— Пока мы здесь, ничего не кончено. — Разумеется, он снова меня поддразнивал. — Я не жду, что ты станешь предателем и выдашь нам секрет какого-нибудь супероружия. Просто, на мой взгляд, нам нужно больше знать о мире, в котором мы живем. Я вздрогнула при слове «предатель». — Я не могла бы выдать секрет супероружия, даже при желании. У нас нет никаких слабых мест, ни одной ахиллесовой пяты: ни врагов в глубинах космоса, способных прийти вам на помощь, ни вируса, который стер бы нас с лица земли, не затронув вас. Простите. — Ладно, не парься. — Он сжал руку в кулак и шутливо ткнул меня в плечо. — Знаешь, тут чертовски скучно. Так что не удивляйся, если люди вдруг захотят послушать твои рассказы. Я знала, что Джеб так просто не отстанет — он не умел смиряться с поражением. За обедом я обычно сидела с Джебом и Джейми, если тот не учился и не выполнял каких-нибудь поручений. Иен всегда усаживался рядом, хоть и немного в стороне. Я с трудом воспринимала его в новой роли добровольного телохранителя. Слишком хорошо, чтобы быть правдой, — а значит, с человеческой точки зрения, тут таился некий коварный замысел. Как-то раз за ужином ко мне подсел док — через несколько дней после моего отказа учить людей «для их же блага». Шэрон осталась сидеть на своем обычном месте, в самом дальнем углу. Сегодня она ужинала в одиночестве, без матери. Доктор направился ко мне, но она даже не обернулась. Огненная грива Шэрон, собранная в пучок на затылке, открывала напрягшуюся шею и сгорбленную спину, застывшую в немом упреке. Мне тут же захотелось встать и уйти, чтобы не давать ей повода. Джейми заметил паническое выражение в моем взгляде и взял меня за руку. У него развилась сверхъестественная способность чувствовать мой испуг. Я вздохнула и осталась на месте. Слишком уж покорно я потакала всем желаниям этого мальчишки, это наводило на тревожные мысли. — Как дела? — непринужденно спросил док, скользнув за соседний стол. Иен, сидевший неподалеку, развернулся вполоборота, как бы показывая, что он с нами. Я пожала плечами. — А мы сегодня варили суп, — объявил Джейми. — До сих пор глаза щиплет. Док вытянул вперед ярко красные ладони. — Мыло. Джейми рассмеялся. — Твоя взяла. Док шутливо поклонился и повернулся ко мне. — Анни, можно задать один вопрос… — Он умолк. Я подняла глаза. — Я вот думаю… Из всех планет, где ты побывала, какой вид физиологически ближе всего к людям? — Док наклонился вперед, подперев подбородок ладонями. Я заморгала. — Почему вы спрашиваете? — Биологическая особенность вида такая — любопытство. Меня заинтересовали ваши Целители… Где они научились «излечивать, а не маскировать симптомы» — кажется, ты так выразилась? — Мягкий голос доктора разносился дальше, чем обычно. Несколько человек посмотрели в нашу сторону: Труди, Джефри, Лили, Уолтер… Я покрепче обхватила себя руками, стараясь сжаться, стать незаметной. — Это уже два вопроса, — пробормотала я. Док улыбнулся и жестом пригласил меня продолжить. Джейми сжал мне руку. Я вздохнула. — Вероятно, Медведи с планеты Туманов. — Где грызодеры? — прошептал Джейми. Я кивнула. — А в чем сходство? — выпытывал доктор. Я мысленно усмехнулась: тут явно приложил руку Джеб — однако продолжила. — У них много общего с млекопитающими: шерсть, теплокровность. Их кровь несколько отличается от вашей, но, по сути, выполняет те же функции. Они обладают эмоциями, сходными с людскими, у них есть потребность в социальном общении и творчестве. — В творчестве? — Док придвинулся ближе, словно увлеченный услышанным. — Как это? Я посмотрела на Джейми. — Ты знаешь. Почему бы тебе не рассказать доку? — А вдруг я что-нибудь напутаю? — Не напутаешь. Он посмотрел на доктора, тот кивнул. — Ну, у них удивительные руки, — восторженно начал Джейми. — У них что-то вроде сдвоенных суставов: гнутся в обе стороны. — Он растянул пальцы, словно пытаясь выгнуть их в другую сторону. — Одна сторона мягкая, как ладошка, а другая — вся словно покрыта лезвиями! Они режут лед, ваяют ледяные скульптуры, строят города с кристальными замками, которые никогда не тают! Очень красивые… Скажи, Анни? — Он повернулся ко мне за поддержкой. — Они видят в другом световом спектре, — подтвердила я. — Лед переливается всеми цветами радуги. Города — предмет их гордости. Медведи все время стараются сделать их еще более прекрасными. Я встречала одного Медведя, его звали… ну, скажем так, Творящий сияние, только на их языке это звучит красивее: он в совершенстве чувствовал лед, и великолепные творения являлись ему во сне. Мне довелось любоваться его скульптурами — одно из самых прекрасных моих воспоминаний. — Им снятся сны? — тихо спросил Иен. — Не такие красочные, как у людей, — усмехнулась я. — Откуда ваши Целители берут информацию о физиологии новых видов? Они прибыли на нашу планету во всеоружии. В начале вторжения неизлечимые пациенты покидали больницы на своих двоих… — Узкий лоб дока пересекла глубокая морщина. Как и все люди, он ненавидел захватчиков, но в отличие от остальных еще и завидовал им. Мне не хотелось отвечать. К этому времени нас слушала вся столовая, а время сказочек про Медведей с их ледяными скульптурами прошло. Мы перешли к истории поражения человечества. Док сосредоточенно хмурился. — Они… берут образцы, — пробормотала я. — Похищение инопланетянами, — понимающе ухмыльнулся Иен. Я не обратила на него никакого внимания. Док пожевал губами. — Логично. Воцарилась тишина, как в мой первый приход на кухню. — А откуда вы взялись? — спросил доктор. — То есть тебе известна история вашего зарождения как вида, вашего развития? — Мы появились на Истоке, — ответила я. — И до сих пор там живем. Там я… родилась. — Это очень необычно, — перебил меня Джейми. — Уроженцы Истока очень редко встречаются. Души стараются не покидать Истока, правда, Анни? Я с сожалением сообразила, что не стоило ночи напролет так подробно отвечать на его вопросы. Мои щеки залил румянец — я знала, что последует дальше. — Те, кто оттуда уезжают, становятся… кем-то вроде знаменитости, да? Как члены королевской семьи. Там прохладно, — продолжал Джейми. — И много-много разноцветных слоистых облаков. Это единственная планета, на которой Души могут долго обходиться без носителя. И носители на Истоке тоже очень красивые, у них есть крылья, и много специальных щупиков, и большие серебристые глаза. — Они помнят, как сформировались отношения носитель-паразит? Как началась колонизация? Джейми посмотрел на меня и пожал плечами. — Мы всегда так жили, — медленно, с неохотой начала я. — По крайней мере, насколько себя помним. Нас обнаружил другой вид — Стервятники, хотя это название скорее соответствует их сущности, чем внешнему виду. Добрыми их не назовешь. Позже выяснилось, что мы можем внедряться в них так же, как в первоначальных носителей. Мы перехватили контроль, воспользовались их технологией, заняли их планету, а затем последовали вслед за ними на планету Драконов и в Летний мир — чудесные места, где Стервятники, к сожалению, показали свой норов. Поэтому мы развернули колонизацию, но наши носители размножались медленнее нас, а их жизненный цикл был значительно короче. Так что нам пришлось отправиться дальше, в глубь Вселенной… Я умолкла. Ко мне обратилось множество взглядов, лишь Шэрон по-прежнему смотрела в другую сторону. — Ты говоришь так, как будто сама там была, — тихонько заметил Иен. — Как давно это произошло? — Динозавры уже вымерли, а люди еще не появились. Меня еще не было, но я помню кое-что из воспоминаний, которые дошли до меня через многие поколения матерей моей матери. — Сколько же тебе лет? — спросил Иен и наклонился ко мне, пронизав меня взглядом сияющих голубых глаз. — Земных? Я не знаю. — Приблизительно? — настаивал он. — Наверное, несколько тысяч, — пожала плечами я. — Я потеряла счет времени из-за криосна. Иен отпрянул, пораженный. — Ого! Вот это возраст, — выдохнул Джейми. — На самом деле я младше тебя, — шепнула я ему. — Мне и года нет. Все время чувствую себя ребенком. Уголки губ Джейми приподнялись. Ему понравилась мысль, что он может быть старше меня. — А как у вас происходит старение? — спросил доктор. — Каков естественный срок жизни вашего вида? — У нас его нет, — сообщила я. — Пока есть здоровые носители, мы можем жить вечно. Тихое перешептывание разнеслось по всей пещере. Что это — злость? испуг? отвращение?… Я не разобрала. Не надо было торопиться с ответом: я понимала, что значат для них мои слова.