Моей матери, Кэнди, которая научила меня, что в любой истории главное — любовь. Вопрос Тело — мой дом, мой конь, мой пес. Что делать мне, если умрешь? Где мне прилечь, Как мне скакать, С кем дичь ловить? Как же мне быть без скакуна, что резв и горд? Как же понять чертополох или клад впереди, Раз тело, мой пес умный, издох? Как там вверху, на небесах, без крыш и дверей ветер в глазах, как прокатиться на облаках? Мэй Свенсон Пролог Внедрение Целителя звали Брод в глубокой воде. Он был Душой, а значит, по природе сама доброта: терпеливый, честный, высоконравственный, умеет сочувствовать — и полон любви. Беспокойство редко посещало Целителя. А уж раздражение — тем более. Однако поскольку Брод в глубокой воде жил внутри человеческого тела, иногда он поневоле раздражался. Стараясь не обращать внимания на шепоток студентов практикантов в дальнем углу операционной, он плотно сжал губы — выражение, которое плохо сочеталось с обычно улыбчивым лицом. Даррен, постоянный ассистент, заметил гримасу и похлопал Целителя по плечу. — Им просто любопытно, — негромко произнес он. — Внедрение — стандартная процедура. Ничего любопытного или захватывающего. Любая Душа с улицы ее выполнит, если понадобится. Пустая трата учебного времени… не на что тут смотреть. — Брод в глубокой воде с удивлением распознал резкие нотки в своем обычно умиротворенном голосе. — Они еще ни разу не видели взрослого человека, — напомнил Даррен. Целитель удивленно приподнял бровь. — Они что, слепые? Никогда в зеркало не заглядывали? — Ты знаешь, о чем я: дикого человека. Еще бездушного. Из мятежников. Брод посмотрел на безвольное тело девушки, ничком лежащее на операционном столе. Он вспомнил состояние, в котором Искатели привезли это бедное разбитое тело в Лечебницу, и жалость наполнила сердце. Сколько же ты натерпелась, детка… Разумеется, сейчас она в идеальном состоянии — полностью излечена. Брод об этом позаботился. — Обыкновенное человеческое лицо, — прошептал Целитель Даррену. — У всех Душ такое. А как проснется, станет одной из нас. — Просто для них это так волнующе. — Лучше бы проявили хоть каплю уважения. Душа, которую мы сегодня имплантируем, не заслужила, чтобы на предназначенное ей тело глазели. Ей и так несладко придется во время акклиматизации. Несправедливо заставлять ее проходить через это. Говоря «это», Брод подразумевал отнюдь не любопытствующих студентов. В голосе снова зазвучали резкие нотки. Даррен ободряюще похлопал Целителя по плечу. — Все будет хорошо. Искателям нужна информация… При слове «искатели» Брод в глубокой воде смерил Даррена взглядом, который иначе как свирепым не назовешь. Даррен потрясенно заморгал. — Извини, — тотчас спохватился Целитель. — Не хотел. Просто я переживаю за эту Душу. Он посмотрел на криоконтейнер у стола. Ровный, тусклый свет индикатора указывал на то, что резервуар занят и пребывает в режиме заморозки. — Ее специально выбрали для этого задания, — примирительно заговорил Даррен. — Исключительной отваги Душа. Ее жизни говорят сами за себя. Полагаю, она и сама бы вызвалась, если бы могла выбирать. — А кто из нас не вызвался бы, когда речь идет о высшем благе? Но сейчас… во благо ли это? Вопрос не в ее готовности, просто у любой, даже самой отважной, Души есть свой предел. Практиканты также обсуждали замороженную Душу. Брод ясно различал слова; шепот стал громче, голоса звенели от возбуждения. — Она жила на шести планетах. — Я слышал, что на семи. — Говорят, она каждый свой срок меняла вид носителя. — Как такое может быть? — Почти всеми побывала: Цветком, Медведем, Пауком… — И Водорослью, и Летучей мышью… — И даже драконом! — Не может быть, чтоб на семи. — На семи или больше. Начинала еще на Истоке. — Да ты что?! На самом Истоке? — Тише, пожалуйста! — вмешался Целитель. — Тех из вас, кто не желает осваивать профессию молча, прошу покинуть помещение. Все шестеро студентов пристыженно умолкли и чуть расступились. — Приступим. Все было готово: соответствующие препараты разложены возле девушки, длинные рыжеватые волосы убраны под операционную шапочку, стройная шея открыта. Девушка медленно дышала, накачанная снотворным. На золотистой загорелой коже не различить и следа недавнего… происшествия.