– На семнадцатой минуте боя, неверно оценив тактическую ситуацию, мостик… – макать де Баца лицом в говно не хотелось, поэтому все-таки «мостик», а не конкретный человек. Капитан и сам не дурак, поймет о ком идет речь. – На двадцать первой минуте боя, когда я уже приняла командование на себя, штаб на шесть минут утратил управление вымпелами, действующими восточнее Эль-Гранеро… В разгар боя «Рио-Гранде» продолжал движение прежним курсом на малой высоте и на крейсерской скорости. Между тем боевой ордер был нарушен. Господа командиры крейсеров! – Лиза затушила папиросу в пепельнице и обвела тяжелым взглядом собравшихся за столом офицеров. – Если я правильно помню устав, в отсутствие прямого приказа командующего эскадры, в случае возникновения угрозы авианосцу крейсера по умолчанию прекращают любые ударные действия. Вы, господа, обязаны защищать «Рио-Гранде», а не упражняться в стрельбе из главного калибра! Я не права? Между тем кое-кто из командиров сбледнул с лица, другие напротив – налились дурной кровью. Но Лизе на их ущемленное самолюбие было наплевать. Еще один такой бой, и всем им крышка. И правым, и виноватым. – Обидно? – спросила без обиняков. – Оскорбила вас, господа победители! Несправедливо обошлась? А вы, господа герои? Где было ваше мужество, когда адмирал Маc наводил тут тень на плетень? Солидаризовались или просто струсили? Так вот вам урок, господа. Адмирал Маc был не просто не прав, он скудоумный мудак, хоть и выше меня по званию. А мудак он, потому что вчерашнее сражение выиграла я. Возражения по существу вопроса есть? Нет? Вот и славно, потому что в конечном счете победа действительно принадлежит мне, и это ужасно! 3. Атлантическое побережье Республики Техас, июль 1933 года Следующие пять недель АУГ-3 под командованием адмирала Браге принимала участие в грандиозном сражении, развернувшемся на северо-востоке Мексики, а точнее в провинциях Коауила, Нуэва Лион (она же Нижняя Калифорния) и Тамаулипас. Мексиканцы сражались в меру мужественно, но им не хватало собранности и организованности, ясно мыслящего руководства, дисциплины и оружия. В результате они несли одно поражение за другим, и, хотя техасцы тоже те еще вояки, они все-таки наступали, а не наоборот. К середине июля линия фронта проходила уже по линии Тампико – Эбано – Лугуна-Дель-Манте – Санто-Доминго, то есть от атлантического побережья до дороги 57 близ города Позас-де-Санта-Анна. Среди прочего силами самообороны был захвачен Монтерей, но, к счастью, это была не Лизина головная боль. Ее зоной ответственности было небо, и там она чувствовала себя куда увереннее, чем на грешной земле. Эскадра практически не выходила из боя, то атакуя наземные силы императора Анастасио Бустаменте, то отражая попытки мексиканского флота перейти в контрнаступление. В любом случае и дня не проходило, чтобы АУГ-3 не схлестнулась с противником, однако лучше бы мексы поостереглись: Лизина эскадра считалась теперь лучшей во всем флоте республики Техас, и не зря. У Лизы открылось второе дыхание. Тот давний уже бой над каньоном Эль-Гранеро расставил все точки над «i». Она поверила в себя, укрепившись духом и найдя в себе уже не только отмороженного на всю голову истребителя, но полноценного адмирала, способного с успехом управлять большой авианесущей эскадрой. Однако не менее важно то, что в нее поверили ее подчиненные. Практически все, от нижних чинов и до старших командиров. Ну, и мексиканцы это почувствовали на собственной шкуре. Действия АУГ стали жестче, организованнее, эффективнее. Результативность возросла в разы, и имя Елизаветы фон дер Браге гремело теперь на весь Техас. Да, и не только там. В Себерии газеты и дальновидение живо обсуждали ее успехи в боях и сражениях, мужество и талант, и то, разумеется, что за полтора месяца войны она получила уже повышение в звании и была награждена тремя орденами Республики Техас: орденом «За военные заслуги», «Орденом Республики» и «Золотым Военным Крестом». Так что, как говорится, живи да радуйся, делая то, что не только нравится, но и получается у тебя лучше, чем у других. Получай удовольствие и продолжай расти над собой, ибо нет в подлунном мире совершенства, но зато есть стремление его достичь. Вот Лиза и стремилась. Сначала для вида, чтобы за дуру не держали, а позже и для себя. Себе ведь тоже хочется нравиться, разве нет? Однако не зря говорят, что, если решил, что схватил Бога за бороду, проверь, не держишь ли черта за срамные волосья. Последнее не только омерзительно, но и чревато, ибо никому не нравится, когда его дергают за яйца. Даже если эта рука принадлежит женщине. Тут важен посыл, цель и намерения. Вот мексиканцы на Лизу и обиделись. Не то чтобы они ее любили раньше! Вон даже убить пару раз пробовали. Однако на этот раз все обстояло куда серьезнее. Они объявили ей вендетту. 4. Мексиканский залив, сто пятьдесят километров восточнее города Тампико, двадцать седьмое июля 1933 года Тревогу объявили в 5:37 утра. Радарная станция передовых сил Флота в Дель-Тардо засекла множественные быстроходные цели, идущие откуда-то с юго-востока с общим направлением вест-норд-вест, то есть прямехонько на Тампико, где располагались штаб фронта и были сосредоточены находившиеся в резерве стрелковые и кавалерийские дивизии, или на комбинированное аэрополе в Падилла. В любом случае, судя по тому, что речь шла о как минимум девяти тяжелых кораблях, атака затевалась нешуточная. Поэтому, собственно, командование и решило выдвинуть навстречу противнику единственную не связанную боем эскадру – АУГ-3. Дело в том, что Лизина авианосная группа, практически не выходившая из боя с конца июня, три дня назад была отозвана с фронта для отдыха, пополнения и ремонта на временную базу Флота в лагуне Альмагре у городка Ла-Песка, выросшего на песчаном перешейке между лагуной и эстуарием реки Рио-Сото-Ла-Марина. Впрочем, к этому времени эскадра лишилась крейсеров «Галвестон» – взорвался от прямого попадания в артиллерийский погреб, – и «Ред Ривер» – сильно поврежден огнем ПВО в сражении за Ленарес и находится на ремонте в Сан-Антонио, – и трех фрегатов, два из которых пришлось списать на металлолом, так как восстановлению они уже не подлежали. У всех остальных кораблей, не считая, разумеется, «Рио-Гранде» и транспорта «Уичита», не вступавших в непосредственный огневой контакт с противником, списки того, что требовалось срочно подлатать, починить, заменить и подправить, были длинны, как роман Льва Толстого «Война и мир», к слову, так и не написанный в этой реальности. Так что дел хватало, не хватило только времени все эти дела переделать. Первыми поднялись с поверхности лагуны «Тринити» и «Аламо»; «Лэйк-Сальвадор» и фрегат «Дэн Брокер» находились в дозоре вместе с двумя парами штурмовиков, так что, обеспечив прикрытие с воздуха, пошел на взлет и «Рио-Гранде». Лиза по случаю находилась на «Далласе» и едва ли не впервые смотрела на то, как поднимается в воздух ее авианосец, со стороны, но, разумеется, отнюдь не как сторонний наблюдатель. Следует заметить, зрелище было захватывающее, даже если не знать, как знала адмирал Браге, об истинных размерах корабля и заключенной в нем боевой мощи. 307 метров длины в плоскости остойчивости, 33 метра ширины полетной палубы и 21 метр высоты от оконечности малого киля до верхней палубы, не считая острова с башней и леса антенн на ней; 16 котлов, две основные и три вспомогательные машины, 25 левитаторов общей ориентации, обеспечивающих авианосцу остойчивость в бортовой и килевой плоскостях и плавность хода даже при сильном ветре, и 22 левитатора вертикального движения. Главные и маневровые винты, горизонтальные плавники-крылья, ангары, авиакрыло, включавшее на данный момент сто семь штурмовиков и разведчиков и двадцать легких машин, и, наконец, батареи ПВО, прикрывавшие как верхнюю, так и нижнюю полусферы. «Рио-Гранде» был невероятно красив, подсвеченный встающим на востоке солнцем, огромен и смертоносен. В нем – по внутреннему ощущению Лизы – нашла свое конечное воплощение сакральная идея воздушного флота, его квинтэссенция, его мощь и гордая слава. «Я – это ты!» – неожиданно подумала она и сама удивилась такому тривиальному отождествлению в духе великих предков. «Я – это ты? Серьезно?» Но, похоже, все так и обстояло в действительности: адмирал Браге и ее корабль! Две стороны одной медали, два воплощения одной сущности. «Н-да… Похоже на безумие, но, возможно, безумие и есть». * * * В 6:43 утра, перелетев на винтокрыле «Форд-А-А» с «Далласа» на «Рио-Гранде», Лиза заняла адмиральское кресло в рубке авианосца и приняла командование на себя. «Рио-Гранде» шел курсом на перехват вражеской эскадры, корабли сопровождения маневрировали, занимая свои места в боевом походном ордере. В момент, когда Лиза приняла командование, скорость авианосца, находившегося на высоте полтора километра, достигала сорока восьми узлов. Усиливающийся встречный ветер съедал значительную долю мощности главных машин, но Лиза полагала – и штаб АУГ был с ней полностью согласен, – что перехватить мексиканцев следует как можно дальше от берега, связав боем в первые же мгновения огневого контакта и не позволив, таким образом, атаковать предполагаемые цели на территории, занятой силами самообороны Техаса. Поэтому в следующие полчаса авианосец продолжал наращивать скорость и высоту. В половине восьмого дальние разведчики, вступившие с мексами в зрительный контакт, доложили, что мексиканская эскадра состоит из пяти линейных «шерифов» североамериканской постройки и семи английских «шарков». Авианосца у них, судя по всему, не было, но зато имелось некоторое количество – от пяти до семи – фрегатов типа «герильеро». Состав эскадры, таким образом, заставлял задуматься о том, правильно ли оценил штаб фронта истинные намерения противника, эскадра которого состояла из новых мощных кораблей американской и английской постройки с явным превалированием ударных качеств, подходящих скорее для борьбы за господство в воздухе, чем для бомбардировки наземных целей. «Ну, и с кем же вы собрались бодаться? – нахмурилась Лиза, наблюдая, как отметки на тактическом экране начинают маневрировать, совершая некое, еще не вполне внятное перестроение, и снижают скорость, явным образом набирая высоту. – Это вы что, по мою душу собрались, что ли?!» Могло случиться и так. Но если так… – Навигаторы, – она бросила взгляд на курсовой экран и не удивилась, обнаружив, что, уйдя почти на полтораста километров от берега, АУГ-3 находится сейчас на траверзе Тампико, – мне нужен расчет на точку боевого контакта! Разведка! Пошлите несколько машин на восток. Радарам, круговой обзор! Особое внимание к восточному направлению. Рубка, поднимаемся на три двести, скорость снизить до семидесяти пяти узлов. Она отдавала команды, все время держа в уме ту мысль, что мелькнула у нее пару минут назад. А мысль была простая, можно сказать, неказистая. «Что-то тут не так!» – вот что подумала Лиза и теперь яростно готовилась к худшему, хотя еще и не представляла себе, в чем тут дело и что задумали мексиканцы. Вот просто интуиция блажила и шестое командирское чувство подсказывало, что «надвигается буря». – Мексы явно меняют курс, – сообщили разведчики. – Они оттягивают нас от побережья, – констатировала Лиза, анализируя поступающую информацию. – И, похоже, они не торопятся вступить в бой. Они чего-то ждут! – По нашим данным, – сразу же откликнулся разведывательный отдел, – у них нет резервов ни в Альварадо, ни в Халапе. Все силы задействованы на фронте. – Зато там у них серьезная зона ПВО, возразила Лиза, – а меня интересует скорее восток, чем запад. – Но на востоке у них ничего нет… И, как это часто бывает в романах, именно в этот момент «ударил колокол». – Радарная станция наблюдает неопознанные цели, двигающиеся с направления восток-северо-восток… «Ну, вот и приплыли, – мысленно кивнула Лиза. – Так по ком же звонит колокол?» – «Тринити» и «Оламо» занять блокирующую позицию на левом фланге! – сказала она вслух, почти автоматически переключая каналы связи. – Авиаторы, мне нужен визуальный контакт. Кто сколько и как можно быстрее! Капитан де Бац, колокола громкого боя! – Есть колокола громкого боя! И практически сразу три коротких гудка сирены оповестили экипаж о переходе к состоянию «товсь!». – Поднимаемся выше! – приказала Лиза сразу вслед за объявлением боевой тревоги. – «Даллас» и «Фредди Фергюсон», опуститься ниже. Вы прикрываете наши яйца! – Так точно, мэм! – не позволив себе и тени усмешки, отрапортовал командир «Далласа» капитан Шерман. Задачу понял! Прикрываю ваши яйца! – Ну-ну! – Впрочем, Лиза уже занималась другими делами и через мгновение и думать забыла о Шермане и обороне нижней полусферы. Через двадцать минут, в течение которых АУГ-3 старательно взбиралась на пятикилометровую высоту, постепенно снижая скорость и доворачивая на восток, ситуация прояснилась. С востока к точке «рандеву» на большой скорости подходила эскадра Франкского королевства, и получалось, что Лиза второй раз в жизни попала между молотом военной необходимости и наковальней большой политики. Формально франки в войне не участвовали, и значит, атаковать их первой Лиза не могла. Просто не имела права. Но с другой стороны, любой дурак знал, что франки поддерживают в этой войне императора Бустаменте. Другое дело, что открыто в военные действия они пока не вмешивались. Считалось, что франков удерживает ультимативное предупреждение САСШ. Однако никто не знал, насколько убедительными окажутся в конечном счете «доводы» американцев. В конце концов, Франкское королевство являлось одним из сильнейших и богатейших государств мира. В какой-то момент франки вполне могли плюнуть на осторожность и, преследуя собственные корыстные цели, по полной вписаться за мексиканцев, а из этого следует, что на данный момент возможным мог оказаться любой итог «встречи в верхах». И худшим из всех возможных являлся как раз тот сценарий, в котором франки открывали огонь первыми. – Думаете, они начнут? – де Бац подошел к Лизе и, отключив гарнитуру связи, нагнулся к ней так низко, как только мог. – Начнут первыми? Вступят в войну? – Хороший вопрос, Александр, – кивнула в ответ Лиза, впервые позволив себе назвать капитана по имени. – Но если даже не начнут, они наверняка помогут мексиканцам маневром. У них девятнадцать вымпелов. У нас – двенадцать. Отрежут нас от нашего побережья, помешают держать строй… Все может быть, но готовиться всегда следует к худшему. – Значит, продолжаем движение? – Есть другие предложения? – Да нет, в общем, – вздохнул де Бац. – Отойти к своим уже не успеваем, да и резервов у штаба фронта практически нет. И он был прав на этот раз. Помощь не придет, и отступить не получится. Франки, скорее всего, для того и вписались, чтобы стреножить АУГ и подставить ее под удар мексиканской эскадры. И, разумеется, ничего личного, как говорят янки. Лиза ли стоит во главе эскадры, или еще кто, суть не в персоналиях, а в бизнесе, как выражаются те же североамериканцы. А бизнес у всех свой. Следующие полчаса АУГ-3 двигалась в пасть зверя, хотя, возможно, дела обстояли куда лучше, чем думалось Лизе. У нее двенадцать вымпелов и восемьдесят девять исправных штурмовиков, и, если франки не встрянут – а вероятность такого исхода достаточно высока, – мексиканцев Лиза раскатает в блин. Однако оптимистический сценарий, как вскоре выяснилось, страдал именно что излишним оптимизмом. Дело шло к развязке, поскольку эскадры выходили на дистанцию огневого контакта, когда, минуя все промежуточные инстанции, на прямую связь с Лизой вышел небезызвестный первый лейтенант Джос Данэм. – Срочное донесение, мэм! – доложил юный разведчик. – Центр радиоперехвата в разведотделе Центрального командования сообщает, что король Болдуин час назад сделал официальное заявление об объявлении войны Республике Техас! «Ох ты ж!» – Уверен? – спросила вслух, стремительно проигрывая в уме варианты неизбежного боя теперь уже не с одними мексиканцами, но заодно и с франками, у которых, к слову, и свой авианосец тоже есть. Не такой большой, как «Рио-Гранде», но и не конвойник какой-нибудь захудалый. Машин с полста наверняка есть! – Так точно, мэм! – Ну, раз уверен, передай тестю своим шифром, что мы влипли по самое не могу и вынуждены принять бой с двумя эскадрами сразу. Ты меня понял, лейтенант? – Так точно, мэм! Сейчас же передам, что ситуация критическая! – Дерзай! «Может быть… Хотя вряд ли…» Надежда на то, что Центральное командование пришлет помощь, стремилась к нулю. «И резервов нет, и лететь далеко: пока доберутся, здесь уже все закончится, а жаль!» Но жаль или нет, все уже было решено, и единственное, что ей оставалось, это отыграть свой номер так, чтобы у франков при ее имени начиналась нервная икота. «Будете моим именем детей пугать, суки!» – Маша! – позвала она подругу. – Здесь, мой адмирал! – Не выпендривайся! Не до шуток. Сейчас будет бой, и, судя по всему, «наш последний и решительный», – Лиза говорила по-русски, причем не на себерском русском, а на том, на котором говорили в ее Ленинграде и в Машином Петербурге. Говорила быстро, но тихо, так, чтобы их никто не услышал. – Когда наступит момент, я толкну тебя в плечо. Тогда срывайся без разговоров и беги к своему Устари, хватай в охапку и прыгай куда сможешь. Куда-нибудь же ты сможешь его унести? Любимый мужчина Марии был ранен, но уходить с «Рио-Гранде» отказался и теперь являлся чистой воды заложником. Как от пилота пользы от него сейчас нет, и значит, сложит голову за просто так. Если конечно же его не «унесет» куда-нибудь Мария. – А ты? – А что я? – пожала плечами Лиза. – Я командир, мне идти некуда. – Постарайся все-таки уцелеть! – попросила Мария. – Сделаю все что смогу! Всё, Маша! Закончили! Времени на сантименты нет!