И вот, казалось бы, и у миссис МакАверт, и у генерала ОрКолина имелись дела, но почему-то обыскивать покои ее величества мы отправились всей компанией. И не только мы – Бетси, застигшая нас на пути, отдала корзинку с бельем второй горничной, навьючив ту дополнительной поклажей, и с самым деловым выражением на лице последовала за нами. * * * У самой лестницы, которая вела с третьего, частично занятого прислугой этажа на второй, где располагались жилые комнаты господ, генерал издал переливчатый свист. Мы остановились, ожидая каких-либо пояснений, но оборотень лишь махнул рукой, мол, «чего встали, идем, коли пошли». И мы пошли, поняв, к чему был свист, едва свернули в восточное крыло замка – у покоев императрицы шел бой. Бесшумный, яростный и определенно нестандартный – у оборотней приняты схватки один на один, тут же мы наблюдали, как на каждого из охранников ее величества навалилось сразу по три оборотня, но даже я, находящаяся крайне далеко от военного искусства и всего прочего, видела, что пара на страже превосходила по силе тех шестерых, что с ними боролись. А еще – этих двух оборотней я не знала. Что странно. Выполняя правительственный заказ, мы работали со всеми оборотнями из числа подчиненных ОрКолину, а этих… я не знала. И дело не в том, что визуально они как-либо отличались от иных оборотней, просто у этих была немного иная аура. Когда ты маг, – такие вещи подмечаешь. А когда не маг? Или когда дракон? Да даже когда оборотень?! – Tempus! – воскликнула я, едва мы приблизились, направив заклинание именно на этих двоих. И охранники императрицы мгновенно замерли без движения и без возможности вдохнуть. Но если они замерли, то почему мы все, едва оборотни ОрКолина отступили, увидели, как вздымается их грудь?! Вздымается, как при дыхании… А ведь дыхания быть не должно, попросту – не должно. – Анабель, это ведь тот самый «Tempus», да? – почесав затылок, переспросил ОрКолин. – Да. Как вы и слышали, – напряженно ответила я. Генерал столь часто бывал в доме профессора Стентона, что уже знал, к чему приводит применение некоторых заклинаний, и вот сейчас он тоже понял, что тут не все ладно. Понял и… достал нож. – Гггенерал! – воскликнула я, едва он с этим ножом, стиснув челюсти, решительно направился к двум обездвиженным подчиненным. – А я за тряпкой и ведром! – воскликнула Бетси. – Принесу пару простыней, – решила миссис МакАверт. – Будем ждать или так войдем? – поинтересовалась у меня миссис Макстон. Я же даже двинуться с места не могла, потрясенно взирая на то, что творит генерал ОрКолин. Он сорвал стальной нагрудник с первого из временно застывших оборотней, затем одним движением вскрыл его грудную клетку, и на нож, на здоровенный нож генерала прыгнуло что-то маленькое, но с жуткими омерзительными длинными лапками, окровавленное, острое, опасное и абсолютно серебряное! Накрыв рот ладонью, я прижала ее к губам со всей силой. Только бы не заорать! Я… А вот генерал ОрКолин повел себя совершенно спокойно – стряхнул с ножа серебряного гада, а затем пригвоздил его к полу этим самым ножом, пробив серебряное «брюшко». Паук… или я не знаю, как еще это можно было назвать, задергался и забился на полу, а между тем один из оборотней уже подавал своему командиру второй нож. Увы, но в теле второго оборотня была обнаружена абсолютно идентичная мерзость. И когда второго серебряного гада пригвоздили к полу, стоящий на одном колене генерал ОрКолин повернул голову, посмотрел на меня и спросил: – И что это за, черт ее побери, гадость? О, если бы я знала! То я все равно едва ли ответила бы, потому как, боюсь, временно утратила дар речи. Впрочем, утрачивать подобное в данный момент было бы убийственно по отношению к двум скованным заклинанием стазиса оборотням, а потому я произнесла: – Veniat. Sanitatem! Заклинание дыхания было сложнее заклинания исцеления, которое я использовала вторым словом, по той простой причине, что это оборотни и исцеление было заложено в их природе, как и ускоренная регенерация. А потому, едва я привела их в чувство, подскочили оба. Выпрямились, заняв пост у дверей, вытянулись, как на построении, и только потом… оба разом посмотрели сначала на генерала, затем на пытающихся вырваться на свободу серебряных «пауков». Первый из оборотней пошатнулся, второй был постарше, но, глядя на существо, пригвожденное к полу, потрясенно прорычал: – Я считал это сном… И посмотрел на ОрКолина. Посмотрел в ужасе. Несомненно без паники, оборотни себе подобного не позволяли, но этот ужас в его глазах… Ужас, который испытали оборотни, я, другие оборотни в отдалении, а подчиненные генерала, не сговариваясь, изолировали этот участок коридора от любопытных глаз слуг, и даже сам ОрКолин также пребывал в ужасе. Но только не отважные женщины. Миссис МакАверт принесла две простыни и вместе с миссис Макстон торопливо протерла нагрудники оборотней, вернув затем их владельцам, Бетси ответственно отмыла пол от крови. А вот я стояла, понятия не имея, что делать с продолжающими шевелиться серебряными мерзостями. На них не подействовало заклинание «Tempus», соответственно, моя магия тут, боюсь, была бессильна, я… Я в целом испытывала малодушное желание развернуться и броситься прочь. И бежать быстро, так быстро, как только возможно… Все еще безмерно интересно, что стало с той горничной, которая выскочила из дома свахи миссис Томпсон, голося на весь город «Спасайся кто может»… Вопрос: а сможет ли спастись хоть кто-нибудь?! Не знаю. Я уже, кажется, в целом ничего не знаю. Хотя если вспомнить конкретно о моем знании анатомии оборотней, то… Оборотни в целом крайне негативно реагировали на любые контролирующие артефакты, магические предметы и все прочее. Я знала об этом, потому что первым, что предложил профессор Стентон, было использование ошейников. Затея провалилась, потому как оборотни по сути своей звери. У зверей механизмы излечения на порядок лучше, чем у людей. И еще звери не терпят ничего лишнего на себе – таким образом, что ошейники, что браслеты приводили бы к одному – оборотни постепенно зверели, перекидывались и сдирали с себя ограничивающие предметы. В целом любые посторонние предметы их именно раздражали, не давали расслабиться, и как итог – оборот и срыв. Поэтому мы в свое время отказались от применения магических предметов и занялись конкретно психологической отработкой функций контроля, но за то время, пока проводились первые испытания, кое-что мы об оборотнях узнали: в их легких не имелось нервных окончаний. Я точно знала об этом, потому как некоторое время профессор всерьез думал вживлять магконтроллеры туда, но после отринул эту идею, да и ОрКолин в восторг от подобного не пришел. И сейчас в этом коридоре я и генерал оба в принципе понимали, что произошло – это мы с профессором Стентоном отказались от идеи вживления контроллеров в легкие оборотней, а вот кто-то явно не отказался. И страшные слова одного из императорских охранников: «Я считал это сном»… И я невольно посмотрела на оборотня, произнесшего данные слова. ОрКолин понял все без слов: – ИнГанаг, ты считал это сном? Каким конкретно сном? Оборотень вздрогнул, он все еще не мог перестать смотреть на трепыхающуюся серебряную гадость, но командир задал вопрос, и оборотень был вынужден ответить: – Частично… эротическим и… – И вот давайте на этом остановимся, потому что тут мисс Ваерти! – негодующе оборвала его миссис Макстон. Да, я была тут. Я все еще стояла тут. И я в отличие от присутствующих точно знала о двух моментах. Первый: оборотни в момент эротических… действ теряют чувствительность. Их природа такова, что, сосредоточившись на одном конкретном деле продолжения рода, они практически перестают ощущать боль, просто не замечают ее. Когда-то после бутылочки виски, сидя у камина, профессор Стентон рассказал мне об этом, пользуясь отсутствием вечно заботящейся о моем моральном облике миссис Макстон. Его крайне позабавил тот факт, что в этом драконы и оборотни схожи. В том, что практически беззащитны в момент соития, но при этом и драконы, и оборотни, в этот самый момент забывая о себе, полностью концентрировались на партнерше, и если бы ей грозила опасность или боль, тут уже иное дело… Но, впрочем, суть не в этом, я отвлеклась. – Вы спали с императрицей, – произнесла без вопросительных интонаций, потому что спрашивать не требовалось, я и так уже все поняла. – Мисс Ваерти! – возмущенно воскликнула миссис Макстон. – «Невинное дитя», – мстительно поддела ее миссис МакАверт. ОрКолин никак это комментировать не стал, он, как и профессор Стентон, предпочитал решать проблемы по мере их поступления, а потому, указав на металлических гадов, все еще трепыхавшихся, спросил: – С этими что делать? Что я могла сказать на это? Я не знала. Я абсолютно не знала, как их можно было уничтожить или хранить. Но это я не знала, а один человек в этом дворце точно был в курсе. – Кольцо, что ее величество подарила лорду Арнелу, имело приворотные свойства, – очень тихо сказала я. – Исходя из поведения императрицы за столом, которое я имела неудовольствие лицезреть, в ее планы входило также получение возможности… – Я осеклась, но весьма красноречиво посмотрела на дверь спальни. И еще тише продолжила: – Полагаю, в покоях императрицы мы найдем, как минимум, еще одну подобную гадость. Заодно и узнаем, как их можно «хранить». ОрКолин был оборотнем, оборотни действовали быстро. Мгновенно нагнувшись, он принюхался к дергающему лапками механизму, встал, направился к дверям, распахнул, выламывая замок, который, оказывается, тут был, и, с шумом втянув воздух, уверенно направился в глубь покоев. Мы с экономками последовали за ним, опасливо обойдя пытающиеся высвободиться механизмы, проследовали через приемную, будуар и попали в спальню ее императорского величества. Здесь были подушки. Много подушек. Очень много подушек, и генерал уверенно подошел к одной из тех, что украшали тахту – изумрудно-зеленой, с вышивкой в виде розовых цветов, покрутил в руках, нашел неприметную застежку, отстегнул и вынул стеклянную прозрачную продолговатую банку, в которой «спали» без движения два точно таких же механизма, которые только что были вытянуты из груди оборотней. – Стекло? – разглядывая банку, даже как-то возмущенно вопросил ОрКолин. – Просто стекло? – Пауков в принципе принято хранить в банках, – почему-то вставила миссис МакАверт. И она же добавила: – У нас мало времени, завтрак вскоре завершится. Я подошла ближе к генералу. Подавить отвращение к этим существам я не смогла, а потому не прикоснулась к стеклянному вместилищу, но это не помешало мне использовать магию. – Etcomponents! – произнесла исследующее заклинание, глядя на сосуд. Простым он, как оказалось, не был. Экранирующее напыление ртути, магически изолирующий оникс в составе крышки, и несколько заклинаний, в которых я с содроганием опознала заклинания магов старой школы. О Боже, да что же тут происходит?! Воистину, увиденное меня потрясло. И я поняла страшное – императрица владела магией старой школы. Определенно и безусловно. Я видела отпечаток ее ауры на кольце, подаренном лорду Арнелу, и точно такой же присутствовал на этом сосуде, который без помощи ОрКолина я обнаружила бы едва ли – экранирующее напыление ртути блокировало данный сосуд и его содержимое от любого магического поиска. Ситуация становилась все ужаснее. – Тех двух можно поместить в эту банку, – сообщила генералу. – Затем отдайте сосуд лорду Давернетти. – Почему Давернетти? – возмутилась миссис Макстон. Я могла бы сказать о том, что именно лорд Давернетти превосходно владел магией старой школы, но не стала. Мой взгляд на генерала, его кивок в ответ, и ОрКолин вышел, оставляя нас в месте, где мне вовсе не хотелось бы находиться без защиты, впрочем, у обеих домоправительниц вид был более чем боевой и готовый к отражению любой атаки, и все же… Я внезапно ощутила, что мне безумно не хватает присутствия лорда Арнела. Несмотря на его откровенную недостойность поведения, несмотря на желание получить от меня больше, чем даже посмел бы подумать любой воспитанный джентльмен, несмотря ни на что… В минуту опасности я невольно вспомнила все иное – то, как, стоя на скале близ моего дома, он защитил меня. И то, как подхватил, уберегая от удара при падении, когда из дома миссис Томпсон мы провалились в тайный ход, и момент, когда обратился драконом, спасая от нападения виверны, и… определенно, находись тут лорд Арнел, мне было бы гораздо спокойнее. Определенно. Но в то же время… «И да – выбрать она может мою постель. Собственно, проблем и обязанностей меньше, а на общественное мнение мисс Ваерти давно плевать». И стоило лишь вспомнить об этом, чтобы мысленно отправить Арнела катиться к дьяволу, черту и в целом в ад! А потому, преисполнившись решимости разобраться со всем самостоятельно, я призвала простейшее заклинание поиска «Vitisquerepertor» и направила его на поиски чего-либо еще, что можно было бы обнаружить. Но, увы, зеленоватое сияние вернулось ко мне дымчатым сероватым туманом и исчезло, так и не выявив ничего. Следовало признать тот печальный факт, что скрывать и прятать маги старой школы умели превосходно. * * * За истекшее время в коридоре были убраны последствия извлечения серебряных тварей из оборотней, сами оборотни вновь заступили на пост, причем те же самые, ОрКолин принял решение не менять их, и я согласилась с ним, полностью полагаясь в этом вопросе на генерала. Расстроенная тем, что не примет участия в дальнейшем, Бетси ушла относить ведра и тряпки, Серебряные гады, едва оказавшись в банке, мгновенно заснули, поврежденный замок я восстановила магией, и двери в покои императрицы охранники вежливо закрыли, демонстрируя, что нас там нет. Но мы были – я, моя верная миссис Макстон, отважная Бетси и мрачная, как предгрозовая туча, миссис МакАверт. Понимание того, что подобную серебряную гадость могли вживить ее лорду, стало для нее сокрушительным.