— Спасибо, миссис Торп. — Старший инспектор Бетски вкладывает мне в руку визитку. Я надеваю пальто. — Полагаю, длительных поездок у вас не запланировано? — Мне рожать со дня на день, — отвечаю я, удивленно взглянув на нее. Она наблюдает за мной. Уже поздно. Мне не терпится добраться до своей постели, лечь на подушки, укрыться одеялом и забыться крепким сном. — Мы с вами свяжемся, — говорит она на прощание и идет прочь. Не зная, как мне быть, я справляюсь о муже у дежурного по отделению. Оказывается, Дэниэла давным-давно отпустили, и он ждет меня в машине. — Хелен! — восклицает он, судя по движениям губ. Голоса его я не слышу, так как окна в автомобиле закрыты. Он распахивает дверцу со стороны пассажирского сиденья, вытягивает руку, помогая мне сесть в машину. — Господи помилуй! — таращит он глаза. — Почему тебя так долго держали? — Не знаю, — дрожащим голосом выдавливаю я. Дэниэл берет меня за руку. — О чем тебя спрашивали? Я пытаюсь ответить, но в голове уже полнейшая сумятица. Меня не покидает ощущение, что я провалила, не сдала важный экзамен. Я вспоминаю выражение лица Бетски, как она вертела в руках свою синюю шариковую ручку, когда, подавшись ко мне за столом всем телом, сказала: — Миссис Торп, простите, но я вынуждена повторить свой вопрос. Нам по-прежнему неясно, что именно произошло между вами и Рейчел Вэллс в тот вечер, когда она исчезла. Кэти Джейн взмахом руки предлагает мне пройти вслед за ней в кухню. Тапочки ее чуть липнут к ламинату. В раковине гора грязной посуды, по квартире гуляют слабые запахи пыли и дешевого томатного соуса. Вид из окна унылый, безликий. Достопримечательности Лондона настолько далеко, что их силуэтов не различить. Сам город — некая размазанная линия на горизонте. — Полиция уже приходила, — говорит Джейн, открывая холодильник. — Я им рассказала, что знаю. Понятия не имею, где она. Несколько недель назад ушла и больше не возвращалась. Джейн принимается разогревать склизкие остатки макарон, которые достала из холодильника в закрытой прозрачной пленкой миске. Над ее головой жужжит встроенная в стену вытяжка; на грязной решетке в потоке воздуха колышется слипшаяся паутина, похожая на тоненькие ленточки. — А об отце ее ребенка вам что-нибудь известно? Микроволновка пикает. Джейн рывком открывает дверцу, перекладывает дымящиеся макароны на щербатую тарелку. — Полиция про это тоже спрашивала. Если Рейчел и была беременна, для меня это новость. — Она плюхается на стул, что стоит по диагонали от меня. — Прошу прощения? — Я видела ее несколько недель назад. Как раз перед тем, как она перебралась к вашей подруге. Ну да, было холодно, и на ней было широкое пальто, но мне она беременной не показалась. Никаких перемен я в ней не заметила. Такая же чудна́я, как всегда. — Джейн поводит глазами. Набив рот, извиняется: — Простите. Я знаю, что она ваша подруга. Но если честно, она нас достала. У нас проблем из-за нее выше крыши, и, по правде говоря, она должна была отсюда съехать. Я изображаю теплую улыбку. Моя задача — выпытать у Джейн все что можно. — Вы уж меня извините, просто… не знаю, сказала ли вам о том полиция, но вообще-то она посещала перинатальные курсы, в Гринвиче. Джейн размышляет над моими словами. — Да-а, чудно́, — соглашается она. — И живот у нее был, как у беременной, да? Я киваю. — На курсах она и познакомилась с моей подругой Хелен, а потом уже и с нами. Внешне у нее были все признаки беременности. — Даже не знаю, что сказать. Может, она и впрямь была беременной, а может и нет. Я подхожу к окну, стараясь рассуждать логически. Может быть так, что Рейчел изображала из себя беременную? И если беременной она не была, в Гринвиче не жила, зачем тогда она ходила на перинатальные курсы? Не просто же так. По какой-то причине она хотела сблизиться с Хелен. С нами. Я меняю тактику. — Рейчел, пока жила здесь, с кем-нибудь встречалась? Джейн качает головой. — Парней она, бывало, сюда водила, это точно. Правда, на завтрак они не оставались, если вы понимаете, о чем я. — Что за парни? Джейн качает головой. — Думаю, она цепляла их в клубе. — В клубе? — Да. В клубе. В котором работала. Как же его? «Икс», кажется, — прищуривается она. — Постойте, вы назвались ее подругой, а сами даже не знаете, где она работала? — Когда мы с ней познакомились, она уже нигде не работала, — с запинкой отвечаю я. — Вы уверены, что это тот клуб? «Икс»? — Конечно. Я была там один раз. Мне не понравилось. Там полно наркоманов. Я делаю глубокий вдох, выдавливаю из себя улыбку. Говорю: — Понятно. Просто я немного удивлена, что… она там работала. Что парней цепляла в клубе. Мне казалось, она не такая. Джейн фыркает от смеха. — Когда кажется, креститься надо. Простите, но она была с придурью. Я снова пытаюсь улыбаться, хотя Джейн симпатии у меня не вызывает. — Позвольте еще один вопрос. Полиция наверняка его задавала. Но мы все очень обеспокоены. Вы не знаете, куда она могла податься? Есть какие-то предположения? — Не-а, — качает головой Джейн, рукой вытирая испачканный в соусе рот. — Перед ее уходом мы с ней поругались. Из-за арендной платы. Она нас все «завтраками» кормила. А потом я увидела, что ее кошелек набит пятидесятками. Наверное, не меньше тыщи там лежало. Я, конечно, взбесилась. Но она денег так и не дала. Ее долг составлял и составляет шестьсот фунтов. Джейн снова берется за вилку. — Я ей сказала: «Не хочешь платить — уматывай. Мой отец — адвокат». Пригрозила ей судом. Как бы жестоко это ни звучало, но и я, и другие девчонки, что здесь живут… В общем, наше терпение лопнуло. И не только потому, что она пила, курила, парней водила и грязь всюду разводила. Рейчел — девица с большими странностями, да еще и невоспитанная. И… м-м… психопатка. Джейн поеживается, будто вспомнила нечто ужасное. — Простите. Может, конечно, она переживала непростые времена… не знаю. В общем, после этого она ушла. Не говоря дурного слова. Собрала свои манатки, подхватила чемодан и была такова. Сказала, что оставляет нам свой стол. Глухо хохотнув, грязной вилкой Джейн тыкает в сторону комнаты Рейчел. — Можно подумать ее стол потянет на шестьсот фунтов. Дешевка из «Икеи»! Даже не знаю, на что он ей был нужен. Если б она еще где-то училась… Но она просиживала за ним часами, слушая свою противную музыку. Говорила, что якобы работает над каким-то проектом. Одно время всю стену завесила газетными вырезками. Теперь там тысячи отметин от липучки. Мы, скорей всего, потеряем свой депозит. — Газетные вырезки? О чем? Над каким проектом она работала? — Да бог его знает. Я их не разглядывала. Зачем это мне? — Вы не возражаете, если я посмотрю? Газетные вырезки? — Она их все с собой забрала., — Джейн машет рукой в сторону коридора. — Бардак после себя оставила. Кучу старого мусора. — И все же, вы позволите? Ее комната в конце? Джейн доедает макароны, относит тарелку в раковину. Потом поворачивается и сверлит меня сердитым взглядом. — А знаете что? Не позволю. Чего вы сюда пришли? Не знаю, что у вас на уме, чего вы вынюхиваете, но я не хочу в этом участвовать. Меня это вообще не касается. Джейн поворачивается к раковине и открывает кран на весь напор, словно кладя конец разговору. — Уходите. — Хорошо, — киваю я. — Спасибо, что уделили мне время. Спускаясь в лифте, я думаю о Рейчел, представляю, как она сидела за своим столом до глубокой ночи и смотрела на газетные вырезки, развешанные на стене. Что у нее был за проект? Чем она занималась? Спустившись на нижний этаж, я вижу, что по грязным окнам по-прежнему барабанит дождь. Надеваю капюшон и направляюсь домой. На сегодня хватит. Но я уже знаю, что делать дальше. Куда идти. В клуб, о котором говорила Джейн. В «Икс». Я точно знаю, где он находится. Была там много раз. Это тот самый клуб, где работает Чарли. Хелен