- Можете гордиться. Куратор лично ваш багаж тащит, как грузчик, - Сообщил Левашов. Впрочем, далеко полет не продлился. Верст через десять (летели, к сожалению, не к центру леса, а куда-то наискосок) Левашов снизился, скинул Петины вещи на какой-то большой поляне, подождал, пока Волохов опустит рядом с ними Птахина, после чего жестом позвал Никиту за собой. Оба воздушника улетели. Судя по направлению - к будущему лагерю. Ну и - попутного ветра им в спину! Петя огляделся. Место высадки ему не слишком понравилось. Довольно глубокий снег, но это еще было полбеды. Поляна доверия не вызывала. То, что деревьев вокруг не росло, нестрашно. А вот то, что сквозь снег то тут, то там выглядывали ершики камыша, наводило на грустные мысли. Похоже, куратор его высадил посреди болота. Надо надеяться, замерзшего. Оттепелей в последнее время, вроде, не было. Так или иначе, стоя на месте до лагеря не доберешься. Дотащив свои тюки по одному до ближайших деревьев, Петя стал готовиться к путешествию. Опыта пеших походов по зимнему лесу у него не было, но он постарался подготовиться, как можно лучше. Прежде всего, отвязал от одного тюка, притороченные к нему широкие лыжи. Идти на них он не собирался, это был низ от разобранных санок. Также с собой он привез четыре крепящиеся к ним чурбачка, в которые уже были вбиты несколько скобок-петель для крепления настила. Сам настил Петя изготовил на месте из веток, которые обработал взятыми с собой небольшим топориком и складной пилой. Силы своего волшебного кинжала решил поэкономить. Определять, насколько в нем велик заряд, кадет так и не научился. Связать все между собой припасенной для этой цели веревкой было уже не слишком сложно. Сани получились довольно неказистые, но тащить с их помощью Петины тюки было гораздо легче, чем нести их на себе. Ну а на ноги кадет примотал уже готовые снегоступы, которые тоже извлек из того же тюка. В общем, к дальнейшему походу за пару часов он подготовился. Как он думал, неплохо подготовился. Но, оказалось, заблуждался. Полянка, на которой его высадил Левашов, оказалась еще очень приличным местом. Болото, но небольшое и промерзшее насквозь. С деревьями по краям. А вот за деревьями начиналось уже настоящее болото. Или даже озеро. Или как там правильно назвать этот природный катаклизм. Дальше болото оказалось почему-то незамерзшим. То есть кое-где его прикрывала корочка льда, но явно не способная выдержать вес человека. А местами так и вовсе полыньи саженей по десять наличествовали. По какой причине так получилось, не слишком важно. Может, там какие подземные теплые источники имеются, или гниет что-нибудь на дне активно, или здесь такое проявление природной магии проявилось. Главное, переправиться можно было, разве что вплавь, и барахтаться в ледяной воде для этого требуется несколько верст. Как бы не десяток. Самым обидным же было то, что и в сторону дороги, по которой они сюда ехали, шло точно такое же болото. Может меньшей протяженности, но тут, что пять, что десять верст - разница небольшая. Можно сказать, Птахин на острове очутился. Можно, конечно, завернуться в аурный щит и понадеяться, что тот защитит от холода. На какое-то время, возможно. Вот только резерв его хранилища не слишком велик, а нагрузка на щит будет непрерывной. Идти же далеко. Причем не просто идти, но и сани за собой тащить, которые по такой местности будут, скорее, якорь напоминать. Не факт, что даже его большой накопитель спасет. И проверять очень рискованно. Застрянешь где-нибудь на полпути, можно и назад не успеть вернуться. Ситуацию требовалось обдумать. Самый простой вариант действий - оборудовать где-нибудь под деревьями временный лагерь и просидеть в нем всю неделю, периодически подбрасывая в костер сигнальный порошок. Но ведь именно этого от него и хотел добиться вредный Левашов. Показать, что герой-орденоносец, на самом деле, вовсе не герой, а слабак, который не умеет справляться с трудностями. В принципе, плевать, на получении мажеского перстня это не должно сказаться, но очень уж уступать не хотелось. Даже если подать потом рапорт ректору, наверняка окажется, что проход все-таки был, просто нерадивый кадет его плохо искал. Не первый год в этом лесу зимняя практика проходит. Очень может быть, что Левашов тут каждую тропинку, успел выучить. В том числе и в этой части леса. В общем, Петя решил не сдаваться без борьбы. Лагерь, все равно, оборудовал. Нашел чуть ли не единственное место, где было можно разгрести снег до самой земли, и поставил там палатку. Нарубил лапника, застелил им пол. Соорудил лежанку. Очистил недалеко от входа (снаружи) место для костра. Ну а для обогрева палатки ночью у него с собой жаровня была. Надо только ее углями от костра наполнить, и внутри делается заметно теплее. Впрочем, одеяло у него тоже было меховое. К тому же погода стояла относительно (для зимы) теплая. Рядом с водой около нуля или даже немного выше. Или это такое место специальное, где теплее? Главное, что целитель, даже Петиного уровня, благодаря медитациям и прогону энергии по каналам, в принципе, даже без костра замерзнуть не должен. В смысле насмерть. Так-то ощущение холода никуда не денется. Поэтому валежника Петя заготовил и костер разложил. В общем, на магию надейся, но и сам не плошай. У него еще теплая одежда и палатка есть. А на крайний случай несколько склянок с лечебными мазями и зельями и даже штоф самой обычной водки. Растираться. В крайнем случае, внутрь принять можно будет. Вроде, тоже согревает. Еды, долго не портящейся, вроде круп, сухарей и вяленого мяса тоже хватает. А воду можно из снега натопить, он тут, вроде, чистый. К тому же, все равно, кипятить. Так что не особо шикарно, но жить можно. А дальше Петя стал тщательнейшим образом обследовать границы своего островка. Прямо так простого пути не нашлось. Но ведь кусочек дороги можно и загатить. Не до края болота, понятно, на такое банально не хватит деревьев, да и работы отнюдь не на неделю. Но навести мост в десяток саженей ему по силам. Вопрос только, куда. И очень уж не вдохновляет в ледяной воде купаться. Дни пошли в поисках и все-таки купаниях. Выбрав сколько-нибудь перспективное место, Петя некоторое время медитировал, гоняя "жизнь по каналам, потом раздевался догола (одежду в таких условиях высушить нереально), поле чего лез в воду и пытался преодолеть водный участок до следующей кочки или островка. С час так мучился, после чего с сожалением убеждался, что пройти здесь он все-таки не сможет. Возвращался и отогревался в палатке и у костра. Снова медитировал. Накладывал на себя "среднее исцеление" и во второй половине дня повторял попытку уже в другом месте. Больше двух заходов в день сделать не получалось. Стали посещать грустные мысли. Даже если он выберется из этого болота, в срок до лагеря ему все равно не добраться. Но все-таки следующим утром возобновлял свои попытки. Как назло, никто из кадетов-воздушников тоже не прилетал. В конце концов, попросить помощи - перебраться через болото - было бы неприятно, но тут еще многое зависит от того, кто прилетит. Друзей среди однокурсников у Пети не было, но и врагов - тоже. На худой конец, попросить разведать дорогу можно было любого. Только никто не прилетал. Сигнальный костер Птахин не зажигал, но его лагерь, все равно, был достаточно хорошо заметен. По крайней мере, с воздуха. Но о нем никто не вспоминал, что даже странно. Зато на пятый день неожиданно на его островке появился Ульратачи. Петя как раз закончил с очередной безуспешной попыткой найти проход в болоте и голый, мокрый, замерзший и усталый выбирался обратно на свой берег. А вот молодой шаман был возмутительно сух и от одной кочки до другой скользил по воде, как по льду. Не сам это делал, а зверь, на котором он ехал верхом. Что за зверь, Петя не понял. Больше всего походил на рысь, только не бывает тех настолько больших. Но, главное, зверь этот был то ли из тумана, то ли и вовсе из тени, то есть нематериальным духом. Но сидел Ульратачи на нем вполне уверенно и никуда не проваливался. Материализовавшийся дух? Что-то новое. Петя такого раньше не встречал. Впрочем, он, вообще, раньше видел только тех двух духов, что были у Магаде в его амулетах. Один из которых он в свое время украл. Хотя... Шаман, которому Петя сводил страшные шрамы на лице на Дальнем Востоке, говорил, что его дух рыси порвал. Не такой ли? Но почему опытный старик-шаман получил раны, а молодой Ульратачи спокойно едет на таком духе верхом? Впрочем, эта непонятная рысь от этого менее опасной не делается. Петя создал аурный щит, вкачав в него все остатки энергии. Жаль, что так много ее потратить успел. И срочно кинулся в палатку к своим вещам. Встречать гостя голышом было совершенно неуютно. Не говоря о том, что еще и холодно. Ульратачи спешился, но со своим зверем стоял спокойно и действиям кадета не препятствовал. Только кривил губы в неприятной усмешке. Потом заговорил: - Ты вор. Ты крал мою силу, ты украл мой амулет. Отдай его сам. Или я тебя убью. Постановка вопроса Пете не понравилась и вместо того, чтобы продолжить одеваться, он вытащил из вещей свои пистоль и кинжал. - У меня нет ничего твоего, - Ответил он из палатки. - Врешь! Я его чувствую. Почувствовать Магаде мог только кинжал, Петя его сам в свое время по дымке темной энергии на лотке торговца выделил. И купил относительно дешево, так как своими наблюдениями с продавцом делиться не стал. За пятьдесят рублей. Просто как старинную вещь. - Повторяю. У меня нет ничего твоего. Амулет, который то можешь чувствовать, я купил на рынке в Тьмутаракени во время практики. - Ты свой выбор сделал! Сколько пафоса, однако. Плюнув на остальную одежду (хорошо хоть трусы надеть успел), Петя двинулся к выходу из палатки. Но вылезти не успел. Зверь, который сразу стал казаться совсем громадным, опрокинул его вместе с палаткой. И стал драть когтями. Опять же, вместе же с палаткой. Петя вывернул ствол в нужном направлении и выстрелил. В упор. Но без всякого эффекта. Палатку-то он, наверное, прострелил, но та и так превращалась под когтями в лоскуты. А вот на "рыси" это никак не сказалось. Она продолжала месить кадета когтями. Пока еще щит держался, но казалось, что и он разлетается клочьями. Еще выстрел прямо в раззявленную пасть. Куда пуля делась? Такое чувство, что пролетела как сквозь дым. Но что же тогда Петин щит дерет? Как тот еще держится? Все. Сглазил. Очередной удар лапы оставил на груди глубокие борозды. Буквально теряя сознание от боли, Петя отчаянно ткнул зверя в бок кинжалом. Тоже никакого сопротивления не ощутил. Конец? Неожиданно "рысь" взревела. Не голосом, но дико громко. Петю, как волной, в землю впечатало. Но зверь с него соскочил. И рычал теперь где-то рядом. Но Птахину было не до этого. С трудом потянув энергию из накопителя, он наложил на себя парочку "малых исцелений". На большее был не способен, но хотя бы кровь из рваных ран стала хлестать меньше. Полежал, приходя в себя. Зверь все также буйствовал где-то рядом, но смотреть Петя не стал. Раз получил перерыв, надо постараться самому не сдохнуть. Плохо, что он уже устал в бесплодной попытке найти выход со своего островка. В таком состоянии даже энергию из накопителя тянуть тяжело. А тут еще раны. Но кое как наскреб на "среднее исцеление", и самочувствие сразу стало лучше. Не пришло в норму, но хотя бы приподняться смог. Выпутался из обрывков палатки. В десятке шагов от него "рысь" драла Магаде, подмяв его под себя. Тот уже был весь в крови, но продолжал отбиваться. Лежа на спине, он вцепился руками в шею зверя, не давая тому добраться клыками до его горла, и при этом шептал, как заклинание, одно и то же слово на непонятном языке. Петя почему-то был уверен, что это: - Подчинись... подчинись... подчинись... Что делать? Сжав в руке кинжал, Петя прямо на четвереньках пополз в сторону шамана и теневой "рыси". Зачем? Уж точно не помощь оказывать. Почему-то возникла уверенность, что шаман справится сам, и следующей жертвой будет кадет. В общем, добравшись до сцепившейся парочки, Птахин ткнул кинжалом в бок именно Ульратачи. Артефакт - предмет неодушевленный, но Петя готов был поклясться, что его кинжал довольно заурчал. По крайней мере, завибрировал, от хлынувшей в него энергии. Темная энергия полилась и в кадета, заполняя и раздувая его хранилище и каналы. Ощущения - как в маготроне при максимальной нагрузке. Только эту энергию в накопитель слить нельзя... Откуда в нем столько? Он что, несоизмеримо сильнее Петя был. Или это потому, что кинжал всю энергию до донышка измает? И пошевелиться не получается. Рука как будто приросла к рукоятке, а кинжал намертво застрял в боку шамана. Еще не хватало так выгореть. На мгновение стало немного легче. Кажется, хранилище немного растянулось, но еще цело. Надолго ли? Энергия все прибывает. Куда же ее деть можно? Петя попытался перенаправить льющийся в него поток во что-нибудь еще. В амулеты Магаде, которые сейчас плавали в крови у него на груди, да в проклятую "рысь", наконец. Странно, что та еще не атакует. Точнее, хорошо. Опять, стоило подумать об этом "духе", как он тут как тут. Петю придавило сверху, прижав его к шаману (или уже его телу?) и смешав их кровь между собой. Рука и кинжал все также оставались зафиксированными. Ульратачи уже давно не дергался, но энергия из него продолжала хлестать. В кинжал. Из него - в Петю. И дальше?! Действительно, стало легче. Поток темной продолжал разрывать (раздувать) каналы кадета, но, пройдя сквозь него, нашел другие цели. Прежде всего - "рысь". Которая, кажется, обрела еще большую плотность, но не нападала, хотя и продолжала придавливать Петю к шаману. А еще вокруг заплясали тени. Много теней. Были ли среди них знакомые, Петя в его нынешнем положении и состоянии определить не смог. Не факт, что и в спокойной обстановке различил бы. Духа, которого Магаде называл Дьяо, видел при шамане неоднократно, но в виде клочка тумана. А как один клочок тумана от другого отличать? По размеру. Птахин даже не уверен, был ли дух Абасы, который столько кадетов и даже преподавателя у маготрона убил и Дьо одним духом или разными. К тому же соображал сейчас Петя плохо. Он, скорее, просто пытался думать о чем угодно (думал о "духах" Ульратачи только потому, что они вокруг сновали), чтобы не потерять сознание и самого себя. "Я мыслю, значит, я существую". Что-то такое им на Филмаге рассказывали. Цитата кого-то из старых философов. Кого? Какая разница! (* Рене Декарт) Внезапно все стихло, кинжал больше не фиксировал Петину руку. И давление "рыси" на спину тоже исчезло. Кадет с трудом откатился в сторону и успел заметить, как в измазанные в крови амулеты втягиваются струйки темного дыма. А только что мелькавшие вокруг "духи" исчезли. Все. Включая "рысь". Неужели все закончилось? И он жив?! От осознания этого даже самочувствие улучшилось. Петя поднатужился и с помощью накопителя наложил на себя еще одно "среднее исцеление". Раны окончательно затянулись. А что с шаманом? Ожидаемо, от Ульратачи осталось одно высохшее тело. Такая же мумия, в которые превращались все, кого ему довелось убить кинжалом. Только те были обычным людьми, и количество выделявшейся при их смерти темной энергии было несоизмеримо меньше. Ситуация сложилась прескверная. Не потому, что товарища по Академии убил (какой это товарищ?), главное, Петя все так же остается на "своем" острове, только теперь вместе с ним здесь находится странный труп. И ждет Птахина множество неприятных вопросов. Все равно, ничего сделать прямо сейчас он не способен. Отдохнуть и долечиться надо. И надеяться, что в ближайшее время никто из воздушников сюда не прилетит, как не прилетали пять дней до этого. Есть надежда, что искать его станут только через пару дней, когда выйдут сроки сбора в лагере. Очень бы хотелось, чтобы было именно так. Два часа медитации не полностью восстановили запас хранилища, но самочувствие стало почти нормальным. Речь идет об энергии "жизни". От шаманской энергии Птахина продолжало распирать. Но, возможно, именно это помогло ему привести в прядок свои энергоканалы. Как-то темная энергия их, если и не залечивала, но расправляла. И от перенесенного напряжения хранилище и каналы еще немного расширились. Вообще. В отношении "жизни" тоже. Петя боялся проверять, но еще перед походом до пятого разряда ему оставался крохотный шаг. И, тьфу-тфу, чтобы не сглазить, этот шаг, кажется, был сделан. Если это так, то свою программу обучения в Академии он, можно сказать, выполнил. И даже за полгода до ее окончания. Впрочем, сначала надо было решать текущие проблемы.