Светящиеся полосы на потолке-небосводе начинают бледнеть, приобретают рыжеватый оттенок. В подземном мире день близится к завершению. Мы решаем остаться здесь до утра, потому что искать спуск в темноте бессмысленно и опасно. Когда уже все засыпают, я еще стою рядом с окном. Облачность редеет, внизу появляются темные пятна с миллионами мерцающих огней. Там сердце эйнерской цивилизации. Я понимаю, что настал тот момент, которого так долго ждала. Закрываю глаза, отпуская сознание на волю. Не надо больше сдерживаться, контролировать себя. Пусть он знает, что я здесь, я пришла! Невозможно увидеть за сомкнутыми веками тот мир, что простирается у моих ног, но сейчас непонятные мне самой возможности сознания позволяют видеть больше, гораздо больше! Переплетение нитей, которые соединяют эйнеров в единую сеть, настолько густое, что кажется, будто передо мной светится грибной мицелий. Некоторые точки ярче и к ним тянется больше информационных каналов, иные и вовсе пульсируют, как переменные звезды. Мне хочется верить, что если я выберусь живой, то никогда больше не увижу ничего подобного. Юля права: даже если эйнеры и были другими, сейчас они превратились в механизм порабощения. И мы должны остановить их. Легко перескакиваю от одного извилистого канала к другому, устремляясь туда, куда сходятся все нити, где расположился центр Некрополя. Успеваю почувствовать тревожные импульсы — меня заметили, пытаются отследить. Пускай! Теперь уже поздно, я среди них и через несколько мгновений найду то, что нужно. Он находит меня быстрее. «Ты пришла». «Иначе и быть не могло». «Удивительно! Каждый раз, когда тебя должны были остановить, когда мне сообщали, что тебя больше нет, ты появлялась снова, все ближе и ближе». «Дело нужно закончить». «Оставайся на месте, я пришлю за тобой». Я жду, вглядываясь в ночное небо, зажатое между железным потолком и землей. Конечно, я никуда не уйду. Не существует другой возможности добраться до супер-эйнера, кроме как позволить ему захватить нас. И я знаю, что по какой-то причине все это время он надеялся увидеть меня живой. Значит, вагончик не разлетится на куски от пущенной в него ракеты, нас не расстреляют, как только доберутся до него, не выкинут вниз с огромной высоты, чтобы мы разбились. Нет. Меня доставят к Нему. А уж я позабочусь о том, чтобы Хэлг, Юлька и лохматый были рядом. В небе появляется несколько светящихся точек, видимых невооруженным взглядом. Они приближаются, окружая вагончик. — Хэлг, проснись. Не сразу, но он открывает глаза. — Что? — Пора. Лохматый просыпается сам — наверное, из-за наших голосов. Я толкаю Юлю и вдруг слышу за спиной ругательства, щелчок затвора. Пилот уже прицеливается в ближайшую машину, которая подлетает к нам. — Оставь, Хэлг. Опусти автомат. — Чего вдруг? — Они доставят нас туда, куда нужно. По-другому бы не получилось, старина. И тут он все понимает. Опускает оружие, смотрит на меня с плохо скрываемым презрением. — Ты так и планировала, да? Это и есть твой «верный способ»? Знала, что ему не понравится. Я и сама не в восторге, но выбора нет. Или так, или нечего было и пытаться. Мы складываем оружие у входа, я приказываю всем встать у меня за спиной. Эйнерский флайер зависает у самых перил балкона, ведущего к вагончику. Открывается люк, на балкон один за другим выпрыгивают пять железноголовых, с ходоками и оружием. Они подходят ближе и тот, что идет впереди, вскидывает импульсатор. Но он не успевает выстрелить. Перехватив его волну, я заставляю эйнера вздрогнуть, уронить оружие и упасть на металлические плиты. Остальные в нерешительности останавливаются. — Никто не умрет. Ясно? Они… — киваю головой за спину, — пойдут со мной. Тот эйнер, что шел первым, поднимается, очухавшись, но уже не пытается лезть на рожон, отходит назад. Они пропускают нас, позволяя сесть во флайер. Машина достаточно вместительная, чтобы все смогли расположиться в ней не задевая друг друга. Никогда не думала, что буду лететь куда-то в одной компании с вооруженными эйнерами, словно мы собрались вместе отдохнуть, отправились на охоту. Настороженно переглядываюсь с друзьями: юлькино лицо остается непроницаемым, Хэлг уставился на железноголовых, зло прищурившись, а шерсть лохматого волнами приподнимается по всему телу. Окон нет, мы не видим, куда летим. Да и какая разница? Изменить ничего нельзя, остается лишь ждать, когда закончится полет и нас приведут к Нему. Не могу признаться себе — боюсь ли я этой встречи? Или жду ее с нетерпением? Скорее последнее. Слишком долго шла к ней, чтобы теперь бояться. Многие заплатили жизнью, чтобы я смогла попасть сюда. Нельзя обмануть их, сделать жертвы напрасными. Вестибулярный аппарат подсказывает, что полет замедляется. Флайер вздрагивает и через секунду створка люка уже поднята вверх. Мы на просторной площадке, которую обдувает ветер. Она закреплена на боку широкой цилиндрической башни, уткнувшейся верхушкой в железный небосвод. Но любоваться красотой грандиозной конструкции некогда — нас подталкивают к темному порталу, за которым холл, сверкающий стенами из вездесущего полированного металла. Заталкивают в лифт. Сердце стучит, как паровой молот. Уже совсем скоро… Еще один зал — на этот раз с лестницей, ведущей наверх. — Туда пойдешь одна, — указывает мне конвойный. — Мы останемся вместе. — Туда ты пойдешь одна! — повторяет он с нажимом и на этот раз я понимаю, что всех четверых не пропустят. — Иди, — тихо говорит Хэлг, — За нас не переживай. Поднимаюсь по лестнице, ступенька за ступенькой. Она изгибается, делая плавный поворот. Звуки шагов разлетаются в необъятных помещениях, теряясь в их глубине. И вот наконец вершина мира! Стеклянные стены, опоясывающие последний этаж башни, пропускают сияние забрезжившего уже рассвета. Супер-эйнер в центре зала, на вычурном, собранном из граненых элементов троне. Он выглядит иначе, чем остальные эйнеры. Выше ростом — пожалуй, даже выше человека. Хотя с такими же руками-лезвиями, как у своих собратьев. Голубые искорки, утопленные глубоко в глазницах черепа. — Ожидала увидеть плюшевого медвежонка? Подхожу ближе. Пьедестал, на который водружен трон, заставляет меня смотреть на железное чудовище снизу вверх. — Я бы не удивилась. Но так даже лучше, игрушки я ненавижу. Он поднимается, делает шаг по направлению ко мне и я невольно отступаю, заставив себя остановиться лишь усилием воли. Лезвие тянется к моей шее, скользит по щеке. — Ты хороша. Много о себе думаешь, но хороша. И не только телом, лицом… Слабая в Некрополе не оказалась бы. Но в этом не только твоя заслуга. — Чья же еще? Он обходит меня кругом, рассматривает со всех сторон. — Я расскажу тебе. Присесть не предлагаю, тут место только для одного. Пока, по крайней мере… Слушай стоя. Он снова садится на трон. — Мы не любим инакомыслящих в своих рядах. Но — убивать? Нет! Это оставим людям. Для тех, кто угрожает экспансии эйнерской цивилизации, есть более гуманное наказание. — Смешно слышать о гуманности от эйнера. И что же это за наказание? Дай-ка угадаю… Наверное, эм-м… Стирание памяти и загрузка сознания в чужое или выращенное тело. — Не угадала. Я удивленно вскидываю брови. — Разве? — Так тоже можно, но я сейчас о другом. Особо опасных мы загружаем не в пустое сознание. Чувствую, как по спине у меня пробегают мурашки. Какая-то догадка, еще не явная, спрятавшаяся в глубине разума, шевельнулась и заставила меня вздрогнуть. — Представь — ты все понимаешь, все чувствуешь, но ничего не можешь сделать. Это чужой организм и у него есть свой хозяин, который понятия не имеет, что в его голове развернут образ кого-то еще. Ты же наблюдаешь пробегающую мимо тебя жизнь изнутри. Годы, десятилетия — кому как повезет. А иная жизнь бывает так ужасна, что хочется покончить с этим раз и навсегда, но даже этого ты не можешь сделать! Я облизываю пересохшие губы, оглядываюсь на лестницу. «С вами все в порядке?» — посылаю образ пеллициусу. «Да. Но тут с десяток охранников и все стоят с направленными на нас импульсаторами». «Осталось недолго». Супер-эйнер как будто замечает мое замешательство, но он не понимает, что я сейчас разговаривала с одним из друзей. Ему это кажется лишь растерянностью, вызванной страхом. — Она была очень способной, — продолжает он, — Сильной, смелой. Но своенравной. Моя Деа… Другие эйнеры не простили бы такую связь. Ее приговорили. Оцифровали и отправили образ в склеп одного из захваченных миров. А оттуда он стал транслироваться в имплант, скрытый в мозгу никчемного человека. Пульс зашкаливает. Я сжимаю кулаки с такой силой, что в бионических манипуляторах срабатывают ограничители. Хочется схватить металлическую голову твари, оторвать ее от туловища! — Но человек убегает, чтобы появиться сначала в одном месте, потом в другом. Когда это возможно, очередной склеп обнаруживает его и синхронизирует образ. Главная копия, конечно, там, в черепной коробке. Она уже срослась с хозяином тела, дает ему подсказки и возможности, которые человека удивляют, хотя он и продолжает считать их своими. Наконец они появляются здесь, на Некрополе! Еще одна синхронизация и вот моя Деа вернулась, она здесь… Он поглаживает левой рукой выступ в подлокотнике трона, в котором угадывается сверкающий таким же голубым светом, как и его глаза, сервер — я видела похожие в склепе. — Ее можно простить, она искупила свою вину. Человек нам больше не нужен. Как ты считаешь, Вероника? Нужна ты нам или нет? Лихорадочно пытаюсь обнаружить эйнерскую сеть, но… не могу. Даже зажмурившись на секунду — ничего! — Не бойся, человечек, мне пришла в голову идея поинтереснее. Давай договоримся. Деа привыкла быть частью тебя, так почему бы ей и дальше не остаться на этом месте? Модифицируем имплант, дадим ей больше прав, ограничим твои. Будете управлять этим милым организмом пятьдесят на пятьдесят. Ну, почти… Деа, конечно, получит больше возможностей. Все-таки это лучше, чем небытие, правда? А у меня появятся сразу две принцессы в одном теле. И тогда будет смысл самому переехать в биологическую форму, чтобы мы… Он встает, делает шаг. — Все вместе, — еще один шаг, — Втроем… Внизу, уровнем ниже, что-то громко щелкает, заставляя яркие отсветы сплясать на металлических стенах странный танец. Сразу за первым щелчком следует второй, потом третий! Вспышки сливаются в праздничный фейерверк. Супер-эйнер стоит на месте. Похоже, он растерян и не знает, что ему делать. Еще минута и все вдруг замолкает. Снизу доносятся лишь звуки возни, будто кто-то ползет по лестнице. Я вижу Хэлга и Юльку: они тащат пеллициуса за руки, его шерсть на боку испачкана красным. — И почему я не сомневалась, что вы это сделаете? Как пеллициус? Он в…