— Молодец, — шепнула я. — Очень больно? — Не очень, — соврала я. — Все равно недолго терпеть. Сколько до Тусона? Показался асфальт. Сердце заколотилось от страха. Джаред остановил машину в кустах, вылез, снял брезент и цепи, сложил их в багажник, осторожно припарковался, внимательно следя, не едет ли мимо машина. Его рука потянулась к переключателю фар. — Постой, — прошептала я. Громче говорить я не могла, чувствуя себя уязвимой. — Давай поведу. Джаред вопросительно взглянул на меня. — Я не могу заявиться в больницу пешком, начнутся лишние расспросы. Я поведу, а ты спрячься сзади, будешь указывать дорогу. Там есть чем укрыться? — Ладно… — Джаред неохотно дал задний ход, снова заехал в кусты. — Я спрячусь, но если ты попробуешь свернуть не туда… «Ах, вот как…» — Его недоверие ранило Мел не меньше, чем меня. — Пристрели меня, — холодно приказала я. Джаред не ответил и вылез, оставив мотор включенным. Я села за руль. Хлопнула дверца багажника. Джаред забрался на заднее сиденье, держа под мышкой плед. — На дороге свернешь направо, — велел он. Я слишком долго не водила машину с автоматической коробкой передач и боялась, что отвыкла. Осторожно тронувшись, я удовлетворенно отметила, что не разучилась, и выехала на пустое шоссе. Заколотилось сердце — реакция на открытое пространство. — Фары, — донесся голос Джареда с заднего сиденья. Я щелкнула переключателем. Фары казались ужасно яркими. Мы подъехали совсем близко к Тусону. В ночном небе разливалось желтоватое свечение: городские огни. — Прибавь скорость. — Там знак висел, — не согласилась я. — Души не лихачат? — поинтересовался он. — Мы послушно выполняем все законы, — нервно хихикнула я. — В том числе и дорожные правила. Легкое свечение превратилось в яркие точки. Зеленые знаки информировали о возможных вариантах пути. — Сверни на Ина-роуд. Я послушалась. Джаред говорил тихо, хотя в закрытом автомобиле можно было даже кричать. Незнакомый город пугал: дома, окна квартир, витрины, понимание, что я окружена, что их слишком много. А каково приходится Джареду? Его голос был на удивление спокойным. Правда, в отличие от меня Джаред проделывал безумную вылазку далеко не первый раз. На дороге появились машины. Свет встречных фар упал на ветровое стекло, и я съежилась от страха. «Держись, Анни. Будь сильной — ради Джейми. Иначе все напрасно». «Я смогу. Я справлюсь». Я сосредоточилась на мыслях о Джейми, и руки увереннее обхватили руль. Джаред направлял меня по спящим улицам. Лечебница оказалась крохотной — наверное, когда-то здесь располагалась не больница, а частная медицинская практика. В вестибюле за стеклянными дверями и в большей части окон горел свет. За стойкой регистратуры стояла женщина. Свет фар не привлек ее внимания. Я выбрала самый темный угол на парковке, продела руки в лямки поношенного рюкзака — ничего, сойдет. Осталось последнее. — Дай мне нож. — Анни… Я понимаю, ты любишь Джейми, но нож-то тебе зачем? Драться ты не умеешь. — Джаред, это не для них. Мне нужна рана. — Хватит, у тебя уже есть рана, — вздохнул Джаред. — Мне нужна рана, как у Джейми. Я слишком мало знаю о методах Исцеления, поэтому должна сама все увидеть. Я бы уже давно это сделала, но боялась, что не смогу вести. — Нет! — Давай, быстрее, пока никто не заметил, что я мешкаю. — Джаред быстро обдумал ситуацию. Он был лучшим, потому что умел принимать быстрые и правильные решения. До меня донесся звон стали: Джаред вытаскивал нож из чехла. — Осторожно. Не слишком глубоко. — Может, сам сделаешь? — Он резко вдохнул: — Нет. — Ладно. Мне в руку лег мерзкий нож с остро заточенным лезвием и тяжелой рукоятью. Я старалась прогнать из головы лишние мысли, не хотела давать себе шанс струсить. «Порежу руку, а не ногу», — решила я, потому что прятать исцарапанные коленки тоже не улыбалось. Я вытянула левую руку, ухватилась за ручку дверцы и выгнулась: если будет слишком больно, вопьюсь зубами в подголовник. Пусть и неуклюже, но крепко я сжала рукоять ножа правой рукой, вдавила острие в кожу предплечья и зажмурилась. Джаред тяжело дышал. Нужно было торопиться, пока он меня не остановил. «Представь, что это лопата, а кожа на руке — земля», — сказала я себе и вонзила нож в предплечье. Вопль вышел слишком громким, несмотря на подголовник. Ладонь разжалась от отвращения, нож выпал из руки и лязгнул о пол. — Анни! — воскликнул Джаред. Я ответила не сразу, пытаясь удержать подступающий крик. Хорошо, что я не поранила себя перед тем, как сесть за руль. — Дай взгляну. — Оставайся здесь и не шевелись, — выдохнула я. Несмотря на мое предупреждение, сзади зашуршал плед. Я вытянула левую руку вдоль тела, распахнула дверь правой и вывалилась из машины, ощутив прикосновение Джареда к спине — он пытался меня утешить. — Скоро буду, — выдавила я и ногой захлопнула дверцу. Я побрела через парковку, борясь с паникой и тошнотой, которые уравновешивали друг друга, не давая чему-то одному взять верх. Боль казалась терпимой — или, скорее, ощущения притупились. Я была на грани шока: слишком много боли для одного тела. Теплая жидкость струилась по ладони, капала на асфальт. Интересно, смогу ли я пошевелить пальцами? Пробовать было страшно. Распахнулись автоматические двери. Женщина в регистратуре — средних лет, с темной шоколадной кожей и несколькими серебряными прядками в черных волосах — вскочила на ноги. — Какой ужас! — Она схватила микрофон, и следующие слова зазвучали с потолка, многократно усиленные. — Целитель Вязь, срочно подойдите в регистратуру! Серьезная травма! — Нет-нет… — Я старалась говорить спокойно, хотя еле держалась на ногах. — Ничего страшного, просто несчастный случай. Женщина отложила микрофон, бросилась ко мне, поддержала меня за талию. — Ох, милочка, что случилось? — Глупая ситуация, — пробормотала я. — Я отправилась в поход. Мыла посуду после ужина, поскользнулась на мокрых камнях… А в руке нож… Наверное, она решила, что я мямлю из-за пережитого потрясения. В ее взгляде не было ни недоверия, ни усмешки — только забота. Иен всегда улыбался, когда я врала. — Бедняжка! Как вас зовут? — Завиток на стекле, — сказала я, употребив родовое имя своей прежней семьи на планете Медведей. — Не волнуйтесь, Завиток на стекле, Целитель сейчас спустится. Вам помогут. От паники не осталось и следа. Добрая женщина гладила меня по спине — нежно, заботливо. Она не причинит мне вреда. Целителем оказалась молодая женщина. Ее волосы, кожа и глаза имели одинаковый светло-коричневый оттенок. Она выглядела необычно — одноцветно. Бежевая форма лишь усиливала это странное впечатление. — Целитель Огненная вязь, — представилась она. — Мы вам поможем. Что случилось? Женщины повели меня по коридору, а я сбивчиво повторила свой рассказ. Мы зашли в первую дверь, где меня уложили на застеленную бумагой кушетку. Комната выглядела знакомой. Мне довелось лишь раз бывать в похожем помещении, зато оно часто всплывало в детских воспоминаниях Мелани. Короткий ряд шкафчиков, раковина, где Целитель мыла руки, чистые белые стены… — Начнем по порядку, — бодро произнесла Огненная вязь и открыла шкафчик, заполненный рядами аккуратно разложенных белых цилиндров. Она быстро, не глядя, вытащила один — похоже, знала, что ей нужно. На пузырьке виднелся ярлычок, но я не смогла прочитать надпись. — Немного обезболивающего не помешает, верно? Она открутила крышку, а я вчиталась в надпись — два коротких слова: «От боли». И все? Я не ошиблась? — Завиток на стекле, откройте рот. Я подчинилась. Целительница вытащила маленький тонкий квадратик, похожий на кусочек салфетки, и положила мне на язык. Квадратик тут же растворился. Вкуса не было. Я машинально сглотнула. — Лучше? — спросила Целительница.