое? — Не успели Стейнс и Ингерсолл ступить на место происшествия — и дело тут же обозвали суицид-убийством. Я прочитал их отчет — других версий они не исследовали. Проще всего было списать это дело на сумасшедшего китайского иммигранта, который устроил стрельбу в ресторане, а затем убил себя. — А вы не считаете это суицид-убийством? — Я не знаю. Но спустя девятнадцать лет это дело странным образом напоминает о себе. В портативном навигаторе нашей неизвестной с крыши было два адреса. Первый — частный дом детектива Ингерсолла. Второй — студия Айрис Фан, вдовы одного из убитых в ресторане. Погибшая явно интересовалась делом «Красного феникса». А почему — мы не знаем. Вдруг заскулила собака, и Маура обернулась. В дверях стоял Крыс; его волосы еще не высохли после душа. Он пристально глядел на фотографию из секционного зала, которая отображалась на мониторе. Маура быстро свернула программу, и неприятное изображение исчезло. — Джулиан, это детектив Тань, — представила Маура. — А это мой гость, Джулиан Перкинс. Он учится в Мэне, а сюда приехал на весенние каникулы. — Так значит, это вы — владелец страшной собаки, — догадался Тань. Парнишка продолжал всматриваться в монитор, будто по-прежнему видел на нем фотографию. — Кто она? — тихо спросил Крыс.