– Добудь нам что-нибудь, что угодно, к концу завтрашнего дня, – сказал Синглтон. – Чтобы мы могли скормить это газетам. Мы должны продемонстрировать наше продвижение. Принеси мне что-нибудь хорошее, и все неприятности будут забыты. Он похлопал д’Агосту по спине, опять же на отеческий манер, потом предостерегающе сжал его плечо. Это было вчера вечером. У д’Агосты оставалось еще двенадцать часов, чтобы принести что-нибудь. Сразу после того, как он получил задание от Синглтона, словно проклятие, пришли результаты просмотра записей с камеры в пирмонтском баре «Источник». Записи, без всяких сомнений, подтверждали, что Бо и в самом деле в день убийства Грейс Озмиан находился в баре, смешивал напитки с трех дня до полуночи. Когда д’Агоста прикинул время, необходимое для того, чтобы добраться из Пирмонта в Куинс, и добавил окно неопределенности относительно места убийства девушки, он понял, что убить ее Бо никак не мог. Таким образом, эта ниточка, казавшаяся столь многообещающей, никуда не привела. Если только Бо не нанял убийцу… но это, на взгляд д’Агосты, выглядело совершенно невероятным: Бо принадлежал к тому типу людей, которые делают подобные вещи своими руками. Карри затормозил и выругался: его подрезал черный лимузин, когда он попытался маневрировать в плотном потоке машин, направляющихся в тоннель Холланда. Наилучшей надеждой д’Агосты на какой-нибудь новостной прорыв был разговор, на который он теперь направлялся, весьма многообещающая ниточка в деле убийства Кантуччи. Он почти не сомневался, что киллер каким-то образом связан с фирмой «Шарпс энд Гунд» – то ли работает там, то ли работал. Д’Агоста собирался допросить некоего Уильяма Пейна, одного из двух техников фирмы, устанавливавших систему сигнализации в доме Кантуччи. Хотя д’Агоста уже знал, что сам Пейн не является подозреваемым (он получил подтверждение того, что этот человек в течение трех последних недель находился в Дубае, где на крупном объекте устанавливалась система сигнализации), он чувствовал, что Пейн сможет назвать ему других возможных подозреваемых. И что не менее важно, Пейн мог подтвердить, что это была инсайдерская работа. Больше, чем что-либо другое, д’Агосте нужна была сейчас убедительная информация, связывающая «Шарпс энд Гунд» с убийством Кантуччи; не просто какие-то домыслы, а нечто такое, с чем можно было бы выйти к прессе. Они выехали из тоннеля Холланда и продолжили свой путь через округ Гудзон, через Ньюарк-Бей и пустошь Порт-Ньюарка, пока наконец не оказались в Мейплвуде. Поворот, другой, третий, и они добрались до места назначения. Там, припаркованный у тротуара, стоял «роллс» Пендергаста, внутри угадывались очертания фигуры Проктора, сидевшего за рулем в ожидании. Дом представлял собой скромное двухэтажное сооружение в колониальном стиле, обитое белой вагонкой, с лужайкой, покрытой пожухлой травой, и садом, увядшим на ранних зимних холодах. В Джерси в последнюю неделю, вероятно, шел снег, подумал д’Агоста, глядя на ледяную корку, остававшуюся местами на газоне. Карри остановился за «роллсом», они поднялись по ступенькам и нажали кнопку звонка. К ним вышел крупный, неуклюжий человек, представившийся как Пейн. – ФБР уже здесь, – сказал он кислым голосом, и они последовали за ним в гостиную. Пендергаст сидел на диване, худой и бледный, как обычно. Д’Агоста достал айпад, на котором иногда делал записи, а Карри тем временем вытащил свой блокнот. Пендергаст никогда не делал записей и даже, кажется, никогда не имел при себе бумаги и авторучки. – Лейтенант, – сказал Пендергаст. – Я ждал вас и обуздывал желание задавать вопросы. Д’Агоста благодарно кивнул. Они с Карри сели одновременно с Пейном. – Позвольте мне начать с разъяснения: вы не являетесь подозреваемым, – сказал д’Агоста. – Вам это ясно? Пейн кивнул, сцепил пальцы. Выглядел он немного усталым: глаза красные, одежда измята, волосы растрепаны. Может быть, сказывается разница во времени? – Я хочу помочь вам, насколько это в моих силах, – произнес он тоном, подразумевающим противоположное. Д’Агоста задал ему предварительные вопросы – возраст, местожительство, как давно он работает в «Шарпс энд Гунд» и так далее – и получил короткие, неинформативные ответы. Наконец д’Агоста подошел к сути допроса: – Я бы попросил вас описать систему безопасности в доме Кантуччи: как она работала, как устанавливалась и в особенности как ее можно было перехитрить. Пейн скрестил руки на груди и начал описывать систему в общих словах, практически так же, как раньше это делал Марвин. Д’Агоста слушал, делал записи, и у него возникало сильное впечатление, что Пейн говорит далеко не все. Лейтенант задал несколько наводящих вопросов о конкретных вещах и в ответ получил еще более туманные ответы и увертки. Наконец Пейн сказал: – Я действительно не могу больше отвечать на вопросы, связанные с технической стороной. – Почему? – Вам должно быть известно, что я подписал договор о неразглашении всего, что связано с техникой, и я не должен говорить об этом. Меня могут уволить и даже засудить. – Ингмар угрожал покарать вас, если вы будете говорить с нами? – спросил д’Агоста. – Ничего конкретного он не говорил, но в общем и целом его послание было ясным. – Мистер Пейн, вы хотите закончить наш разговор? Я хочу, чтобы вы поняли: если да, то вы получите повестку, будете вынуждены приехать в полицию и отвечать на вопросы под присягой. – Я понимаю. – То есть вы хотите, чтобы мы это сделали? – По правде говоря, да. Потому что в этом случае у меня будет прикрыта задница. Вот сукин сын! Раскусил его блеф. Д’Агоста подался вперед: – Поверьте, мы не забудем, как вы нам помогли, и ответим любезностью на любезность. Пейн посмотрел на него, моргая за большими очками: – Пусть так оно и будет. Чем вы со мной жестче, тем лучше я буду выглядеть в глазах Ингмара. Послушайте, лейтенант, мне нужна моя работа. И тут мягким, елейным голосом заговорил Пендергаст: – Значит, мистер Пейн, вы требуете, чтобы вас вынудили отвечать? – Приблизительно так. – Поскольку времени у нас нет, а возня с повесткой займет несколько дней, я подумал, а не могли бы мы вынудить вас здесь и сейчас? Пейн уставился на него: – Это как? Вы мне угрожаете? – Упаси бог! Я всего лишь хочу привнести немного драматизма. Сержант Карри, я полагаю, в вашей служебной машине имеется полицейский таран? – Всегда. – Отлично! Вот что мы сейчас сделаем. Мы покинем ваш дом, отъедем немного, потом быстро вернемся под вой сирены. Вы, мистер Пейн, откажетесь открывать нам дверь. Сержант Карри, тут на сцену выйдете вы и выбьете дверь на самый театральный и разрушительный манер, чтобы слышали все соседи. Мы выведем мистера Пейна из дома в наручниках, предварительно надлежащим образом растреплем на нем одежду и волосы, может быть, по ходу дела оторвем несколько пуговиц с его рубашки и отвезем его в полицию, где сможем закончить допрос. И это без всяких повесток, потому что, мистер Пейн, вы согласитесь под видеозапись – ради соблюдения законности, вы же понимаете, и ваш наниматель никогда не узнает об этом, – что все происходило совершенно добровольно с вашей стороны и вы понимаете ваши права и все остальное. Молчание. Пейн посмотрел на д’Агосту, потом снова на Пендергаста: – А кто мне заплатит за дверь? Пендергаст улыбнулся: – Подумайте, что вам будет стоить дороже: новая дверь или адвокат за четыре сотни долларов в час, которого вам придется нанять, если лейтенант вышлет вам повестку и отвезет в город не менее чем на двенадцатичасовой допрос, который, возможно, растянется на несколько дней, если, конечно, вы не решите рискнуть с одним из бесплатных поденщиков, предоставляемых штатом. После долгой паузы Пейн произнес с циничной усмешкой: – Ладно. Это обещает быть интересным. – Отлично, – сказал Пендергаст, вставая. – Мы вернемся. Скажем, через час? 19 После громкого шума в Мейплвуде (д’Агоста с некоторым удовлетворением отметил, что все соседи прилипли к окнам) они отвезли Пейна в Уан-Полис-Плаза, и теперь он уютно устроился в небольшой комнате для допросов, где превратился в предупредительного и доброжелательного свидетеля. В официальной обстановке у него развязался язык, и он принялся рассказывать о системе безопасности в доме Кантуччи во всех подробностях. А теперь они переходили к самой фирме «Шарпс энд Гунд». – Я был старшим, когда мы устанавливали сигнализацию у Кантуччи, – сказал Пейн. – Многие из тех, с кем мне приходилось иметь дело, люди непростые, но Кантуччи был просто запредельным геморроем. Ему много чего не нравилось, в основном всякие мелочи, например размещение камер или цвет мониторов, и он замордовал нас чуть ли не до смерти. Он был из тех типов, которые не желают сами заморачиваться с людьми моего невысокого уровня. Всегда доводил свое недовольство прямо до мистера Ингмара, по поводу любой ерунды. Мистера Ингмара бесило, что Кантуччи не желает разговаривать ни с кем, кроме него, звонит в любое время дня и ночи и при этом обходится с ним как со своей шестеркой. Ингмар возненавидел его за это и даже поговаривал о том, чтобы отказаться от него как от клиента, вот только Кантуччи задолжал нам кучу денег. Однажды они устроили состязание по телефонному перекрикиванию друг друга. – А причина? – спросил д’Агоста. – Деньги. Кантуччи не платил по счетам. Сказал, не заплатит ни гроша, пока все не будет установлено, к полному его удовлетворению. – Но в конце он все-таки расплатился? – Не полностью. Он торговался по окончательному счету, находил какие-то мелкие погрешности и требовал вычесть за них. Думаю, мы получили вместо каждого доллара примерно восемьдесят центов. Я уверен, что Ингмар остался в минусе. – И какова была общая сумма? Пейн немного подумал: – Наверное, около двухсот тысяч. Плюс ежемесячная выплата в две тысячи. Д’Агоста сел поудобнее, сверился с записями. Он подходил к самой сути своих вопросов. – А смог бы Ингмар… обладал ли он нужными знаниями, чтобы обойти систему безопасности так, как это сделал убийца? – Да. Безусловно. – Кто еще в «Шарпс энд Гунд» имел достаточные навыки, чтобы сделать то, что сделал убийца, – обойти систему? – Мой напарник по установке, Лэшер. Возможно, парень, который возглавляет ай-ти-отдел, возможно, шеф по программированию и проектированию. Но вообще-то, я не думаю, что кто-то из этих двоих знал конкретную схему в доме Кантуччи или имел доступ к техническому шкафу. – Он помолчал, размышляя. – На самом деле способны на это были только двое – Ингмар и Лэшер, кроме меня, конечно. «Хорошо, – подумал д’Агоста. – Очень хорошо». – Это вы с Лэшером выезжали на вызов и устраняли ту неисправность, которая явно была подстроена, спровоцирована киллером? – Я выезжал, а Лэшера к тому времени уже уволили, так что я работал с другим спецом. – С кем именно?