В кромешном мраке коридора я бросилась бежать: ноги сами несли меня знакомым маршрутом. Я чувствовала: что-то происходит. Как в прошлый раз, когда Джаред с остальными вернулся из похода, и все ходили расстроенные, док напился, и никто не отвечал на мои вопросы. Все повторялось — от меня скрывали, что происходит. Если верить Иену, мне не надо было знать. По спине побежали мурашки: может быть, и впрямь не надо… «Надо. И тебе, и мне». «Я боюсь». «Я тоже». Стараясь не шуметь, я побежала в глубь темного туннеля. Глава 40 Ужас Услышав голоса, я замедлила шаг. Вряд ли это был док: я еще не подошла к лазарету. Возвращались остальные. Я вжалась в стену и, крадучись, как можно тише, скользнула вперед, прикрыла рот рукой, заглушая звук дыхания. — Сколько можно! — пожаловался кто-то. Я не поняла, чей это голос. Видимо, я не слишком хорошо знала говорившего. Может, Виолетта? Знакомые унылые нотки. Значит, мне не показалось — последние сомнения были развеяны. — Док не хотел. На этот раз Джаред настоял. — Теперь говорил Джефри, точно он, хотя голос звучал несколько иначе: в нем слышалось подавляемое отвращение. Разумеется, Джефри участвовал в вылазке вместе с Труди. Они все делали вместе. — Он всегда был ярым противником этой затеи… — Я узнала голос Трэвиса. — У него появились… причины, — сердито сказал Джефри. Собеседники прошли всего в футе от меня; я прижалась к камням и замерла, не дыша. — По-моему это мерзко, — пробормотала Виолетта. — Отвратительно. Ничего у нас не выйдет. Они шли медленно, словно на плечи давил груз отчаяния. До меня больше не донеслось ни слова. Я стояла неподвижно. Шаги чуть стихли, но дожидаться, когда они совсем уйдут, я не могла. Возможно, Иен меня уже разыскивает. Крадучись я пробиралась по проходу, и при первой же возможности снова пустилась бежать. Первые проблески дневного света проникли в извилистый туннель, и я перешла на шаг. Я знала: еще немного, и покажется вход во владения дока. Я шла по изгибу туннеля, свет становился все ярче. Теперь я двигалась осторожно, бесшумно переставляя ноги. Было очень тихо. На миг почудилось, что я ошиблась, и здесь никого нет. Вдали показался вход — белый солнечный свет лился из неровного проема на стену. До моих ушей донесся тихий стон. Я на цыпочках подошла к самому краю проема и прислушалась. Стон повторился. К нему добавился еще один звук: тихое, ритмичное постукивание. — Ну, ну же! — раздался хриплый голос Джеба. — Все хорошо, док. Не принимай близко к сердцу. Из комнаты доносились приглушенные шаги, шуршание ткани, шорох. Судя по звукам, внутри прибирались. Пахло странно. Необычный запах… металлический, но не совсем — сложно было определить, на что он похож. Я совершенно точно чувствовала его впервые — и в то же время он казался смутно знакомым. Я боялась заглянуть в комнату. «Что они нам сделают? — заметила Мелани. — Прогонят?» «Ты права». Если это было худшим, чего мне стоило бояться, то определенно произошли большие перемены. Я сделала глубокий вдох, снова обратила внимание на странный, мерзкий запах и скользнула внутрь. Никто меня не заметил. Док опустился на колени, уткнув лицо в ладони, его плечи вздрагивали. Джеб склонился над ним, гладя по спине. Рядом с одной из коек в центре лазарета Джаред с Кайлом раскладывали грубые носилки. Лицо Джареда превратилось в прежнюю суровую маску. На обеих койках лежало что-то, накрытое темно-зелеными простынями — продолговатое, неправильной формы. Какие то знакомые очертания и изгибы… В изголовье, на освещенное место, перетащили самодельный стол дока, который серебрился металлическим блеском — блестящие скальпели и всевозможные устаревшие медицинские приспособления, названий которых я не знала. Но кое-что серебрилось гораздо ярче: мерцающие обрывки серебра, изуродованными спутанными комочками рассыпанные по столу… Тонкие серебряные нити, обнаженные, разорванные, растянутые… Брызги серебристой жидкости запятнали стол, простыни, стены… Мой истошный вопль разрезал тишину. Лазарет напоминал бойню. Я закричала. Комната завертелась, закружилась вокруг меня, все смешалось, и я потеряла выход. Стены, забрызганные серебром, встали передо мной, отрезая пути к бегству. Кто-то выкрикнул мое имя, но я не узнала голос. Крик прозвенел слишком громко. Голова заболела. Сочащаяся серебром каменная стена надвинулась на меня, и я упала на пол. Меня подхватили грубые руки. — Док, помоги! — Что с ней? — У нее припадок? — Что она увидела? — Ничего. Тела прикрыты. Ложь! Тела были выставлены на показ, разбросаны страшными, бесстыдными сгустками по блестящему столу — расчлененные, препарированные, изувеченные тела, подвергнутые изощренным пыткам, разорванные на куски… На столе лежали поникшие рудиментарные щупики передней части детского тельца. Это же ребенок! Кроха! Искалеченный малыш, небрежно брошенный в лужице собственной крови… Желудок взбунтовался, как и стены, желчь подступила к горлу. — Анни? Ты меня слышишь? — Она в сознании? — Кажется, ее сейчас стошнит. Последний голос был прав. Крепкие руки поддержали мою голову, как раз вовремя: я извергла из себя желудочный сок. — Что делать, док? — Держи ее — а то еще поранит себя. — Я закашлялась и попыталась вырваться. — Пустите меня! — с трудом выдавила я. Слова выходили скомкано. — Не трогайте меня! Уберите руки, вы, звери! Палачи! Я завизжала, извиваясь в сильных руках. — Анни, успокойся! Ш-ш-ш! Все хорошо! — Голос Джареда. Впервые это не имело значения. — Чудовище! — крикнула я ему. — У нее истерика, — сказал док. — Держи ее! Мне на лицо опустилась хлесткая пощечина. Вдалеке, в мгновенно образовавшемся хаосе, пронесся вздох. — Что ты делаешь? — взревел Иен. — Иен, у нее что-то вроде припадка. Док пытается привести ее в чувство. В ушах звенело, но не от удара, а из-за запаха серебристой крови, стекающей по стенам, — крови Душ. Комната извивалась вокруг меня, как живая. Свет создавал странные узоры, принимая форму монстров из прошлого: Стервятник расправил крылья… Грызодер клацнул грозными клешнями у моего лица… Док улыбнулся и протянул ко мне руку — с кончиков пальцев капало серебро… Комната медленно крутанулась, и меня поглотила темнота. Через несколько секунд сознание вернулось. Голова была слишком ясная, и я пожалела, что так быстро пришла в себя. Меня куда-то переносили в темноте — я раскачивалась взад-вперед. К счастью, жуткий запах почти исчез. Затхлый, влажный воздух пещер казался свежим и ароматным. Меня словно баюкали — знакомое чувство. В первую неделю после того, как Кайл меня ранил, я часто путешествовала на руках у Иена. — Она догадалась. Кажется, я ошибся, — бормотал Джаред. — Думаешь, она все поняла? — Голос Иена гулко раздавался в тишине туннеля. — Поняла, что док пытается извлечь Души из тел, и испугалась? Испугалась за свою судьбу? — А ты так не думаешь? — помолчав, спросил Джаред. Иен кашлянул.