— Здравствуй, дедушка, — сказала я. Он посмотрел на меня, замер с ложкой в воздухе и глядел. — Доедай суп, Фэлин, — сказал он и продолжил есть свой. Дядя покрутил пальцем, намекая, что дедушка был не в себе. Жаль, я не прибыла раньше, до того, как возраст лишил его разума. Теперь он не узнает меня. Но я была тронута, что он принял меня за маму. Я надеялась, что мое присутствие утешит его. — С другой стороны от тебя сэр Бистон, — сказал дядя Мейс. — Советник дома Кэтвик. Мне пришлось подавить дрожь, когда я повернулась посмотреть на мужчину справа. Он был средних лет, с длинной тонкой каштановой бородой. Он был с черным шелковым капюшоном, прилегающим к его голове. Завязки свисали по бокам от его шеи. Я заметила, что его ногти были длинными и острыми. Он посмотрел на меня глубоко посаженными глазами, впиваясь взглядом, а потом кивнул. — Миледи, — его голос был мягким и тихим, было сложно его расслышать. Я кивнула ему, ощущая от него смутно недоброжелательность, и повернулась к дяде, который смотрел на меня. Он сжал мою ладонь. — Бабушка поведала нам твои новости, — сказал он. — Я все еще не могу поверить. Моя сестра жива. — Это так, — сказала я. — Хотя она очень больна. — Мы пошлем за ней утром, — сказал он. — Я не могу дождаться нашей встречи. — Вы очень добры, милорд. Мы можем сделать ее путешествие удобным? — Прошу, зови меня дядей. Я отправлю за ней и лекаря. Вряд ли стоит путешествовать по морю, но мы привезем ее в карете. Его план был неплохим. Если они привезут ее в замок, и если я смогу найти Грейвенвуд и понять, как это использовать, я смогу исцелить ее, а потом вернуться к Блэкгров за друзьями. Я сжала его ладонь и отпустила. — Я очень благодарна, дядя. — Время вашего визита удивляет меня, — сказал мягко сэр Бистон. — Я не понимаю, — сказала я. — Смятение растет, — продолжил сэр Бистон, — из факта, что мы получили новость о вашей свадьбе. — О, да, — я уже забыла, что чуть не стала женой лорда Турта. — Я чуть не совершила ужасную ошибку. Он был не таким, как я думала, и когда я узнала, я отменила свадьбу. — Мы рады, что ты не попала в плохой брак, — сказала бабушка. — Ты правильно прибыла к нам. Нам нужно найти тебе подходящего лорда. — Спасибо, бабушка, но я не спешу замуж. — Ты оставила замок без присмотра, — сказал дядя. — Уверена, что это хорошая идея? — Может, нет, — вопросы давили на меня, и у меня не было удовлетворительных ответов. Было плохой идеей оставить замок, но у меня не было выбора. — Сейчас нет ничего важнее спасения моей мамы, — сказала я. — Конечно. И ты можешь оставаться тут, сколько хочешь, — сказал дядя Мейс. — Расскажи о замке Феллстоуна. Он так хорошо укреплен, как они говорят? Мне не нравилось говорить о таком при странном сэре Бистоне, но я не могла не ответить: — Да. Это огромный каменный замок с внутренним и внешним дворами и высокой башней. Вокруг него проклятый лес. Может, после смерти лорда Феллстоуна он уже и не проклят, но никто не проверял. — Думаю, там стало лучше без чародея, — сказал сэр Бистон. — Прости сэра Бистона, — сказал дядя. — Мы не любим чародеев в Фейрлейс. Ты знаешь нашу историю? Леди Оделия подняла на него мрачный взгляд. — Нет, — я с тревогой ожидала ее от дяди. — Наш первый правитель, чародей Малет Кэтвик, поработил народ Фейрлейс. К счастью, его дети не унаследовали магию. Не всегда ребенок чародея тоже чародей. Но после больше сотни лет Малет стал ослабевать. Такое случается даже с самыми умелыми чародеями. Его потомки не были чародеями, и он хотел оставить то, что защитит их, если чародей использует силы против них. Для этого он оставил потомкам табличку, названную Грейвенвуд, которая может снимать чары. Любой с магией рядом с ней должен держать чары при себе, — сказал дядя. Он улыбнулся мне, и я не знала, шутил он или скрыто предупреждал. Я подумывала спросить, где хранилась Грейвенвуд, но сдержалась, ведь это раскрыло бы мои намерения. — Благодаря Грейвенвуд, мы мирно живем после смерти лорда-чародея Малета Кэтвика, — добавил дядя Мейс. Его жена опустила взгляд на тарелку, хотя едва притронулась к еде. Через миг она подняла голову и пристально посмотрела на меня. — Ты — чародейка, как твой отец? — сказала она. Я нахмурилась, не желая отвечать. Но все за столом застыли. Этот вопрос был в головах у всех. Мне отчасти хотелось сказать: «Да, лучше не злите меня», но это вряд ли был бы мудро, ведь я не знала, была ли это правда. — Не как мой отец, — сказала я. — Хотя, может, немного магии у меня есть. Я не знаю. Я не проверяла. И не хочу. «Только для спасения мамы», — подумала я. — Пора остановить правление чародеев, — сказал дядя Мейс. — Они правили почти всем Вилдерином слишком долго. Леди Оделия снова притихла. По сигналу бабушки двое слуг подошли и помогли дедушке встать из-за стола. — Он рано уходит спать, — объяснила она. — Фэлин, поцелуй папу на ночь, — сказал дедушка, обращаясь ко мне, словно я была маленькой. Лорд Элдред смотрел на меня, может, думал, что я сделаю. Я прошла к дедушке и поцеловала его в щеку. — Спокойной ночи, отец, — я постаралась изображать его дочь. — Сладких снов, милое дитя, — ответил он, и его увели. Я вернулась на место, сердце переполняли эмоции. Дальше важных разговоров не было. Я хотела узнать больше о том, где хранили Грейвенвуд, но бабушка приказала стражу отвести меня в комнату после ужина и оставаться у моей двери на ночь. Почему-то она не хотела давать мне свободно ходить по замку. Было сложно винить ее за недоверие, ведь новости о моей краже в замке Феллстоун могли добраться до них. События дня утомили меня, и я хотела поспать, но перед тем, как забралась в кровать, прошла к окну. Снаружи было движение, и я заметила мужчину рядом с лошадью, говорящего с кем-то у стен замка. Через миг он забрался на коня и уехал. Человек из замка остался в тени. Но я видела, что у мужчины на лошади была черная туника и шарф Всадников леди Сейдж. Почему он был в Фейрлейс? Что за дела они творили под покровом ночи? 20 Эш Люди леди Сейдж отвели Эша в маленькую палатку и связали его запястья и лодыжки. Его ладони были за спиной, и когда ему принесли жидкую кашу, стражу пришлось вливать еду ему в рот, половина пролилась на его тунику. Эшу нужно было как-то сбежать. Тессе нужна была его помощь, и Кальдер все еще был в подземелье. Споры леди Сейдж с ее братом не были никак с ним связаны. Он пару часов боролся с путами, пытаясь ослабить веревку на запястьях. Пока прогресса не было. Ему не оставили ничего, что могло стать орудием. У Эша было только одеяло под ним. Стены, потолок и пол палатки были из ткани, которую подпирали палки. Он думал сбить палку и проверить, был ли ее конец заточен, и ею порвать веревку, но передумал. Слишком много людей в лагере могли заметить, как палатка обвалилась. Солнце уже село. Он засыпал, но не хотел ложиться, боясь, что не сможет подняться. Он опустил голову на колени и задремал. Ему было неудобно с руками за спиной, и он не мог отдохнуть. Он открыл глаза от звука двух мужчин, говорящих неподалеку. Лампа бросила их тени на стену палатки. Они явно выпили до этого, их слова были невнятными, и один споткнулся, а потом лег. Вскоре они задули огонь, и через десять минут их храп зазвучал за стенами палатки. Если Эш хотел сбежать, то шанс был только под покровом тьмы. Ему нужно было сейчас шевелиться. Он начал подвигаться к выходу из палатки, двигая связанными ногами и попой, подвигая ладони по земле за ним. Работа была сложной, требовалось терпение, но он добрался до входа и смог выглянуть. Свет луны озарил прошедшего неподалеку часового. Эш быстро убрал голову, выждал пару мгновений и попробовал снова. Выглядело чисто, когда он посмотрел во второй раз. Он медленно выбрался из палатки теми же движениями и повернулся к соседней. Когда он добрался до ее входа, он замер и прислушался, убедился, что оба мужчины храпели. Они должны были крепко спать, чтобы его план увенчался успехом. Он пробрался в их палатку и замер, посмотрел на силуэты двух мужчин на одеялах. Их оружие лежало кучей в стороне от них. Эш продолжил двигаться к ним, не спеша, и стараясь не шуметь. Он подвинул кинжал к краю груды и отвернулся от него. Осторожно, чтобы другое оружие не загремело, он сжал кинжал связанными ладонями за спиной, прижал клинок к веревке. Он двигал нож, будто пилил, медленно разрезая нити. Его ладони стали липкими, и он понял, что порезался в процессе. Но он продолжал, хоть резал свою кожу, пока веревка не порвалась. Мужчины еще храпели. Эш убрал веревку с запястий, проверил порезы, которые, к счастью, не были глубокими. Он кинжалом разрезал веревку на лодыжках. Он хотел выползти из палатки, когда он понял, что ему нужно было взять что-то длиннее кинжала для защиты. Он вернулся к оружию, поднял осторожно сверху меч. Но, когда он повернулся с ним, его нога случайно задела лампу, которую оставили на полу палатки. Она звякнула об кинжал. Эш затаил дыхание. Один мужчина перестал храпеть. Эш размышлял, стоило ли убить их, чтобы было тихо. Он быстро передумал. Его шансы на побег были небольшими. Если его поймают, они узнают, что он убил их людей, и решат отомстить.