– Пустое всё это, – отмахнулся Кушнарёв, – дядя Игнат не убивал моего дядю, и уж тем более к убийству не причастна тётя Ида. – А Анфиса могла убить отца? – Не порите чушь! – ответил он грубо. – Ведь иногда бывают такие обстоятельства… – Вы и сами знаете, что безвыходных не бывает, – не дал он ей договорить, – притом что, если бы Анфисе понадобились деньги, отец тотчас выдал бы ей любую, даже самую заоблачную сумму. – Даже так? – Даже так! – твёрдо заверил Кушнарёв. – Однако муж Анфисы мог выступить против. – Если бы, как вы говорите, безвыходные обстоятельства подпёрли Анфису, то она не посмотрела бы на возражения мужа. – Вы настолько уверены в этом? – На сто процентов. Мне ли не знать свою двоюродную сестричку, – ответил Олег. При этом слово «сестричка» прозвучало у него не с иронией, а просто с невероятной нежностью. – На этом же основании, как я понимаю, вы исключаете из списка подозреваемых и мужа Анфисы Тихона Позднякова. – Правильно понимаете, – согласился он. – Хорошо. Уговорили. Тогда предположим, что мужа убила Снежана. – Вздор! – Почему? Насколько мне известно, ваш дядя сомневался, что она родила сына от него, и собирался провести экспертизу. – Ну и что? – скептически спросил Кушнарёв. – Если бы его подозрения подтвердились, Снежана осталась бы и без мужа, и без денег. – Вот за Снежану вам волноваться-то как раз и не стоит. – Почему же так? – Потому что неправильно называть её Снегурочкой, – усмехнулся Кушнарёв. Мирослава посмотрела на него удивлённо, и он пояснил свою мысль: – Она не Снегурочка, а Белоснежка, в окружении которой всегда найдётся семь гномов. И один из них, едва она потеряет обручальное кольцо первого мужа, нацепит ей своё и потащит под венец. – Интересная гипотеза. – Это не гипотеза, а реальность. И я даже догадываюсь, кто из гномов уже приготовил для неё обручальное колечко. – Может быть, поделитесь своей догадкой? – Нет, – покачал он головой, – я пока не уверен, что она верна. – Короче, гадаете на кофейной гуще, – усмехнулась детектив. – Смейтесь, смейтесь, – подзадорил он, – потом посмотрим, кто окажется прав. – В таком случае у нас остаётесь вы… – Мне-то уж точно дядю убивать незачем. – Ваша невеста… – Лиза даже не была знакома с дядей до вечера 31 декабря. – А с другими членами вашей семьи? – Разумеется, нет. – Вы и с Анфисой её не знакомили? – Сначала я должен был познакомить её с дядей. – Разумно, – согласилась Мирослава. – Надеюсь, вы не собираетесь приплести к убийству тётю Лушу? – спросил он, не скрывая сарказма. – Лукерью Самсоновну я пока не подозреваю, – невозмутимо отозвалась Мирослава. – Пока, – хмыкнул Кушнарёв. – Итак, – не обращая внимания на его иронию, проговорила Мирослава, – подведём итоги, методом исключения у нас остаётся один подозреваемый – Эдуард Твердохлёбов. – Да, Эдик, конечно, не подарок, – согласился Олег, – но я не могу представить его в роли убийцы собственного отца. – Может, сказывается недостаток воображения? – вернула ему Мирослава иронию, которую он недавно изливал на неё. Кушнарёв посмотрел на детектива сердито и проговорил: – Такими вещами не шутят. – Согласна. Приношу свои извинения. – Принято, – кивнул он, – но моя уверенность в том, что Эдик не причастен к убийству отца, остаётся непоколебимой. – Несмотря на то что Снежана и горничная слышали, как ваш брат и дядя исступлённо ссорились в тот вечер? – Да они постоянно ссорились! – резко вырвалось у Кушнарёва. – И смею вас заверить, всякий раз исступлённо. – И что же получается? – Получается то, – почти прокричал он, – что на протяжении десяти лет они уже должны были тысячу раз поубивать друг друга! Но как видите, нет! – Я вижу, что да, – твёрдо произнесла Мирослава. – Да не он это! Не он! Голову даю на отсечение! – И не боитесь остаться без головы? – усмехнулась она грустно. – Представьте себе, не боюсь! – Что ж, порешить вашего дядю мог кто-то и из прислуги. – Чушь! Во-первых, зачем им это надо? А во-вторых, они к этому времени уже все были отпущены домой. – Но могли и не уйти. – Я сам лично запирал ворота! – Вы? – А чего вы так удивляетесь? Меня попросил дядя. И раньше я не раз это делал. – Тогда остаётся только любовник Снежаны… – Какой ещё любовник?! – вырвалось у него. – Тот самый, на которого вы намекали. – Ни на кого я не намекал. – Не отпирайтесь. Вы прямым текстом сказали, что догадываетесь о том, кто является любовником Снежаны. – Если этот тот, о ком я думаю, то он не убивал дядю. – Почему же? – Потому что ему незачем было это делать!