Опричник брезгливо поморщился. Очень выразительно. Не будь Петя учеником-приказчиком, ему бы обязательно стало стыдно быть таким навязчивым и беспокоить уважаемого человека по пустякам. Но семь лет в лавке от стеснения отучили его совершенно, так что он ни на йоту не сдвинулся с места, все так же блокируя дорогу. - Я же сказал, вас покормят, - прозвучало как "откуда взялась такая бестолочь на мою голову?", после чего повернул голову к ключнице: - Любезная, распорядитесь! Петя отступил с дороги и даже придержал дверь. Для того, чтобы перед носом ключницы ее снова закрыть. - Так где и чем меня кормить будут? А то господин опричник так спешил, что забрал меня прямо из школы, даже зайти домой мне не дал. И я больше суток не ел, - последнюю фразу юноша проговорил жалобным голосом, но на тетку впечатления не произвел: - Чем я тебя кормить буду?! В школе никакой кухни нет, ученики и учителя сами себя едят где и как могут. Небось, в твоей школе все так же было. (Действительно, так же, с этим Петя был вынужден согласиться.) По случаю приезда опричника директор еду из трактира к себе в кабинет заказал, но ее уже после раздачи аттестатов принесут. И не про тебя она. Там солидные люди есть будут. Так что - сиди, жди. Если что останется, так и быть, тебе вынесу. И тетка скрылась за дверью. Хватать ее за полу Петя не решился. В принципе, она права. А вот господин Трифонов - скотина. Придется самому о себе позаботиться. Вернулся к возку и подошел к кучеру, который так и остался сидеть на козлах. - Уважаемый, - начал Петя разговор: - А часто ли вам господина Трифонова раньше возить доводилось? Дядька, одетый довольно тепло, не по сезону, осмотрел его с ног до головы, как бы спрашивая "А ты откуда взялся?". Но вслух этого не произнес. - В первый раз везу, - наконец буркнул он: - не повезло мне, мой черед выпал за товарищество отрабатывать. - Так вы из Путивля? - догадался Петя, что, впрочем, сделать было совсем несложно. Ямские товарищества были только в губернских городах. Ямщик в ответ что-то хрюкнул, после чего полез в свою торбу и выудил оттуда целый каравай хлеба и здоровый шмат сала. Продукты разместил у себя на коленях, повернувшись к голодному юноше спиной, насколько это позволяли ему сделать козлы. В общем, продемонстрировал, что делиться не намерен. - Как-то не слишком весело началась к меня карьера мага, - подумал Петя и полез в возок. Пора брать инициативу в свои руки. Вытащил из-за спинки украденные листы. Первый представлял собой предписание из канцелярии Государя Великого князя касательно самого Тифонова и имел дату двухмесячной давности. Ямские станции обязывались выделять ему лошадей вне очереди и обеспечить срочный проезд в Киприянов Посад. При этом местным властям предписывалось оказывать ему всяческое содействие. Про такой городок Петя слышал, знаменитый монастырь там расположен. Только опричнику что там понадобилось? На богомолье с курьерской скоростью? Впрочем, не Петино это дело. Главное, не актуален этот лист сейчас для опричника, есть надежда, что нескоро его хватится. Если хватится вообще. Второй лист - еще лучше. Направлялся тем же распоряжением канцелярии Великого князя с ревизией в уездный город Холм. Дабы проверить, насколько успешно там исполняются указы Государя о чистоте улиц, медицинском и санитарном контроле. Тоже относительно старая грамота. Полгода назад выписана. Замечательная бумага. От нее прямо так взятками и веяло. Или хотя бы подношениями. Далее Петя распаковал сидор и достал свою добычу - ручку-самописку. Он, когда в папку лез, очень на нее и рассчитывал. Своей школьной, обычной ручкой он писать научился вполне аккуратно, но вот чернила в пузырьке к ней совсем не те, что на казенные бумаги идут. А вот в самописке - очень похожие, явно не без магии изготовленные, на золотое перо подаются. С той стороны, которой она пишет. А вот с другой у нее что-то вроде маленькой кисточки, на которую совсем другая жидкость поступает. Тоже алхимическая и еще более хитрая. Если ею провести, любые чернила исчезают, бумага снова чистой становится. Любой текст поправить можно. Правда, это только если надпись совсем свежая. Высохшие магические чернила, хоть и исчезают, но легкий след остается. Опытный человек, особенно чиновник сразу заметит. Но Петя же ее никому из них, а тем паче - магов, показывать не собирался. Только простым людям, и из своих рук, чтобы вглядываться не могли. Тем более, что сильно править бумаги Петя не собирался. Оно, конечно, можно весь лист выбелить и новый текст написать, только зачем? Денег в банке по такой грамоте, все равно, не дадут, да и не сможет выпускник вечерней школы таким почерком писать. Больно витиеват. Одну-две буквы по образцу еще нарисует похоже, а ежели строку - заметно будет. Ситуацию упрощало то, что грамоты были, похоже, стандартные. Даты, имя опричника и цели его задания были в чистые поля вписаны. Так что в обеих грамотах самозваный чиновник государевой канцелярии сначала даты поправил на актуальные. Потом в проездном документе после Киприянов Посад приписал "и обр." (в смысле, "обратно"), а в ревизионной грамоте после "Холм" дописал "и др.". Букв - всего ничего, десять минут их выводил, но от старых не отличить. И смысл почти не поменялся. Но какие возможности открываются... Теперь - прицепить академический знак на грудь, а изготовленные грамоты спрятать в медный тубус. Опричник его с собой не взял. Там еще что-то лежит, но неважно. Главное успеть вернуться раньше него. Сколько он будет отсутствовать? В Песте процедура выдачи аттестатов и проверка магических способностей больше часа заняла. А здесь по окончании еще банкет запланирован. Так что - не меньше двух часов у Пети есть. Но копаться не стоит. Впрочем, для мальчика на побегушках умение все делать быстро давно в плоть и кровь впиталось. Так что - вперед. Трепещите, лавочники. На добычу вышел начинающий маг. Глава 2. До Путивля Из возка Петя вышел совершенно другим человеком. Расправленные плечи, взгляд через легкий прищур, когда смотришь не на человека, а как бы сквозь него, походка быстрая, но не суетная, а целеустремленная. - Нет, - сказал он сам себе уже через десяток шагов: - Так, пожалуй, перебор будет. С таким видом опричник может ходить, хотя он, как раз, подчеркнуто скромно держится, но это тот случай, когда его скромность паче гордости смотрится. Пете такое не подходит. У него ни одежда, ни возраст, ни происхождение не соответствуют. И маг он пока только на сопроводительном листе, который, кстати, у Трифонова в папке остался. Так что задаваться ему не с чего. Дальше по дороге пошел уже молодой приказчик, только очень уверенный в себе и своем будущем. Шел и мысленно выстраивал разговор с будущими жертвами. Хотя, "жертвы" звучит грубо. "Благодетели" - лучше. А то, что стать своими благодетелями он их собирался вынудить, это уже мелочи. Как известно, честность - лучшая политика. Особенно в торговле. Куделин учил Петю, что принцип "не обманешь, не продашь" серьезные люди давно оставили людям несерьезным. Продавец должен понять, что именно хочет покупатель, и убедить его в том, что твой товар именно то, что ему нужно. И все довольны. Не надо ходить вокруг да около, предлагая вместо туалетной бумаги наждачную и конфетти. Выдать человеку пачку дешевых носовых платков и объяснить, что, по мнению ученых, вырубая леса, мы губим будущее собственных детей. Но если туалетная бумага в лавке есть, об этом не сметь даже заикаться. Алексей Иванович, вообще, любил пофилософствовать. Образованный человек. Реальное училище когда-то закончил. Ничего. Зато Петя теперь в Академии учиться будет! Все эти наставления мелькнули в памяти начинающего мага, как фон, помогающий собраться с духом и мыслями по дороге в местные торговые ряды. От тех, что служили ему столько лет домом в Песте, они мало отличались. Два длинных приземистых барака друг напротив друга, поделенных на секции-лавки. С фасада (торговой улицы) у каждой, как минимум, по одному окну, часто выполняющему еще и функции витрины, и двери под козырьком, где приказчик, не опасаясь дождя, мог курить и поджидать покупателей. Вывеска, как правило, была над окном, но могла и быть табличка на (или у) двери. Лавки тоже были разного размера, самые большие магазины на три-четыре окна растянулись. В общем, никакого единообразия, но при этом все в одном стиле. Противоречие? А торговля, вообще, не на логике строится. Небрежной походкой Петя пошел вдоль продуктового ряда, остановившись у мясной лавки. Выбрал ее неслучайно. Как он увидел сквозь окно, за прилавком совсем молодой мальчишка стоял, какой-то бабе ветчину отпускал. Невольно сглотнул от просачивающихся запахов и подождал минуту, успокаивая бурчание живота. Хорош бы он был с такими руладами ревизию начинать. К счастью, в лаке покупательница и продавец были заняты друг другом, так что его афронт остался незамеченным. Покупательница вышла, Петя с ней вежливо раскланялся. Та ему тоже кивнула, но губы поджала как-то не очень приветливо. - Склочная баба, - сделал вывод бывший работник галантерейной лавки: - И сплетница к тому же. Хорошо, что подождал, пока выйдет. Внутри мальчик (даже младше Пети) прилаживал обратно на крюк у стены за прилавком копченый окорок. Покупательница, похоже, ветчиной отоварилась. Запах... Волевым усилием Петя заставил себя непринужденно улыбнуться: - Ты, что ли, за старшего, или хозяин где-нибудь рядом прохлаждается? Кликни-ка мне его! Мальчик насупился: - Отец по делам отъехал. Тебе чего надо-то? Петя посмотрел на мальчика сверху вниз: - Пришел тебе проблемы создавать. Или как договоримся. Грамоту знаешь? Не давая ему времени ответить, развернул у него перед носом лист про ревизию: - Куда грязные руки тянешь?! Не видишь разве, Государева грамота. Предписывает опричнику Трифонову в городах, через которые проезжать будет, ревизию работы магазинов проводить. А у тебя тут что? Сплошное воровство. Вот почему у тебя на одной чашке гиря стоит?! Следует отметить, что весы в то время были "чашечные". На одну чашку (по форме больше тарелку или неглубокую миску напоминали) ставили гирьки (в унциях и фунтах), а на другую клали товар. Естественно, без груза чашечки должны были стоять ровно. - Что под другую чашку засунул?! Гвоздь?! - Продолжил Петя давить на мальчика с самым грозным видом. После чего резко сменил тон: - Ну и дурак. Монету надо класть. И чашка ровнее стоит, и от покупателя, если заметит, отбрехаться проще. Вот Васька Жмых, что со мной в соседней лавке в Песте работал, он алтын клал, а Мишка Жаба - целый пятак. Но по мне, это чересчур. Берега парень потерял. А у тебя что? - Нету у меня ничего! - Как-то придушено пискнул мальчишка, но при этом потянулся к весам. - Опричник-то сейчас занят, - протянул Петя как бы в раздумьях: - А давай бабу, что ты ветчину продал, спросим? Она, небось, по соседним лавкам еще долго бродить будет. Мол, что она думает о продавцах, которые гвозди под чашку весов подкладывают? Все, парня он запугал, дальше некуда. Еще сбежит. Вместе с весами. Пора успокаивать: - Да не дрейфь, паря! Нешто я не понимаю. Сам еще вчера таким был. В лавке стоял, только в Песте. - Петя явно приукрасил реальность. Ровней сыну лавочника вчера он никак не был. Но, конечно, для обоих положение мага было недостижимой высотой: - А сейчас? Знак на груди видишь? Кадет магической Академии! Вот как жизнь повернулась. Парень все еще пребывал в растерянности, но явно заинтересовался. Что-то он слабоват характером за прилавком стоять. Сразу видно, мало его за вихры таскали, а окороком по морде, поди, и вовсе не били. Ну да самозваному ревизору проще. - Вот сейчас опричник в вашей школе сидит. Там аттестаты выпускникам дают, а местный маг их всех на магические способности артефактом проверяет. Вот ты когда школу заканчиваешь? - На будущий год. - Видишь, у тебя еще есть шанс магом оказаться. Я вот никак не ожидал, что у меня способности окажутся, ни у кого в семье не было, ан нашлись! Петя гордо выгнулся, приближая знак Академии поближе к носу юного лавочника. Тот смотрел на значок, как зачарованный. В лавке они уже были не одни. В дверях стояли еще двое приказчиков. Видимо, услышали разговор на повышенных тонах и решили полюбопытствовать, в чем дело. Сейчас и другие подтянутся. - Хотите подробности? - Петя обратился уже и к ним. После чего начал рассказ. Красок не жалел. Про светящийся артефакт, отсвет которого он на своем аттестате увидел, рассказывал со смехом. А вот про клятву, когда сам весь светиться начал, таким свистящим шепотом выдал, что местного лавочника и пару приказчиков помоложе чуть не в транс вогнал. Закончил уже спокойным деловым тоном: - Вот пока опричник в школе заседает, он меня, чтобы без дела не сидел, отправил к вам вместо себя ревизию провести. Чтобы потом оштрафовать всех как следует. Знает, что найду, к чему придраться. Сам в лавке столько лет стоял. Небольшая пауза и многозначительный взгляд: - Но я так думаю, кому эти штрафы нужны? Они же в казну пойдут. А нам с опричником до Путивля еще дня три ехать. Он еще Луги и Стернь посетить собирался. Думаю, тормозок в дорогу не лишним собрать будет. Чтобы сильно не ругался. - Так это надо хозяина позвать, - подал кто-то голос. - Ага, и чем он опричнику поклониться пойдет? - Иронично рассмеялся Петя: - Тремя рублями, чтобы оскорбить понадежнее? Или соточкой расщедрится? А для меня и двугривенный деньги. В общем, через полчаса Петя возвращался к зданию школы не только с раздувшимся сидором, но и реквизированной корзиной со всякой снедью. А в кармане приятно позванивала мелочь общей суммой рубля на полтора-два. Удачно сходил. В мясной лавке, с которой начал, полфунта ветчины взял (больно пахла вкусно) да фунтовый круг полукопченой колбасы. Недорогой, наглеть не стал, но в дороге пожевать - совсем неплохо. Мясная лавка-то не одна была, так что у него еще целая копченая курица в бумагу была завернута. И головка сыра из молочной лавки. В булочной парой калачей разжился, в керосиновой лавке - двухфунтовым караваем ржаного хлеба (да, ржаной хлеб здесь продавали именно в керосиновых лавках). Также его добычей стали дюжина яиц, полфунта чая, фунт сахара, фунт соли и фунт мыла - про запас. И "золотой запас" - три шкалика водки. Вещь недорогая, пятачок бутылочка, но для русского человека часто дороже любых денег. Из вещей разжился новой рубахой, сменой белья и куском полотна на портянки. Впрочем, можно пока вместо полотенца использовать, а там видно будет. Новые сапоги просить не решился, побоялся, что жирно будет. Но вот простой нож, деревянную ложку и миску с кружкой, гребень, зубную щетку, небольшие ножницы, три катушки ниток и даже крохотное зеркало в сидор спрятал. А также пару иголок изнутри к уголку воротника приколол. В общем, не дал ему опричник домой зайти, так местные приказчики его в Академию собрали. И не только потому, что он с ревизией пришел. Они этим, скорее, от хозяев отговариваться будут, если спросят. А так он им сбывшуюся мечту показал. Свой брат, простой приказчик из самых низов, с пятью классами образования в вечерней школе, и едет в магическую Академию. Петя этот настрой сразу почувствовал, на него и напирал. Так что его чуть ли не уговаривали еще что-нибудь принять, но он предпочел оставить о себе впечатление скромного и порядочного человека. А как же иначе? Обобрал лавки рублей на десять-двенадцать. Но казенным листом больше не махал, от ненужных подарков отказывался. Типичный скромняга. Настроение у Пети было отличным, но живот оставался все таким же пустым. Набрасываться на еду прямо в торговых рядах он, понятно, не стал. Даже не пробовал ничего из того, что ему в корзину клали. Не солидно. Теперь надо было от посторонних глаз спрятаться и, наконец, поесть. Хорошо бы еще кружечкой кипятка разжиться. Однако возка на прежнем месте не оказалось. Петя чуть было не занервничал, но сообразил, что стоять тут кучеру, и вправду, резону не было. О лошадях тоже надо позаботиться. Скорее всего, на станцию поехал. А Пете что делать? Пойти в школу к бабе-ключнице? Что-то не хотелось. Чаем она его точно поить не будет, а вот с ненужными вопросами пристанет запросто. Спокойно поесть точно не получится.