Впрочем, действие лекарства сказалось почти сразу. Через полминуты тело Уолтера расслабилось и обмякло, дыхание выровнялось, хрипы ушли. Стиснутые пальцы разжались, освобождая мою несчастную кисть. Правой рукой я помассировала левую, пытаясь восстановить кровообращение. От кончиков пальцев по коже разбежались иголочки. — Э-э, док, вообще то тут мало, — пробормотал Джаред. Я оторвала взгляд от умиротворенного лица Уолтера. Джаред стоял ко мне спиной, на лице доктора застыло удивление. — Мало? Я не думал копить на черный день, Джаред. Да, скоро мы об этом пожалеем, но я не собираюсь продлевать мучения Уолта, пока у нас есть болеутоляющее. — Я о другом, — сказал Джаред спокойным, ровным тоном. Похоже, он долго обдумывал свою мысль. Док нахмурился, сбитый с толку. — Тут хватит дня на три, максимум на четыре, — продолжил Джаред. — Если давать небольшими дозами. Я не поняла, что имеет в виду Джаред, зато доктор понял. — А-а! — Он вздохнул и посмотрел на Уолтера. На глаза доктору навернулись слезы. Он словно собрался что-то сказать, но не издал ни звука. Мне хотелось понять, о чем они говорят, однако в присутствии Джареда я предпочла сдержаться и промолчать, не выказывая излишнего любопытства. — Его уже не спасти, но можно избавить от страданий. — Знаю. — Голос доктора дрогнул, как будто его душили слезы. — Ты прав. «Что происходит?» — спросила я Мелани. «Они собираются убить Уолтера, — сухо сообщила она. — Морфина как раз хватает для смертельной дозы». В гробовой тишине мой едва слышный вздох прошелестел громче, чем следовало бы. Меня не волновало то, что подумают эти двое здоровых людей. Я склонилась над подушкой Уолтера, и к моим глазам подступили слезы. «Нет, — подумала я. — Еще не время. Нет». «Лучше, чтобы он умер в мучениях?» «Я просто… не могу смириться… с концом. С неотвратимостью. Я больше никогда не увижусь с другом». «А у тебя много друзей, с которыми ты можешь увидеться?» «Таких друзей у меня еще не было». Друзья с других планет смешались у меня в голове; Души так похожи — можно даже сказать, они друг друга заменяют. Уолтера же не повторить. Когда его не станет, некому будет занять его место. Я баюкала голову Уолтера, и мои слезы заливали ему лицо. Я пыталась заглушить рыдания, но они прорывались наружу. Я не просто плакала, я оплакивала друга. «Знаю. У тебя это впервые», — прошептала Мелани, и в ее голосе звучало сострадание. Она мне сострадала — и это тоже было впервые. — Анни? — окликнул док. Я лишь покачала головой, не в силах говорить. — Ты слишком давно тут сидишь. — Мягкая, теплая ладонь доктора легла мне на плечо. — Иди отдохни. Погруженная в скорбь, я мотнула головой. — Ты устала. Умойся, разомнись. Поешь в конце концов. — Я пристально посмотрела на дока. — А к моему возвращению Уолтер будет здесь? — прошептала я сквозь слезы. Доктор внимательно взглянул на меня. — Ты этого хочешь? — Я бы хотела с ним попрощаться. Он мой друг. — Он похлопал меня по руке. — Знаю, Анни, знаю. И мой тоже. Я не спешу. Сходи, развейся — вернешься, как будешь готова. Уолтер пока поспит. Изможденное лицо дока светилось искренностью. Я кивнула и осторожно опустила голову Уолтера на подушку. Возможно, вдали отсюда скорбь ослабнет. Я не знала, как справляться с горем: до сих пор я ни с кем еще не прощалась по-настоящему. Я любила Джареда, пусть и не по собственной воле, и перед уходом взглянула на него. Как мне хотелось к нему прижаться! Мелани мечтала о том же, только по возможности без моего участия в процессе. Джаред смотрел на меня. Похоже, он целую вечность не спускал с меня глаз и старался сохранить непроницаемое лицо, но я уловила в его взгляде удивление и недоверие. На меня вдруг навалилась усталость. Будь я самой талантливой лгуньей, какой смысл ломать комедию сейчас? Какой смысл «пудрить мозги» Уолтеру, который никогда не сможет за меня заступиться? Наши взгляды встретились, потом я повернулась и пошла прочь по темному коридору, куда менее мрачному, чем выражение лица Джареда. Глава 32 Засада В пещерах было тихо. Солнце еще не встало, и в лучах рассвета зеркала на площади отсвечивали бледно-серым. Моя немногочисленная одежда хранилась в комнате Джейми и Джареда. Я прокралась внутрь, радуясь, что точно не встречу Джареда, который остался в лазарете. Джейми крепко спал, свернувшись калачиком в верхнем углу матраса. Обычно он не ютился в уголках, просто на этот раз на остальной части матраса расположился Иен, раскинув руки и ноги по всей кровати. Со мной вдруг случилась беспричинная истерика — пришлось заткнуть рот кулаком. Давясь смехом, я быстро подхватила свои шорты и старую футболку, выцветшую от грязи, и с хихиканьем юркнула в коридор. «Совсем уже того, ку-ку, — вздохнула Мелани. — Тебе нужно проспаться». «Позже посплю. Когда…» — Мелькнувшая в голове мысль быстро привела меня в чувство, и смех прошел. Я торопливо направилась в купальню. Доку я верила, но… Может быть, он передумал. Может быть, Джаред против моей просьбы. Приходилось спешить. У похожей на осьминога развилки, объединявшей все спальные коридоры, мне послышался шорох за спиной. В полумраке пещеры я никого не разглядела. Народ потихоньку зашевелился: скоро завтрак, а за ним и очередной трудовой день. Если сегодня закончат расчистку, необходимо будет рыхлить почву на восточном поле. Может, удастся выкроить время и помочь… Позже… Я шла знакомым маршрутом к подземным рекам, мысли витали далеко-далеко, ни на чем не задерживаясь дольше секунды. Не успевала я сосредоточиться на чем-то одном — Уолтер, Джаред, завтрак, работа, ванна, — как мысль перескакивала, и я теряла нить. Мелани права: мне нужно поспать. Мелани и сама туго соображала. Мысли вращались вокруг Джареда, но ей, как и мне, не удавалось превратить их беспорядочный поток в нечто связное. Я давно освоилась в купальне, кромешная тьма больше меня не пугала. В пещерах было полно темных комнат и закутков, и большую часть дня я проводила в темноте. К тому же мне слишком часто доводилось тут бывать — под чернильной гладью озерка не таились чудовища, готовые утащить меня под воду. Впрочем, я прекрасно понимала, что отмокать некогда: скоро проснутся остальные, и многие захотят начать день с умывания. Я принялась за дело — сперва помылась сама, затем приступила к стирке, яростно, изо всех сил оттирая рубашку, словно хотела стереть из памяти события двух последних бессонных ночей. Руки горели, хуже всего пришлось растрескавшейся коже на костяшках пальцев. Как я их ни полоскала, как ни окунала ладони в воду, ощутимого облегчения это не принесло. Я вздохнула и вылезла на берег, собираясь одеться. Сухую одежду я оставила в дальнем углу купальни, у кучки камней. Я случайно задела камешек, поранив босую ногу; он просвистел через всю купальню, отскочил от стены и с громким бульканьем плюхнулся в воду. От неожиданности я подпрыгнула, хотя на фоне реки, ревущей снаружи, плеск был едва слышен. Я всунула ноги в обшарпанные туфли, и тут оказалось, что меня ждут. — Тук-тук, — позвал знакомый голос из темноты у входа в купальню. — Доброе утро, Иен, — поздоровалась я. — Я все, освобождаю ванну. Как спалось? — Иен еще спит, — ответил голос Иена. — Наверное, скоро проснется, так что лучше нам побыстрее с этим покончить. Волю сковал холод, ноги словно примерзли к земле. Я не могла сдвинуться с места, не могла вдохнуть. Я ведь давно знала, просто забыла за долгие недели его отсутствия… Кайл был не просто похож на брата: в тех редких случаях, когда он говорил нормальным тоном, их голоса звучали одинаково. Воздуха не хватало. Темная купальня превратилась в ловушку. Кайл сторожил выход. Бежать некуда. «Тихо, не шуми», — завизжала Мелани у меня в голове. Я и не шумела. Воздуха, чтобы кричать, не было. «Прислушайся». Я постаралась сосредоточиться, несмотря на страх, который вонзился в сознание миллионом крошечных ледяных иголок. Я ничего не слышала. Ждал ли Кайл моего ответа? Или подкрадывался ко мне в тишине? Я напрягла слух, но шум реки заглушал все звуки. «Хватай камень. Быстрее!» — велела Мелани. «Зачем?» Я представила, как обрушиваю булыжник на голову Кайлу. «Не могу». «Тогда мы умрем, — крикнула она. — Я сама. Пусти!» «Должен быть другой способ», — простонала я и заставила согнуться смерзшиеся колени. Руки пошарили в темноте, подняли с земли большой зазубренный камень и горстку гальки. Дерись или беги. В отчаянии я попыталась сломать замки, выпустить Мелани на свободу. Дверца рассудка не открывалась: руки судорожно сжимали бесполезные предметы, которые я никогда не смогу использовать как оружие.