Тошик побежал, спотыкаясь, по ступенькам на второй этаж. Сквозь перила увидел Забытого Зверя, сбрасывающего с себя занавески. В его облике не осталось ничего человеческого. Модный костюм разошёлся по швам, сквозь дыры продиралась грубая чёрная шерсть. Зверь зарычал, распахнув клыкастую пасть, на пол густо закапало слюной. Ада преградила ему путь, расставив руки. Со всех сторон бежали молчаливые аккуратные официанты. Они прыгали на зверя, висли на нём, цеплялись за его шерсть, не давали сдвинуться с места. От злобного рёва со звоном разлетелись стёкла, срывались занавески. Тошик вспомнил рассказ Ады про нашествие чудовищ. Эх, ну почему мама об этом никогда не писала, не предупредила, что делать? Хотя, сейчас и так ясно, что – бежать! Тошик в два прыжка оказался на втором этаже. Подбежал к двери номера, запнувшись о мягкий ковёр. Ворвался внутрь. Вика подскочила на кровати, сонно моргая. – Что-то случилось? Сквозь открытую дверь слышались звон стекла, рёв, чьи-то крики. Тошик подхватил пакет с маминой сущностью, беспомощно осмотрел номер. Нет времени, чтобы забрать маму. Придётся оставить её здесь. А ведь мама сейчас совсем-совсем походила на человека. Казалось, дай ей несколько спокойных часов, и она, как спящая красавица после поцелуя принца, откроет глаза. Но не было этих проклятых часов. Даже минут не было, высыпались, словно монетки из разодранного кармана. – Надо бежать, быстрее. Папа вернулся, – выпалил Тошик, протягивая Вике руку. – Вернее, Зверь. Или как его там ещё могут называть… – Мне страшно, – на всякий случай сообщила Вика, хотя, кажется, она уже устала бояться. Взгляд её был внимательным и спокойным. – Куда бежим на этот раз? – На чердак. И оттуда на крышу. Ада сказала, так можно спастись. Он не стал говорить, что Ада не успела сообщить, что делать дальше, на крыше. Придётся разбираться на месте. Бросив последний взгляд на маму, Тошик вышел в коридор, держа сестру за руку. У центральной лестницы к ним спиной стояла Ада. Вокруг её ног змейкой вился густой тёмный туман. Ада, выставив перед собой руки, смотрела на кого-то внизу. Словно почувствовав чужой взгляд, она обернулась через плечо, подмигнула: – С крыши на запад, ориентируйтесь по тропе. Там спуск в самом конце. Вас ждут. В этот момент на Аду что-то прыгнуло. Размытая тень, от которой воняло мокрой и палёной шерстью. Ада вскрикнула, запустила руки глубоко внутрь чудовища и резко расставила их в стороны. Тень зарычала, в её шерстистой черноте запрыгали искорки света. Запах палёной шерсти стал сильнее. Дальше Тошик смотреть не стал, он побежал по коридору, таща Вику за собой. Пакет бил по бедру в такт бега. Вот и окно, горшок с фикусом на полу. Тошик задрал голову, обнаружил квадрат люка наверху и свисающую вниз верёвку с металлическим колечком на конце. Схватился, потянул. За спиной снова закричала Ада. Что-то взорвалось, и мерзкий запах влаги, влажной шерсти, гнили резко ворвался в ноздри. Люк в потолке со скрипом открылся. Выдвинулась и опустилась вниз металлическая лестница, покрытая пылью и трепещущими обрывками паутины. – Лезь, – подтолкнул Вику в спину Тошик. – Там темно! А если там тоже какие-нибудь монстры? – Думаешь, я тебя тут одну оставлю? Ни за что! – проворчал Тошик. – Давай, лезь, я сразу за тобой. Он бросил нервный взгляд на коридор и увидел, что часть его уже скрылась в темноте, будто резко наступила непроглядная беззвёздная ночь. Ады видно не было. Вообще ничего не было. Темнота эта шевелилась и ползла вперёд, заполняя собой всё, что только можно было заполнить. Вот она коснулась дверного проёма их номера, просочилась через порог – и номер утонул в черноте, как в пролитых чернилах. – Ну, чего ждёшь? Вика была уже на середине лестницы. Тошик последовал за ней. Через несколько секунд они оказались уже в другой темноте – пыльной, душноватой, но хотя бы не такой густой. Чердак был огромен, со множеством деревянных перекрытий, косых потолков и толстенных балок. Серыми точками светились окна. Тошик заморгал, привыкая к полумраку. – Куда дальше-то? – пискнула Вика и тихонько чихнула. – Налево, к овальному окну, так… Туда! Овальное окно выделялось на фоне остальных большим размером, его было легко заметить. Других похожих поблизости вроде бы не было. Внизу в коридоре снова что-то ухнуло, зарычало. Большая сутулая тень легла на ковёр. В испуге Тошик потянул за верёвку, стал поднимать лестницу наверх. Ему показалось, что вот-вот, прямо сейчас когтистая лапа ухватиться за алюминиевые ступеньки и потащит лестницу обратно, но этого не произошло. Лестница, грохоча, сложилась. Тошик потянул на себя дверцу люка и захлопнул её так, чтобы верёвка оказалась зажата изнутри. Может быть, это задержит Зверя на несколько минут. Сразу стало тихо. – Смотри! – шепнула Вика, указывая куда-то в сторону. Тошик протёр глаза от пыли и различил какие-то предметы, лежащие на полу. Сразу понял, что один из предметов – детская лошадка с торчащими из головы держалками для рук. Рядом с ней лежал большой плюшевый мишка – размером больше Вики. Он был старый и потрепанный. Пуговицы-глаза покрылись толстым слоем пыли, которую некому было стереть… А потом из полумрака словно выступили для обзора и другие предметы – детские игрушки, сваленные в кучи то тут, то там, прячущиеся за балками и перекрытиями. Машинки, солдатики, детские столики, доски для рисования, кубики, железные дороги и паровозы… много чего. Убранные и забытые навсегда. – Что это такое? – пробормотала Вика. – Откуда это? – Может быть, это игрушки детей, которые приходили в Город Спящих, но не могли взять их с собой дальше. – Тошик запнулся, не зная, как объяснить точнее. Но Вика, шестилетняя маленькая Вика, подсказала ответ сама. – Потому что после смерти ты ничего не можешь с собой забрать, – шепнула она, крепко сжимая пальцы Тошика. – После смерти ничего не остаётся, кроме воспоминаний о человеке. Его вещи лежат вот так, забытые, на чердаках. Мою Ляльку, наверное, так же сюда положат. – Не бери в голову, мы выберемся отсюда все вместе. Ты, я и мама. И Лялька твоя тоже. Пойдём. Они направились к окну, огибая сваленные игрушки, паутину, перелезая через пыльные перекладины. У окна на каменном выступе стоял пластмассовый солдатик с автоматом наперевес, будто охранял. Тошик взял его, сдул пыль, сунул в карман. Служба подошла к концу, дружище. За окном растянулась черепичная крыша, заканчивающаяся широкой кирпичной трубой. Тошик провернул ручку, открыл. С улицы дыхнуло жарким солёным воздухом, мгновенно высушившим пот на лбу и щеках. Где-то недалеко шумели невидимые волны. А как красиво было вокруг! На мгновение захватило дыхание от простора, раскинувшегося под ногами. Город Спящих тонул в тумане и зелени. Разбегались в стороны покатые крыши домов, упирались в облака высокие шпили. Огромные кипарисы и каштаны мягко шевелились на ветру. И вокруг города – куда ни глянь – раскинулось бесконечное море. – Какая красота! – выдохнула Вика, выглядывающая из-за спины Тошика. – Вот бы искупаться сейчас, да? В темноте чердака с силой громыхнуло, на голову Тошику посыпалась пыль. Надо поторопиться! Тошик перелез через подоконник, ступил на черепицу, ожидая, что под его весом она проломится. Но этого, конечно, не произошло. И куда теперь? На запад, ориентируясь на тропу. К трубе? Неуверенно сделал несколько шагов. Черепица глухо поскрипывала. Тошик не боялся высоты, много раз лазил по крышам гаражей и недостроенных многоэтажек, которых в их районе было как грибов после дождя. Но сейчас, глядя на низенький город, туман, море, он испугался. Слишком много ответственности свалилось на его плечи. Это вам не в прятки играть с одноклассниками. Жизнь мамы на кону. Жизнь многих людей, в конце концов… Вика пробежала мимо него, ловко размахивая руками. Добралась до кирпичной трубы, обошла её и радостно крикнула: – Тут лестница! Давай сюда, не трусь! – Я и не трушу, – буркнул Тошик. Лестница оказалась металлической, влажной. Её конец исчезал в тумане, невозможно было понять, что находится внизу – море, улица, бездна. Из овального окна чердака хлынула непроглядная чернота. Удушливо-жаркий воздух задрожал от очередного рыка Забытого Зверя. Тошик заторопился, начал спускаться первым. Подошвы звонко выстукивали по скользким ступенькам. Вика наседала сверху, тоже торопилась. – Я видела его, – шепнула она. – Вскочил на крышу. Мохнатый, страшный… Он нас съест, если догонит! Если бы съел… Пакет с маминой сущностью стукнулся о ступеньку. Светящиеся шарики глухо перекатились внутри. Туман рассеивался по мере того, как они спускались ниже. Довольно быстро Тошик разглядел под ногами бетонный пол с проросшими сквозь трещины кустиками. Спрыгнул, помог спуститься Вике. – Куда теперь? – сердце колотилось. Огляделся. С трёх сторон обступили старые домики: забитые двери, ставни на окнах, потрескавшаяся черепица и шифер. Слева тянулась прямая, как линейка, бетонная тропинка, исчезающая в тумане. Очередной рёв зверя с крыши заставил вздрогнуть. – На тропинку! – шепнула Вика. – Это самое очевидное. Он побежит за нами. Надо прятаться. В дома или ещё куда-нибудь… – Тошик до боли закусил губу. Взъерошил волосы. Думай, думай! Не зря же Ада отправила сюда. Вдруг из темноты выскользнула тень. Не звериная – другая. Тошик не успел среагировать, а перед ним уже вырос радостно улыбающийся Пашка. – Какая встреча! – шепнул он. – Проходил тут мимо, дай, думаю, загляну на угол трёх домов… Ладно, шучу. Я за вами, девочки и мальчики, дуйте за мной, если не хотите попасть на зуб Зверю. У него, говорят, отличный нюх и прекрасное зрение в тумане. Поэтому надо торопиться… и заметать следы. Последнюю фразу Пашка сказал, выуживая из кармана джинсов стеклянный пузырёк. Отковырнул зубами крышечку, стал разливать вокруг металлической лестницы вязкую коричневую жидкость. В ноздри Тошику ударил едкий, мерзкий запах. Вика поморщилась и поспешила отбежать подальше. – Да, да, ребят, надо отойти, – кивнул Пашка. Сам он предварительно прижал к носу сгиб локтя. За несколько секунд опустошив пузырёк, он отшвырнул его и кивнул на бетонную тропинку: – Нам туда. Следуйте за мной, и будет вам счастье. 3 Когда они уже свернули с тропинки на мягкую упругую землю, покрытую молодой травой, где-то за их спинами из тумана вырвался протяжный крик. Кричал человек, не Зверь, но Пашка всё равно сказал, что это оно, чудище лесное, напоролось на засаду и улепётывает теперь куда глаза глядят. – Настоящей древесной смолы Зверь не любит, – вещал Пашка вполголоса. – Потому что эта кровь его сородичей. Сбивает с толку прилично. Ну а я туда ещё нашатыря и йода капнул, для терпкости. – А куда мы идём? – спросил Тошик. Слева и справа тянулись заброшенные с виду домики, укрытые наполовину туманом. Вились тропинки, по обочинам которых росли высокие дикие кусты и бурьян. Дорога сузилась, превратилась в песчаную колею. Хотя вдалеке сквозь туман выглядывали пятиэтажные дома, крыши которых были утыканы антеннами, всё равно создавалось ощущение, что вокруг уже не город, а деревня. – Тут недалеко, за поворотом есть местечко, переждём там немного, отдохнём. И потом ко мне. Да не бойтесь, по дороге всё расскажу. Мы же знали о вашем приезде, готовились. Ада успела рассказать? – Кое-что успела.