Спросив дорогу у проходившей мимо девицы (чья-то служанка, судя по внешнему виду), Петя отправился на станцию. Городок небольшой, дошел быстро. Знакомый возок стоит у угла одноэтажного здания о три окна. Не слишком презентабельного, видно, что крашено не в этом году, и штукатурка местами облупилась. Сбоку - деревянный сарай конюшни, по запаху догадаться несложно. Зато прямо перед ними - колодец с воротом, в крайнем случае, можно хотя бы водой напиться будет. Кстати, коней в возке не было. Перед самым крыльцом почтовой станции стояло другое транспортное средство. Больше размером, лучше выглядящее, и лошади в него были запряжены. Целых две пары - цугом. Перед каретой прохаживался не слишком довольный господин средних лет. - Барин какой-то, - сообразил Петя: - Карета-то своя, а вот лошадьми решил почтовыми воспользоваться. Теперь, небось, дожидается, когда ему в багаж почту добавят. Интересно, куда едет? Специальные почтовые кареты в Великом княжестве Пронском снаряжались редко, предпочитали обходиться попутным транспортом. Всем, кто пользовался услугами почтовых станций, в обязательном порядке добавляли собранные на ней письма и посылки в мешках, которые хозяин транспорта (его кучер) в обязательном порядке должен был по дороге передать на другие почтовые станции в соответствии с прикрепленным к мешку ярлыком с адресом. В результате почта по городам развозилась довольно быстро, буквально за несколько дней из конца в конец отнюдь не маленького княжества. Приняв уверенный, но, одновременно, смущенный вид, Петя вошел на станцию. Местный "зал ожидания" был не слишком большим, метров тридцать квадратных. Вдоль стен стояли лавки. Ближе к углу была открыта дверь в соседнее помещение, видимо, служебное. Рядом имелось окошко, через которое, по идее, смотритель должен был бы разговаривать с посетителями. Но окошко как раз было закрыто. Зато через открытую дверь было хорошо видно, как какой-то мальчик в форме почтового служащего неспешно перебирал письма, раскладывая их по трем мешкам, а еще не старый, но очень сухонький господин что-то писал за конторкой, расположенной в углу, следом за столом мальчика. У дверей с ноги на ногу переминался бородатый мужик, по-видимому, кучер. Незнакомый. А из опричниковского возка куда кучер делся? Петя на секунду заколебался, что делать дальше? Со знакомым кучером, если немного подумать, все в порядке. На конюшне он. Скорее всего, под предлогом смены лошадей, спит. Это Трифонов в дороге спать навострился, кучеру за дорогой следить приходится. Хоть вполглаза, но и сна полноценного быть не может. Так что время спокойно поесть до отъезда у Пети имеется. Но раз уж сюда зашел, почему бы еще один вопрос не выяснить? - Куда путь держите, уважаемый? - Обратился он к бородатому дядьке. - Тебе что за дело? - Неприветливо буркнул тот в ответ. Петя изобразил на лице недоумение: - Дядя, я тебя вежливо спросил. Может из любопытства, а, может, дело и найдется. А вот ты молодому магу зря хамить начал. Не боишься, что прокляну? - При этом демонстративно постучал пальцем по знаку Академии, а то еще не заметит или не поймет, что это такое. Мужик смутился, но пойти на попятный не позволила гордость: - А не молод ли ты для мага? Что ты такого можешь? - Так ломать - не строить. Лечить меня еще не научили, а на проклятья большого мастерства не надо. Порчу навести и бабки-ведуньи, которых чуть не в каждой деревне найти можно, очень даже неплохо умеют делать, - Петя пристально посмотрел на кучера, после чего снова совершенно мирным голосом спросил: - Так куда путь держите? Говорил и держался Петя уверенно, даже как-то расслабленно. После нескольких секунд внутренней борьбы мужик все-таки предпочел не связываться: - Куда, куда? В Путивль, вестимо. Как почту получим, так и дальше поедем. Угу. Карета большая, как успел заметить Петя, проходя мимо, совершенно пустая. Если не считать барина, что снаружи ноги разминал. А для вещей у нее сзади большой ящик имеется. Явно более комфортный транспорт, чем возок опричника. И едет напрямую, а не с заходом в уездные городки, которые, вообще-то, совсем не по дороге. Путь через них раза в три длиннее получается. Так почему не попробовать? Воспользовавшись открытой дверью в служебное помещение, Петя прошел туда мимо кучера и встал рядом со смотрителем. Приветливо улыбаясь, но молча. Тот поднял на него глаза: - Вам чего, молодой человек? Петя все так же молча постучал пальцем по своему знаку Академии. - Вот как? И откуда же вы здесь такой появились? - Как к нему обращаться? - на секунду задумался Петя: - Чин, наверняка невысокий. Значит просто "благородие". - Ваше благородие, да вот, хотел узнать, нельзя ли в Путивль от вас с оказией отправиться? - Оказия-то есть. Как раз господин Плиев из своего имения в губернский город следует. Только есть ли у вас подорожная? - Подорожная-то есть, только не на меня, а на господина опричника Трифонова. Размахивать листом Петя не стал, но спокойно пересказал свои приключения, закончив: - Вот я и подумал, наверняка же есть официальный порядок доставки новых кадетов в губернский город. Ведь если Трифонов еще кого здесь, в Лугах или Стерно найдет, мест в его возке больше нет. Так зачем мне вместе с ним еще три дня по дорогам мотаться, когда можно прямо завтра на месте быть? Смотритель задумался: - Порядок-то есть. Только вот суров очень господин опричник. Гордится тем, что взяток не берет, зато все, что по закону получить можно, считает очень хорошо. Прогонные то вам положены, только если вы сами поедете, они в нашу службу поступят, а если с опричником прибудете, он их сам за вас и получит. - Дорого проезд стоит? - Как всегда. Восемь копеек за версту с каждой лошади. До Путивля от нас почти тридцать шесть верст. Это же сколько получается... Считать, в том числе в уме, Петя научился весьма прилично. Для приказчика это - крайне важная наука. - Получается одиннадцать рублей с полтиною, - бодро сообщил он и загрустил. Сумасшедшие для бедного мальчика на побегушках деньги. Он-то себя от мелочи в кармане богачом чувствовал, а тут на них разве что до ближайшей деревушки добраться можно. - Нет, таких денег у меня нет, - признался он: - А у господина Трифонова в возке две лошади, так получается, дорога вдвое дешевле обойдется? - Так он из твоего Песта не прямо в Путивль поехал, а таким крюком, что путь втрое удлинил. Если не больше. И нашей службе ни копейки не платит, не своей волей едет, Государевой. - Я тоже не своей волей еду. - Вы, ваше благородие, другое дело. Маги от Государя за службу немалое содержание получают, но ежели по его поручению едут, специальную прогонную грамоту имеют. "Вашим благородием" Петю никто раньше не называл. Но пережил он это неожиданно спокойно. Даже плечи расправлять не стал. - Так и на меня грамота есть. Только у опричника она. - Нет, за вас пока Академия платит. Как премию тем, кто вас выявил, так и тем, кто до места довез. - Погодите, а вы говорили про восемь копеек с версты... - Запамятовал. Тем более, что премия те же десять рубликов. Темнит что-то станционный смотритель. Похоже, надеялся здесь и сейчас с Пети деньги получить. Предложить ему рубль? Нет. Во-первых, слишком мало, а во-вторых, жалко. - Так, наверное, можно такую грамоту составить, чтобы премия за мой проезд к вам пришла? - Составить-то можно, да вот, дойдет ли..., - Задумчиво произнес станционный смотритель: - Хотя, почему бы не попробовать? - Ваше благородие, когда ехать-то можно будет? - Подал голос кучер: - Как бы до Ильинского до ночи успеть? - Помолчи! - Цыкнул на него смотритель: - Успеешь. Не слышал что ли, дело серьезное появилось. Смотритель снял с полки довольно простецкого вида сундучок, но, судя по торжественности его движений, с очень важными бумагами. Насчет "очень важных" Пете видно не было, но лежали там и впрямь какие-то листы. Покопавшись в них пару минут, сухонький господин извлек на свет бланк в четверть листа. - Сразу набело писать надо, - озабоченно сообщил он: - гербовые бланки все подотчетные. Вас как зовут-то, ваше благородие? - Петр Григорьев Птахин. -Так и пишу, - смотритель разложил на конторке бланк и заскрипел по нему пером. Неспешно и вдумчиво, проговаривая слова вслух: - Петру Григорьеву Птахину... Направляетесь куда? - В магическую Академию через Путивль. - Так и запишем... Чего такого сложного было в заполнении бланка, Петя не понял. Пустые поля под имя, цель поездки, стоимость и дату. Остальное - "нужное подчеркнуть". Впрочем, смотритель не только подчеркивал нужное, но и вычеркивал ненужное. Чтобы уж наверняка. Несложная процедура растянулась минут на десять. Кучер совсем извелся, но был несколько раз строго осажен. Убедившись, что чернила высохли, смотритель приложил к листу печать и протянул его Пете: - Смотрите, Петр Григорьев, не помните и первым делом, как доедете до Путивля, сразу в Княжий дом отправляйтесь. Там этот бланк не абы кому, а казначею или начальнику присутствия лично в руки передайте. Понятно? Петя сделал вид, что полностью проникся серьезностью поручения: - Моя искренняя благодарность, ваше благородие. Как приятно осознавать, что в нашем Великом княжестве работают столь ответственные и при этом душевные люди. Уж не побрезгайте. Жаль, что я еще не на жаловании, а сам из бедной семьи. Но - для здоровья после работы... На свет был извлечен один из шкаликов. Смотритель слегка поморщился, но подношение взял. - Еще раз, позвольте вас искренне поблагодарить за понимание и участие, - Петя поклонился, спина не переломится. И взгляд сделал честным и преданным, как у собаки: - Я, ваше благородие, схожу пока ненадолго в возок опричника. У меня с собой тубус с некоторыми его грамотами. Надо оставить. И, не дожидаясь реакции, быстро выскользнул снова на улицу. Возок стоял на прежнем месте, все столь же пустой. Похоже, никто на оставленные в нем вещи не покушался, хотя двери и не заперты. Впрочем, из конюшни высунулась какая-то рожа (конюх?), но Петя помахал рукой, ткнул пальцем в академический знак и спокойно залез внутрь. На место, где прежде Трифонов сидел. Там свободнее. Есть с чувством и толком было некогда. Тем более, что ни чаем, ни хотя бы водой Петя так и не разжился. Но еда же разная бывает. Юноша очень быстро, одно за другим, выпил полдюжины яиц. Не самый плохой перекус, о сальмонелле в этом мире никто не слышал. А так - аккуратно счищаешь самую макушку яйца, щепотку соли сверху и опрокидываешь его в рот, как стопку. С голодухи - очень даже вкусно. Еще отломил кусок калача и сжевал его вместе с ломтем ветчины. Жить стало веселее. Но от посторонних глаз Петя в возке спрятался не потому, что стеснялся есть на людях. Раз уж он решил с опричником расстаться, надо ему тубус и выкраденные листы вернуть. Так что он быстро разложил первый лист на сидении и вытащил свою "волшебную ручку. Что он там правил? Дату?