«Да, но… вдруг я сумею спасти ее и всех остальных?» Дурнота накатила волной: я вдруг ясно увидела ответ, в существование которого так упорно отказывалась верить. Единственная стена, которой я отгородилась от Мелани, рассыпалась в прах. «Не может быть! — ахнула Мелани. А потом закричала: — НЕТ!» Ответ напрашивался сам собой. Ответ объяснял мое странное предчувствие. Да, я могла спасти Ищейку, но дорогой ценой. Как там говорил Кайл? Жизнь за жизнь. Ищейка уставилась на меня злыми темными глазами. Глава 50 Жертва Мы с Мелани спорили, а Ищейка изучала мое лицо. «Нет! Анни, нет!» «Мел, не глупи. Ты только представь, какие откроются возможности. Ты ведь об этом мечтала!» Но даже сейчас, пытаясь думать о хорошем, я представляла весь ужас своего выбора. Этот секрет я должна была защищать ценой своей жизни. На кону стояла информация, которую я обязалась хранить, каким бы невыносимым пыткам меня ни подвергли. Но такой пытки я не ожидала: угрызения совести, смущение, замешательство, любовь к моей человеческой семье. Как больно!.. Если я выдам эту тайну, меня уже не назовешь эмигрантом. Нет, я стану самым настоящим предателем. «Но не ради нее, Анни! Она того не стоит!» — стенала Мелани. «Мне подождать? Дождаться, пока они поймают другую, невинную, Душу? Рано или поздно придется принять решение». «Не сейчас. Подожди. Подумай». Желудок снова скрутило, я согнулась пополам и глубоко вдохнула. Меня чуть не вырвало. — Анни? — забеспокоился Джеб. «Мел, я могла бы на это пойти. Могла бы оправдать ее смерть, будь она обычной невинной Душой. Я бы дала им ее убить. Приняла бы объективное решение». «Анни, она мерзкая! Мы ее ненавидим!» «Вот именно. Потому-то я и сужу необъективно. Только подумай, я чуть не проморгала очевидный ответ…» — Анни, что с тобой? Ищейка смотрела мне за спину, туда, откуда доносился голос Джеба. — Все хорошо, Джеб, — выдохнула я. Напряженный, с придыханием голос. Неужели все так плохо? Взгляд темных глаз Ищейки заметался между нами, и она отпрянула от меня, вжалась в стену. Знакомая поза — уж кто-кто, а я-то ее помнила до мелочей. Чья-то рука тронула меня за плечо. — Что с тобой, милая? — спросил Джеб. — Еще один вопрос, — не переводя дыхания, сообщила я и честно взглянула в синие, цвета потертых джинсов, глаза. — Мне нужно время подумать. Подождете? Всего минуту? — Конечно, подождем. Передохни. Я кивнула и пошла. Сперва я едва передвигала ноги от ужаса, но вскоре зашагала быстрее. Мимо Аарона с Брандтом я почти пробежала. — Что случилось? — растерянно прошептал Аарон Брандту. Я не знала, куда деваться. Ноги сами несли меня по коридорам к спальне — я надеялась, что там никого не будет. Свет звезд едва просачивался вниз сквозь трещины в потолке. В темноте я споткнулась о Лили, которая свернулась в крохотный клубок на полу посреди прохода. Лицо распухло от слез, расширенные глаза смотрели на меня и не узнавали… — Ради чего? — спросила она. — Когда-то я говорила, что жизнь и любовь продолжаются. Только вот ради чего? Не вижу смысла. Больше не вижу. В чем смысл? Я уставилась на нее, потеряв дар речи. — Не знаю, Лили. Прости… Боюсь, у меня нет ответа. — Ради чего? — снова спросила Лили. Ее остекленевшие глаза глядели сквозь меня. Я осторожно перешагнула через нее и поспешила к себе в комнату. У меня был свой вопрос, который нуждался в ответе. К великому облегчению, комната оказалась пуста. Я ничком плюхнулась на наш с Джейми матрас. Говоря Джебу, что у меня есть еще один вопрос, я сказала чистую правду. Только я собиралась задать этот вопрос не Ищейке, а себе. Звучал он так: решусь ли я — не могу ли, а решусь ли я это сделать? Да, я могла спасти жизнь Ищейки — это я знала. Не поставив под угрозу жизни обитателей пещер. Спасения не будет только мне одной. Таковы условия сделки. «Нет», — Мелани пыталась проявить твердость, несмотря на панику. «Прошу, дай мне подумать». «Нет». «Пойми, Мел! Это неизбежно. Теперь я ясно понимаю. И давным-давно надо было понять. Это же очевидно!» «Ничего подобного». Я вспомнила наш недавний разговор у постели больного Джейми. Мы помирились, и я сказала, что не смогла бы от нее избавиться, и попросила прощения за то, что не могу дать ей больше. Это была не то чтобы ложь, а скорее… незаконченное предложение. Я действительно не могла дать ей больше, оставаясь в живых. А вот Джареду я солгала. Я сказала ему, всего несколько секунд спустя, что не могу заставить себя перестать существовать. В контексте нашего разговора все так и было. Как исчезнуть здесь, внутри Мелани, я не знала. Только не понятно, почему я тогда не заметила столь явную ложь, почему не разглядела такую простую вещь, которую ясно видела сейчас? Разумеется, я все это время знала… знала, как заставить себя перестать существовать. Дело в том, что я просто не рассматривала подобную возможность, ведь это самое страшное предательство, какое только могла совершить Душа на планете Земля. Как только люди узнают, что у меня есть ответ — ответ, ради которого они снова и снова убивали, — мне придется заплатить высокую цену. «Анни, не смей!» «Разве ты не хочешь освободиться?» «Я бы не стала тебя просить, — сказала Мелани после долгой паузы. — И не пошла бы на это ради тебя. И уж точно не ради Ищейки». «Тебе и не нужно просить. Мне кажется, я сама бы вызвалась… рано или поздно». «Почему?» — Мне показалось, Мел вот-вот всхлипнет. Меня это тронуло. Я-то думала, она обрадуется. «Отчасти из-за них — из-за Джареда и Джейми. Я могу дать им целый мир: все, что они хотят. Дать им тебя. Я бы, наверное, и сама это поняла… в один прекрасный день. Кто знает? Может, Джаред попросил бы. Ты же знаешь, я не могу ему отказать». «Иен прав. Ты действительно готова на любые жертвы. Ты не знаешь меры, переходишь грань. Тебя нужно оградить от самой себя, Анни». «Ах, Иен», — простонала я. В груди кольнуло… У самого сердца. Как странно. «Ты лишишь его целого мира. Всего, чего он хочет». «Все равно у нас с Иеном в этом теле ничего не получится: как бы Иен меня ни любил, тело не ответит взаимностью». «Анни, я… — Мелани подыскивала слова. Я ожидала, что она обрадуется, во всяком случае, отговаривать не станет, а тут… — Я тебе не позволю. Ты намного важнее. В перспективе ты для них гораздо ценнее, чем я. Ты можешь помочь, спасти их. А я не могу. Ты должна остаться». «Мел, я не вижу другого выхода. И как это я раньше не понимала! Конечно же, я должна уйти. Конечно же, должна вернуть тебя — тебе. Зря мы, Души, прилетели на эту планету. Выбор сделан, правильный выбор: я ухожу. Вы прекрасно справлялись до меня, справитесь и после. Ты столько всего от меня узнала о Душах — ты поможешь остальным. Разве ты не видишь? Это счастливый конец. Именно так и должна закончиться эта история. Я дам им надежду. Дам им… нет, не будущее. Наверное, нет. Но хотя бы то, что от меня зависит. Все, что от меня зависит». «Нет, Анни, нет». Мелани разрыдалась, мысли ее стали бессвязными. Она так сильно горевала, что на глаза у меня навернулись слезы. Я понятия не имела… Она волновалась за меня почти так же сильно, как я за нее. Я и не догадывалась, что мы с ней любим друг друга. Даже если бы Джаред никогда меня об этом не попросил, даже если бы Джареда не было… Теперь, когда мне открылся этот путь, я не могла его не выбрать. Я слишком сильно ее любила. Неудивительно, что процент успешных попыток в работе с сопротивляющимися носителями здесь, на Земле, столь ничтожен. Как только мы научились любить наших хозяев людей, надежды не осталось. Существовать, причиняя страдания любимым? Души так не умеют. Душа так жить не может. Я перевернулась на спину и рассмотрела свое тело в свете звезд. Грязные, исцарапанные руки казались мне прекрасными. Кожа смуглая, с красивым золотистым загаром; даже в тусклом свете она выглядела чудесно. Обгрызенные ногти гладкие и здоровые, с маленькими белыми полумесяцами у основания. Я пошевелила пальцами, наблюдая, как заработали мышцы и задвигались тонкие косточки. Я изогнула кисти и подняла их над головой: словно две темнокожие стройные танцовщицы закружились на фоне звездного неба. Волосы отросли и почти доставали до плеч: Мелани это понравится. Гостиничные шампуни и витаминные добавки за несколько недель вернули прядям шелковистость и блеск. Я широко раскинула руки и почувствовала их силу — они могли цепляться за скалы, нести тяжелый груз, вспахать поле. Они были сильными и одновременно нежными. Они могли держать ребенка, обнять друга, любить… но это все не для меня. Я тяжело вздохнула, слезы потекли из глаз, скатились по вискам, закапали на волосы.