– Фин, – представился он. – Я Фин. Ты… помнишь меня? Реми пожала плечами: – Не обольщайся, приятель. Ты не производишь впечатления. Но лучшая няня Северной Аризоны не привыкла терять подопечных. Есть Маррилл плюс ещё один – это всё, что мне нужно знать. Фин не мог сдержать волнения. Ему было достаточно и этого! – Хорошо! – воскликнул он. – Мы идём на разведку! Ещё миг – и они перелезли через перила и нырнули в толпу. Мешанина дощатых дорожек-настилов и дрейфующих досок будто жила своей жизнью, покачиваясь при каждом движении прилива. Доки представляли собой плавучий город с ларьками и хижинами, построенными из обломков, которые удалось выловить, кишащий всевозможными живыми существами, от насекомых на высоких тощих ножках до кривоногих дворков. Было среди них даже несколько диких плантималов, свирепых зелёных созданий, нежащихся на солнце. Пока они пробирались сквозь толпу, Фин был готов петь от радости, взволнованный тем, что его хотя бы частично помнили. Увидев чешуйчатую оранжевую голову, высунувшуюся из толпы на длинной спиральной шее, он толкнул Маррилл локтем в бок. – Ты только глянь! Жирафалиск! Ардент тоже его видел и остановился, задумчиво поглаживая бороду. – Весьма странно, – произнёс он. – Насколько мне известно, вся популяция жирафалисков погибла от одной зловредной простуды несколько лет назад. Похоже, заложенный нос может быть смертельно опасен, если вы дышите огнём. Пока они шагали к Стене, Фин замечал всё больше и больше вещей, которые казались ему странными. Например, низкорослое колючее существо, щеголявшее эмблемой империи Хестереш, давно пришедшей в упадок. В другом месте он заметил тёмную женскую тень, сидевшую на ведре и наигрывавшую весёлую древнюю мелодию с помощью ещё более древней струнной ложки. Только и музыка, и инструмент будто были совершенно новыми. Возникало ощущение, что все здешние обитатели выпали из времени. Внезапно Маррилл резко ткнула Фина локтем в рёбра. – Это случайно не… На конце одного узкого помоста, втиснувшись в кресло, которое явно было слишком мало для него, сидел, потягивая какой-то напиток через длинную соломинку, приземистый человек, чей взгляд был устремлён на болота. Его толстые бока свисали над подлокотниками. Но это было даже уместно, в конце концов даже его лицо, казалось, не помещалось на его голове. Фин узнал этот чересчур крупный нос, чересчур тяжёлую, выдающуюся вперёд челюсть. – Да это же Пьяный Паштет! – ахнул он. Сходство было безошибочным, но тот, кто нарисовал Паштета на металлических пластинах, явно был очень, очень добр к нему. На деле Пьяный Паштет выглядел ещё более громоздким. И, похоже, слово «клочковатый» было изобретено специально для описания его волос. У Фина внезапно возникла мысль, что «пьяная» часть имени этого героя не столько связана с его склонностью к горячительным напиткам, сколько с его разительным сходством с огромным заспиртованным огурцом. – Господин Паштет? – крикнула Маррилл, подбегая к толстяку. Фин бросился за ней следом. Пьяный Паштет посмотрел на них со своего кресла. – Да, – сказал он и, облизав руку, пригладил торчащие пучки волос на висках. – Это я, – он попытался подняться. Но кресло как будто заклинило, упорно отказываясь отпустить его пятую точку. После ещё нескольких попыток Паштет сдался и не стал вставать. – Приятно познакомиться. – Он протянул руку. Между его растопыренными пальцами всё еще блестела густая паутина слюны. – Кто вы такие? К сожалению, Фин забыл, как быстро Маррилл соображает, стоя на ногах. Сделав книксен, она тотчас шагнула назад, словно это было частью одного движения, оставив Фина между ней и их новым другом. – Я Маррилл. Это Фин. Вы непременно должны познакомиться с ним первым. Прежде чем Фин успел что-то с этим поделать, скользкая лапа Паштета соприкоснулась с его ладонью. – Ах, простите, молодой человек. Сразу даже не понял, что вас двое. Фин заставил себя улыбнуться и убрал руку. Слюна Паштета пахла спаржей. Фин сердито посмотрел на Маррилл. Та мужественно боролась с весёлой ухмылкой. – Итак, – сказал Фин, – вы Пьяный Паштет? Как в «Куплетах Пьяного Паштета»? – Чушь и ерунда! – рявкнул Паштет и снова попытался встать, но его кресло закачалось на двух ножках. – Я никогда не был поклонником этого дурацкого чая, и тот, кто вам такое сказал, – грязный лжец. – Нет, нет, уважаемый, – прошелестев мантией, вперёд выступил Ардент. – Куплеты. Что этот… молодой человек? – словно в подтверждение своих слов он покосился на Фина. – Молодой человек! Этот молодой человек хочет сказать, что вы, похоже, главный герой одной довольно старой истории. – Ах, – сказал Паштет, как будто это что-то объясняло. – А вы кто такой? Ардент расправил плечи. – Я – великий волшебник Ардент. – Он отвесил церемонный поклон. – Возможно, вы слышали обо мне. Паштет продолжал бороться с креслом, но оно крепко приклеилось к его пятой точке. Он подался вперёд, впился взглядом в Ардента и ответил лишь: – Нет. Волшебник слегка поник. И Фин вовремя подавил смешок. – Мы прочтём ваше стихотворение, – быстро нашлась Маррилл. – Мы приплыли сюда в поисках Железного Прилива, о котором вы рассказали! Паштет энергично потёр нос, обдумывая её слова. – Ещё раз нет. Должно быть, это был какой-то другой Пьяный Паштет. Стихи не совсем мой конёк. И боюсь, я не слышал ни про какой Железный Прилив. – Но ведь… вы были там, где вода изгибается, верно? – задал наводящий вопрос Фин. – Расколотый Архипелаг? Помните? Паштет почесал подбородок, затем поковырялся ногтем в зубах, вычищая оттуда что-то. Фин подавил дрожь омерзения. – Ну да. А иначе бы как я попал сюда? – А потом вы увидели, как он надвигается, – продолжила Маррилл. – «И страшен мне Железный Прилив», верно? Паштет облизал ладонь и вновь провёл ею по голове. – А вот это уже что-то новое. Хотя мне нравятся ваши стишки. Фин нахмурился. С трудом верилось, что это один и тот же человек. В конце концов, металлическим пластинам уже тысячи лет! Но тогда какова вероятность, что два Пьяных Паштета одинаковым странным образом оказались в одном и том же странном месте и имели одинаковый нос странной формы? Ардент наклонился, осматривая раздувшегося человечка. – И давно вы здесь? В этом месте? – На Свалке? – уточнил Паштет, глядя на доки. – Или вы имеете в виду собственно Монерву? – Он указал на город-стену. – Монерву… – одновременно произнесли Фин и Маррилл. Как в Сифоне Монервы. Паштет пожал плечами: – Да уже какое-то время. Похоже, давно, раз мне пришлось продать почти весь мой корабль в утиль. Но у меня ещё осталось несколько хороших цельных кусков. – Он указал на деревянную арку, наполовину погрузившуюся в болото. – Я бы сказал, у меня есть ещё несколько недель, прежде чем я сам стану корягой. Но не берите в голову. Мы все здесь в ловушке. – О боже! – тихо воскликнул Ардент и щёлкнул пальцами. – О нет! – выдохнула Маррилл. Фин посмотрел на гигантский город над ними, на шестерёнки и вечно падающие обломки. – Гм, – сказал он. Похоже, никто не решался задать следующий вопрос. – Правда, что ли? Паштет хлопнул себя по колену и, вновь безрезультатно попытавшись встать вместе с креслом, широко развёл руки. – Конечно, правда. Вы, как я полагаю, новоприбывшие? Все дружно кивнули. – Тогда добро пожаловать в Монерву, – сказал он. – Надеюсь, вам тут понравится. Тем более что вы застряли здесь навсегда. Глава 11. Воссоединение (давно пора) В животе Маррилл, словно газировка, забурлил страх. – Как это понимать «застряли навсегда»? – спросила Реми. – Что значит «застряли»? Наверно, вы хотели сказать что-то вроде «приятного вам времяпрепровождения», я верно поняла? – Нет, это значит, что вам отсюда никогда не выбраться, – каркнул Паштет. – В любом случае приятно познакомиться, но, если вы не возражаете, я снова вернусь к приятному созерцанию воды, – добавил он и ткнул пальцем в болото. Не говоря ни слова, он приподнялся вместе с креслом и на одной шаткой ножке развернулся к ним спиной. – О, – сказал Ардент, – конечно. Какая бестактность с нашей стороны.