- Клава Птахина, действительно, твоя сестра? Петя удивился: - Есть такая. А ты ее откуда знаешь? - В соседнем с нами доме поселилась. Просила тебе передать, что хочет тебя видеть. Сама на территорию Академии лезть, говорит, стесняется. Хотя не похоже, чтобы она особо стеснительной была. Похоже, и впрямь, сестра к нему приехала. Зачем? Или случилось что? Придется навестить. Глава 30. Нечитаемая книга Затягивать Петя не стал, в тот же вечер отправился по переданному Машей адресу. Наверное, лучше было бы о времени встречи с сестрой через Селиванову же и договориться, но та держала себя так, что совершенно не захотелось одалживаться. Вроде, ничего такого девушка не сказала и не сделала, но ее неудовольствие от того, что ей пришлось чуть ли не курьером для другого кадета поработать, Птахин почувствовал. Или он после случая с Дивеевой совсем мнительным стал? Так или иначе, за сообщение поблагодарил и больше тему не развивал. Дом удалось найти без особых проблем. Адрес был, понятно, только приблизительным - напротив через два дома от Селивановых. Дом Тропиных (ударение на первый слог). Но, поскольку было еще не очень поздно, и народ спать не улегся, уточнить дорогу можно было у любого вышедшего в свой двор соседа, обратившись к нему прямо через забор. Все равно проходящего тихими улочками кадета все местные обыватели замечали и провожали глазами. Сам Тропин был, по всей видимости, каретником, так как к его дому с одной стороны был пристроен большой каретный сарай. А вот с другой стороны - небольшой флигелек на два окошка, с сенями и отдельной печной трубой. - Что же, по первому впечатлению, сеструха неплохо устроилась, - подумал Петя: - И, судя по всему, скоро отсюда съезжать не собирается... Только вот дома никого не оказалось, на дверях в сени обнаружился замок. Маленький, совершенно несерьезный с виду, но вполне ясно дающий понять, что хозяйка куда-то отошла. К счастью, Петин приход заметили хозяева. И соседи. Похоже, его тут все заметили. Развлечений по вечерам мало, вот местные хозяева при первом же гавке какой-нибудь из окрестных собак все в окна выглядывают. - К Клаве пришли? - Раздалось сразу же из-за нескольких заборов: - Так она опять к Селиванихе пошла. Все себе платья новые шьет, небось. Разбаловали вы ее, ваше благородие. Голоса были женские. С трех сторон примерно с одинаковыми речами. И интонациями. Не с осуждением, скорее, легкой завистью. В принципе, мещане Баяна были, как правило, достаточно зажиточными, и новое платье хотя бы раз в год могла себе позволить, скорее всего, каждая женщина. - А сестра тут уже стала известной личностью, - отметил Петя: - Потому, что новенькая или характером в новое общество вписалась? Так или иначе, где дом Селивановых он знал хорошо, туда и направился. Если между хозяйкой дома (Настасьей Павловной) и Клавой и существовали какие-то деловые отношения, то сейчас это было незаметно. Они пили чай. За столом и обе младшие сестры Маши присутствовали. Мужа, что характерно, не было. Пете с ним, вообще, ни разу встретиться не довелось. Впрочем, в этом доме он только второй раз. В первый раз был, когда Мария платье из его шелка демонстрировала. Тогда день был, и папаша младших дочек (старшую мать от кадета академии в свое время нагуляла) вполне мог на работе. Но вечером... Впрочем, не его это дело. Кадета без церемоний тоже к ним за стол усадили. Чашка тоже нашлась. Правда, вся посуда была разномастной. Видимо, наличие Маши в академии и получаемая ею стипендия, хоть и отразились положительно на благополучии семьи, тратиться на сервиз хозяйка еще не решилась. Или не сочла нужным доставать ради Птахиных парадную посуду. После положенных приветствий и комплиментов хозяйке и ее дочкам, Петя, наконец, спросил сестру: - С матерью все в порядке? Я думал, ты у нее подольше задержишься. Сообщать посторонним, что сестру он вовсе не ждал тут увидеть, юноша счел неправильным. - Что там торчать? Деньги привезла, а за мелкими и без меня есть кому приглядеть. Новых, надеюсь, не появится. Действительно, дети у четы Птахиных были самого разного возраста. Самые старшие уехали, но и следующей за Петей Глаше уже лет четырнадцать-пятнадцать. Замуж пока рановато, а вот по хозяйству матери вполне помогать может. То, что Клаве не захотелось надолго оставаться там, откуда она несколько лет назад сбежала, понятно. Почему именно в Баян подалась, тоже не слишком хитрая загадка. К брату поближе. Старший надежд не оправдал, зато младший успешен оказался. Другой вопрос, а нужна ли она тут самому Пете? И до какой степени ей помогать надо? Впрочем, не гнать же ее. Родня все-таки. Лишь бы совсем на шею сесть не пыталась. Но пока держала себя при нем подчеркнуто скромно. - Где ты устроилась, видел. Как, потом покажешь. Больше про ее дела не спрашивал. Успеет еще обсудить, без лишних ушей. Вместо этого спросил: - Клав, у тебя платье, подходящее для занятий танцами, есть? Меня куратор обязал навыки подтянуть. Но заниматься придется в Доме собраний, и группа - малолетки. Ты бы мне в качестве партнерши больше подошла. Может, и самой интересно будет. Сестра ответила не сразу. Только вот, о чем она задумалась, Петя не понял. Возможно, идея ей не слишком понравилась. Вряд ли она танцует много лучше Пети, и учиться вместе с детьми стесняется. А возможно, прикидывала, сколько под это дело можно с братца денег на платье получить. В результате, ее опередила Настасья Павловна: - Погодите Петя, Клава вам, понятно, не откажет, но давайте я сначала с Машей поговорю. Ей культурному обхождению учиться не меньше вас надо. Странно, что ее куратор саму учиться не обязал. Но, думаю, она сама все понимает. Так что придет. К тому же за ее обучение вам точно платить не придется, а Клаву на занятия так просто не пустят. Могут и вовсе настаивать, чтобы вы с ней индивидуальные уроки брали, я этого шаромыжника Шильда знаю. - Шильд, это учитель танцев? - Ага. Якобы француз. Только глядя на него сразу понятно делается, почему жидов "французами" называют (* Исторический факт, так и было в реальном XIX веке в России). С Академией у него договор, а с простых горожан дерет немилосердно. Я из-за этого младшеньких своих туда отправить пока так и не решилась. Вроде, с Машиной помощью у нас все налаживаться стало, но лишних денег, все равно, нет. - Спасибо, понял. Тогда в первый раз один схожу, посмотрю, что там и как. А потом решим, как лучше будет. Больше на эту тему не говорили. Зато академическими делами Настасья Павловна живо интересовалась и ежеминутно поминала в разговоре старшую дочку, которой явно гордилась. - Вы бы ей, Петя, при случае помогли бы. У нее же, как и у вас, целительский дар, и тоже не слишком сильный. Вот она на вас все время ровняется. Только и слышу, "Птахин - то, Птахин се". Шестой разряд уже, и пятый скоро будет. Правда, еще "земля" у нее есть. Но от этого только больше времени на занятия тратить приходится, а разряд еле-еле седьмой. А хочет тоже пятый. За вами тянется. Если что знаете, не таите. Сама-то она спросить стесняется... Петя что-то особой стеснительности за Машей не замечал. Скорее, наоборот. Вот с людьми ладить у нее и впрямь не очень получается, но тут Птахин ей не помощник. Да и к нему она совсем не так относится, как Настасья показать пытается. Специально несколько раз подчеркивала, что слабосилки из мещан теперь не ее уровень. Ей графов да князей подавай. Вслух такого говорить не стал. Конечно, чем сможет, всегда поможет, если надо будет. Но, по большому счету, Маше особо напрягаться совершенно ни к чему. Даже если она с шестым разрядом выпустится, а за два года всяко развиться должна, как магиня она очень даже завидная невеста будет. - Вот и я ей о том же говорю, - поддержала его хозяйка: - Но вбила себе в голову, что у нее и мажеская карьера должна сложиться. Как будто муж ей позволит самой прием больных вести, силы и время на это тратить. Тут о семье думать надо, а не о посторонних людях. Ну и хорошо. А то у Пети было возникло подозрение, не сватает ли Селиванова за него свою дочку. Нет, тоже выше метит. Хотя не так уверенно, как сама Маша. Видимо, натерпелась сама в свое время из-за дочки от кадета. Вот, на всякий случай и его прощупывает. Даже забавно. Но не слишком интересно. Так что сменил тему разговора и стал рассказывать, что такого интересного ему в Тьмутаракани удалось повидать. Заодно и сестру в разговор вовлек, а то что-то она совсем притихла. Особо не засиживались. Извинился, сказал, что хочет все-таки посмотреть, как Клава тут устроилась. - Вот, решила, что нехорошо тебе в чужом городе совсем одному, без семьи, без уюта, без ухода. На себе почувствовала. А тут будет, куда в любой момент прийти можно, отдохнуть, домашнего поесть. Утверждение было спорное, но Петя не стал возражать. Как-то он с появлением сестры быстро смирился. Не сказать, чтобы они когда-нибудь особо близки были, но все-таки родня. Так что только спросил: - Ты матери сколько денег оставила? - Так почти все. Только и хватило на билет да комнату снять до лета. - Дорогое жилье? - Двадцать рубликов в месяц. Без кормежки. Только водой из колодца пользоваться можно. Все понятно. Еще и деньги ей на жизнь давать надо. И никуда не денешься. Городок маленький, нехорошо будет, если слух пойдет, что сестра кадета бедует. - Клав, у меня стипендия сто двадцать рублей, - Про обязательную выплату за клуб решил не говорить, так проще: - Не пью, не гуляю, деньгами не сорю, но расходы есть. Одет всегда должен быть прилично, и среди других кадетов поведением не слишком выделяться. Так что буду тебе половину отдавать, а матери ты сама уже деньги отправлять будешь. Справишься? - Тут бы еще на хозяйство хоть немного надо. А то, ни тарелки, ни ложки нет, не говоря уж о самоваре. Врет ведь, что денег совсем нет. Наверняка не больше половины от выделенной тысячи матери отдала. Но Петя вздохнул, и дал еще пятьдесят рублей. Мужа бы, что ли, себе подыскала и своим хозяйством жить стала? Хотя тогда на приданое, небось, кучу денег попросит. Пусть уж пока так будет. Оказалось, что похожие мысли крутились и в голове Клавы. Только о Пете. - Ты ведь жениться пока не собрался? Правильно. И эту Настасью не слушай. Не пара тебе Машка. Магиня, а голь перекатная. Никакого приданого за ней нет, только государево жалованье. А у тебя свое, поди, побольше будет. Тебе бы купчиху какую богатую, да и то спешить некуда. Если что, я поглядывать буду, плохого не посоветую. Увидав, что ее не гонят и не ругают, сестра стала держать себя много увереннее. Флигель оказался, действительно, небольшим. Сени, кухня с комнатой, разделенные печью. С одной стороны - готовить, с другой с полатями для сна. Отхожее место - во дворе. Из мебели - небольшой стол на кухне и одна лавка в комнате, привезенные Клавой с собой вещи так и сложены в углу нераспакованными. Специально так, что ли? Показать, как скромно живет? Петя усмехнулся и повел сестру ужинать в трактир. За едой о матери и знакомых из Песта расспросил. Но почти ничего интересного не услышал. Сонный какой-то его родной городок, ничего в нем не меняется. Отец вот помер. Но как-то никто по нему не плачет. А что приветы передают, так положено. В общем, ничего интересного не услышал и оставил Клаву свой флигель обживать. Обещал через несколько дней еще раз зайти, посмотреть, как она тут жизнь налаживает. Ушел неожиданно довольный. Не ситуацией, собой. Вроде, поступил правильно, как и должен был. Теперь можно со спокойной душой снова на учебе сосредоточиться. Пару дней ничего серьезного не происходило. В маготрон Ульратачи Наталья Юрьевна снова чуть ли не за ухо притащила, но сеанс Петю снова не слишком порадовал. Не давал Трегубов большой нагрузки, вот и прогресс был слабый. Лучше, чем от обычной медитации, но такими шагами пятого разряда еще не скоро достичь удастся. И темной энергии от шамана совсем немного перепало. Как-то он ее лучше контролировать стал. Учится. Ему хорошо, а вот Пете - не очень. И еще в лаборатории появился Волохов. Весь из себя возмущенный. Как же так, Птахину дополнительные сеансы дают, а ему нет?! Даже на Наталью Юрьевну голос повысил. Петя было обрадовался, но его с Никитой в атрефакт не пустили. Есть предписание быть ему с Ульратачи, вот пусть и будет. А два сеанса подряд ни одному кадету никто не разрешит. Потом состоялся первый урок танцев. Господин Шильд оказался невысоким и относительно стройным господином с глазами навыкате и темными курчавыми волосами, слегка тронутыми сединой. И неприятным писклявым голосом. Пете он сразу не понравился. Но выбора не было. Зато выбор партнерш был. Девочек в группе было ровно вдвое больше, чем мальчиков - шесть и три соответственно. Все - от восьми до двенадцати лет и, в среднем, на пару голов ниже кадета. Мальчики, кстати, тоже. Маша Селиванова, впрочем, тоже пришла. Вместе с Бартеневым. Надо было все-таки сестру сюда тащить. Машка вся такая довольная, аж противно. Чему радуется? Что из Миши веревки вьет? Так это до поры. Семестр только начался, все лето не виделись. Вот и волочится за ней с энтузиазмом. Но если увидит, что к постели дело не идет, станет другую искать, посговорчивее. Мужчины, особенно богатые, они такие. Если не влюбится, конечно. Но не похоже. Сам Пете говорил, что с женитьбой торопиться не собирается. Не только те два года, что ему до окончания Академии остались (Уставом запрещено), но и потом. Любовницей его становиться, тоже не вариант. Вроде, "жизнь", хоть и слабенькая, у нее. Значит заклинание "предотвращение беременности" должна знать. А не знает, так выучит. А к концу обучения, наверное, и девственность восстановить сможет, если потребуется. Только шила в мешке не утаишь. Если у них дело дальше обычных поцелуев зайдет, вся Академия об этом узнает. А кадеты, в большинстве своем, из очень непростых семей. Узнают они, весь свет узнает. А с репутацией любовницы в приличную семью в качестве жены уже не войдешь. Это после свадьбы на любовные приключения могут сквозь пальцы посмотреть, а до - ни-ни. Так что зря Машка так сияет. А Пете, в результате, нормальной партнерши на занятии не нашлось. Прикинул мусью Шильд, как кадет будет на фоне девочек смотреться, и сам к нему в качестве партнерши встал. Оно, конечно, даже хорошо. Почти индивидуальное занятие получилось. Только он при этом шуточки отпускал какие-то двусмысленные. Поди пойми, почему он глазки закатывает и прижимается. То ли развлекается так, то ли "из этих" будет. А тут еще и Мишка Бартенев на партнершу не смотрит, только на Петю и от хохота чуть не сгибается. Даже на Машино шипение внимания не обращает. В общем, замечательный урок получился. Хоть в следующий раз не приходи вовсе. Только как это Левашову объяснить? Проверит ведь, гад. Подумав, Петя решил один раз в неделю, все-таки, ходить. До рождественских каникул как-нибудь перетерпит. А там - последний семестр наступит, про который всякое разное рассказывают. Там какие-то испытания вне Академии быть должны. Очень может статься, что все факультативы сами собой закончатся. Другой факультатив - по рисованию - оказался много проще. Собственно, рисовал Петя и без всякого обучения неплохо. Краски, конечно, мешать не умел, о технике работы с акварелью даже не слышал, но карандашом или пером мог не только "кривую рожицу" изобразить, но и вполне узнаваемый портрет нарисовать. Так что преподаватель его рисованием кувшина мучить не стал, а отпустил с миром, обещав зачет и так поставить.