– Да вон же! Девушка посмотрела в окно и покачала головой: – Вы ошибаетесь. Та девушка на Лизу нисколько не похожа. Да к тому же она не могла воротиться так быстро. – Пожалуй, вы правы, – легко согласилась Мирослава, – тогда я не буду её ждать, – и, не дожидаясь, пока медсестра сообразит что-то и остановит её, быстро вышла из палаты и покинула больницу. – Странная она какая-то, – между тем пробормотала медсестра, закрывая за собой дверь палаты. Так совпало, что как раз приближался обеденный перерыв, и Мирослава спешила, боясь, что Наполеонов ускользнёт от неё, отправившись в какое-нибудь кафе. Она даже собралась позвонить ему на сотовый, но потом передумала и немного прибавила газу, надеясь, что не превысила скорость, дозволенную в этом месте. Снова повалил снег, и Волгина, невольно улыбаясь, подумала о том, что на этот раз Матушке Метелице повезло и её перину выбивает трудолюбивая девушка, а не ленивица какая-нибудь. Горожане радовались снегу только тогда, когда надеялись, что он прикроет грязь, в то время как полям, лугам, лесам и садам снег был жизненно необходим. Снеговая вода напоит их весной и даст силы для цветения и плодоношения. Глава 25 В кабинет к Наполеонову Волгина буквально влетела. – Ты чего, подруга? – спросил он опасливо. – За тобой гонится, что ли, кто? – Ага. Время! – В смысле? – не понял он. – Боялась, что ты улизнёшь у меня из-под носа, отправившись на обед. – А позвонить не могла? – Могла. Ладно, не ворчи! Смотри, что я тебе принесла! – Она вытащила пакет со стаканом и бутылкой. – Что это? – удивился он. – Я пить не хочу! Я хочу есть! – Шура! Не трогай! Там отпечатки. – Чьи? – Пока не скажу, а то ты опять топать ногами будешь. – Не буду! Я должен знать. – Много будешь знать, скоро состаришься. – Славка! – Будь другом! В первую очередь себе. Отдай немедленно на экспертизу и сравни эти отпечатки со всеми, что обнаружены в квартире Эдуарда Твердохлёбова. – Ты хочешь сказать, – он потряс пакетом, – что здесь отпечатки убийцы? – Да, я так думаю. – Ты шутишь! К тому же на ноже отпечатков нет! Это значит, что убийца был в перчатках. – А я думаю, что убийца просто вытер нож. – Откуда такая уверенность? – Посуди сам! Эксперты установили, что замок в квартире открывали только родным ключом. Значит, дверь убийце открыл сам Эдуард. – Ну и что? Сейчас зима, и убийца мог войти в перчатках, не удивив этим хозяина. – Шура! Лично я бы очень удивилась, если б люди, пришедшие ко мне в гости, расхаживали в помещении в перчатках! Я бы ещё поняла, если б Эдуард был убит в прихожей. Но нет, убийца и хозяин прошли в квартиру, и только там Твердохлёбова ударили ножом. – В спину! – В спину, – согласилась Мирослава, – точно так же, как его отца, сзади. – Бутылкой! – И что? – пожала она плечами. – Ты хочешь сказать, что их убил один и тот же человек? – Мы уже говорили с тобой об этом! – Допустим, Твердохлёбова-старшего он убил, когда тот наклонился за вином, но младшего… – Ой, Шурочка, – воскликнула Мирослава, – что это у тебя ползёт по стене?! – Где? – повернулся Наполеонов и тут же почувствовал у себя между лопатками твёрдый предмет. – Ты с ума сошла?! – прошипел он. – Нет, – предмет исчез. Наполеонов обернулся и увидел в руках Мирославы телефон. – Просто я показала тебе, как легко можно заставить человека отвернуться. – Даже если убийца был без перчаток, он вытер все отпечатки своих пальцев! – Убийца не был профессионалом и поэтому мог допустить ошибку. Шура, не будем спорить, отдай бутылку и стакан на экспертизу. – Ладно, – отмахнулся он, – с тобой спорить бесполезно. – Вот, хороший мальчик, – похвалила Мирослава и положила на стол пакет с ватрушками. – Что это? – спросил Наполеонов, опасливо косясь на свёрток. – Открой и увидишь. Но Шура уже шевелил своим острым, как у лиса, носом и пропел: – Ой, чую! Чую! Прошли сутки. Наполеонов позвонил Мирославе и спросил: – Чьи это отпечатки? – Елизаветы Журавко. После этого следователь отключился, ничего не объясняя подруге. Прошло ещё двое суток, прежде чем Наполеонов позвонил Мирославе и сказал: – Приезжай! Она сразу села в автомобиль и помчалась к нему. – Да, такие отпечатки есть. Большая часть из них старая. Такое впечатление, что Твердохлёбов-младший годами ничего у себя не протирал. Есть и совсем свежие отпечатки. Но это ни о чём не говорит, – мрачно произнёс Наполеонов вместо приветствия. – Говорит! – О чём? – Хотя бы о том, что Журавко лжёт, что не была ни с кем из родни Олега знакома и не была в квартире Эдуарда. – Припереть её к стене только этими отпечатками нереально. Она может выдумать любое объяснение. – Если она не выбросила сразу испачканные вещи, – задумчиво проговорила Мирослава, – то они, скорее всего, где-то хранятся.