– Всё. Хотя про тётку Снежана, когда делала свои предположения, не упомянула, это я добавила от себя, так как не мог Никифор Лаврентьевич обделить свою старую тётку. – Он мог подумать, что она умрёт первой. – Неважно, что он мог подумать. Будем исходить из того, что Твердохлёбов был деловым человеком. – А до этого военным, – добавил Шура. – Вот именно. Они поехали к нотариусу. Мирослава осталась сидеть в коридоре, а следователь зашёл в кабинет. Его не было так долго, что Мирослава уже начала беспокоиться. Но вот наконец Шура вышел из кабинета нотариуса и, чуть ли не шатаясь, поплёлся по коридору к стулу, на котором она сидела. Дошёл и плюхнулся рядом. – Шура, – шёпотом проговорила Мирослава, – ты выглядишь так, словно он выпил из тебя все соки. – Этот старый хрен, – проговорил Наполеонов тихо, – похлеще любой разрекламированной соковыжималки. – Что он тебе сказал? – Сначала отбояривался от меня по-всякому, но я его дожал! – гордо заявил Наполеонов. – Так что же всё-таки он тебе сказал? – допытывалась Мирослава. – Как и было оговорено условием предложенной нами ему игры, он мне ничего не сказал! – Даже до свиданья не сказал? – усмехнулась Мирослава. – И до свиданья не сказал, – хмыкнул в ответ Наполеонов, – только глазами на дверь указал и совершил не совсем пристойный жест, призывая меня убраться как можно скорее вон. – Отлично, – улыбнулась Мирослава. – Получается, что Твердохлёбов сказал Снежане о своём завещании правду, и она передала её мне. – Получается, – согласился Наполеонов. – А теперь послушай, что скажу тебе я. – Давай уйдём отсюда, и ты мне расскажешь в машине. Но когда Мирослава села за руль «Волги», Шура предложил: – Давай лучше расскажу в кабинете. – Почему? – Мне надо глаза твои видеть. – В зеркале ты их не видишь? – улыбнулась детектив. Наполеонов скорчил презрительную гримасу. – Ладно, – согласилась она. Когда они вернулись в кабинет следователя, Наполеонов первым делом попросил Эллу сделать чай и крикнул вдогонку: – Давай сюда весь чайник! Секретарь лишь пожала плечами и вскоре принесла Наполеонову чашки и чайник. Получив горячий напиток, следователь начал свой рассказ: – Мы сняли отпечатки пальцев в подъезде невесты Олега Кушнарёва. Конечно, там всё заляпано, подъезд, он и есть подъезд, но что интересно, пальцы и биологические следы совпадают с ДНК Эдуарда Твердохлёбова. А при проведении обыска в квартире убитого Эдуарда Твердохлёбова мы обнаружили бумажник и сотовый его двоюродного брата Кушнарёва. – Теперь понятно, кто напал на Олега, – сказала Мирослава, – осталось выяснить, кто же избавился от него самого. – Ага, осталось решить пустяковую задачку, – вздохнул Наполеонов и сказал: – Забыл тебе сказать, что у Кушнарёва, кроме травмы головы, ещё сломано два ребра. Его били ногами, когда он уже потерял сознание. На ботинках Эдуарда Твердохлёбова осталась кровь Кушнарёва. – Вот зверюга! – вырвалось у Мирославы. – Притом тупая зверюга. Он даже не подумал о том, как наследил и что его легко отыщут. – Ты прав. – Слав, – спросил Наполеонов, – ты думаешь, он выместил на брате злость из-за того, что, по мнению Эдуарда, Олегу достались его деньги? – Не знаю, – ответила Мирослава. – Всё может быть после его разговора со Снежаной. – Тогда, может быть, самого Эдуарда убила мачеха? – Не говори глупости, – отмахнулась детектив. – Но почему? – У неё алиби. – Ты проверяла? – Досконально нет. – Тогда почему ты так уверена? – Не знаю… – Вот, – взвился Наполеонов, – опять отошлёшь меня к своей интуиции?!. – Погоди, – сказала Мирослава, – не ори. Лучше скажи, нож, которым зарезали Эдуарда, вы нашли сразу? – Ну да, в мусорном контейнере возле дома. Видимо, кому-то он так сильно жёг руки, что его тотчас выбросили. – Отпечатков нет? – Нет. – Послушай, Шура, почему преступник выбросил нож, но унёс одежду? – Какую одежду? – Ту, в которой он убивал. – Так это как раз понятно, – ответил Наполеонов, – нож бандит брал в перчатках, и потом, он не был ножом преступника. Мать убитого подтвердила, что это нож из его кухни, а на одежде обязательно должна была остаться кровь. – Вы не спрашивали бомжей, может, они что-то подобрали? – Увы! Прошерстили все дворы. Ничего не нашли. – И если снова вернуться к ножу, то почему преступник не оставил его на месте преступления? Наполеонов пожал плечами: – Скорее всего, орудовал дилетант. Наверное, от растерянности впопыхах прихватил нож с собой и только потом спохватился и выбросил. – Ага. – И ты представления не имеешь, кто бы это мог быть? – Пока нет. – Может, его сестра? Хотя навряд ли. Скорее всего, её муж. – Тихон? – Ну да, теперь не надо делить наследство. Мирослава представила Тихона в роли убийцы и фыркнула. А потом сказала: – Так Эдуарду отец ничего не оставил. – Но Тихон этого не знал. – Значит, ты считаешь, что потом он напал бы и на мачеху жены? – Не знаю. – Из-за наследства как раз брат мог напасть на брата. Может быть, Эдуард надеялся, что, убив Олега, заставит Анфису с ним поделиться? Или и её хотел убить. – Ты меня окончательно запутала!