Дом излишне гостеприимной леди Эссалин мы с миссис Макстон покидали в смятении и с ощущением надвигающейся паники. На будущий месяц у меня было запланировано свыше двадцати выездов. Запланировано не мной, и не мне же пришлось отбирать, куда я направлюсь, а куда нет. Воистину, знай я, чем обернется этот визит, — осталась бы дома. — Не понимаю, — усаживаясь на сиденье в экипаже, выдохнула раздраженно, — в Вестернадане критический недостаток дев брачного возраста? — Вынуждена признать, я тоже в некоторой растерянности, — сообщила домоправительница. — У меня нет никакого желания посещать что-либо в принципе, — указывая на стопку приглашений, кои с легкой руки леди Эссалин уже удостоились ответа «да, непременно и с превеликим удовольствием буду», сказала я. — Боюсь, вам не оставили выбора, — с искренним сочувствием сказала миссис Макстон. Ее сочувствие относилось и к тому, что мне придется все это посетить, и к тому, что посещение будет проходить в обществе леди Эссалин как моей компаньонки — увы, миссис Макстон, в силу своего происхождения, на порог всех этих домов если и допускалась, то исключительно как прислуга. «Что вы наденете на прием к Арнелам?» — вспомнился мне вопрос моей уже фактически дуэньи. Протянув руку, вытащила из вороха приглашений белоснежную открытку с золотым тиснением и прочла: «Дружеский прием лорда и леди Арнел». Почему-то сознание зацепилось за эту информацию… и мне хватило всего нескольких секунд, чтобы понять почему. Перед глазами как наяву возникла страница первой газетной полосы, фотография и заголовок: «Лорд Арнел и леди Энсан объявили о помолвке». — Как… странно, — проговорила я, вглядываясь в белый, тисненный золотом листок и одновременно с тем пытаясь понять, почему я не помню лицо дракона с той фотографии. Девушку я узнала сразу, но едва ли обратила внимание на того, кто был с ней помолвлен, но сейчас… У меня вполне нормальная память, даже при условии испытываемого эмоционального потрясения я должна была бы запомнить его лицо хотя бы в общих чертах. Но я почему-то отчетливо помнила только руки. Одну, в черной замшевой перчатке, что сжимала трость, и вторую, не слишком бережно и тоже при наличии перчатки удерживающую спутницу за локоток. Странно, что я обратила внимание на руки. Или не странно, в свете сказанного леди Эссалин «это означает, что он в принципе не желает обременять себя одеждой в вашем присутствии». Для меня, выросшей в столице и человеческом обществе, было как-то непривычно ассоциировать обнаженное мужское тело с обнаженными же мужскими руками… Но я заставила себя повторно вспомнить пренеприятное вторжение неизвестного дракона и вздрогнула, потому что, в отличие от лица мужчины, его руки я запомнила! Его ничуть не стесненные перчатками руки, одна из которых крепко обхватила меня за талию, не позволяя дернуться, а вторая осуществила магическое вторжение в мои воспоминания. И, судя по всему, вторжение произошло не без последствий для моей памяти. — Мисс Ваерти! — встревожилась миссис Макстон. — Миссис Макстон, — я перевела взгляд с открытки на явно волнующуюся о моем состоянии женщину, — а вы помните, как выглядел тот, ворвавшийся к нам накануне дракон? Она удивленно моргнула, собираясь ответить, и даже приоткрыла рот… но тут же захлопнула, и только глаза, светло-голубые, почти прозрачные, мгновенно округлились. — Не помните, — заключила я. — Боюсь, что… нет, — прошептала миссис Макстон. «Мисс Ваерти, мужчина подал вам руку, не обремененную перчаткой, это недвусмысленно означает, что он в принципе не желает обременять себя одеждой в вашем присутствии», — мысленно повторила я слова леди Эссалин. И я поняла то, до чего женщины Города Драконов, видимо, еще не додумались: отсутствие перчатки не означает, что мужчина желает женщину, оно означает, что мужчина может применить магию в отношении женщины. — Мисс Ваерти! — Миссис Макстон в ужасе смотрела на меня. «Плевать я хотел на все приличия в отношении любовницы престарелого Стентона». Да, он мог наплевать, причем легко. Девушка без роду-племени и поддержки семьи и в столице становилась объектом… приложения не слишком благородных желаний, что говорить о Городе Драконов, откуда я теперь даже выехать не могу?! — Мисс Ваерти… — экономка с нарастающей тревогой смотрела на меня. — Знаете, это очень странно, — проговорила я, продолжая рассматривать приглашение, — насколько я понимаю, у лорда только что погибла невеста, а его семья устраивает дружеский прием? Как-то слишком, вы не находите? * * * Остаток вечера я посвятила истории Города Драконов. По факту, история драконьего поселения ничего оригинального собой не представляла — драконы, некогда лишившиеся способности летать, были вынуждены для начала заключить договор с Железной Империей, как тогда именовалась Алария, а позже и вовсе покинуть столицу и наиболее заселенные людьми территории в силу особенности собственной магии и довольно сложного характера. Семьи-основатели Арнел, Даткур, Нессад и Гордан прибыли на Железную Гору и, собственно, основали Город Драконов. В дальнейшем из небольшого аристократического поселения Вестернадан разросся до города с несколькими тысячами жителей, появилось и несколько городков ниже по склонам, но неизменным оставалось одно — вся гора признавалась собственностью рода Арнел, и селиться здесь могли исключительно с разрешения главы данной династии. Селиться и… покидать город. И если с заселением все было понятно, драконы жестко контролировали своих возможных соседей, то отчего такие проблемы с выселением? По какой причине покидать Вестернадан могли исключительно особы драконьей крови и их прислуга? Кстати, в связи с этим возникал и другой вопрос: каким образом профессор Стентон добился для меня разрешения на вселение в город и, собственно, владение этим домом? Боюсь, этого я уже никогда не узнаю. Профессор просто выполнил свою часть сделки, не сообщив мне о последствиях. В семь вечера в двери позвонили. Подойдя к выходу из кабинета, расположенного на втором этаже, я прислушалась. Судя по всему, пришел мужчина, и почти сразу я поняла, что мне выходить не стоит — по дому отчетливо разнесся запах цветов. Следом мистер Уоллан громко возвестил: — Цветы для мисс Ваерти. — Вынесите на улицу! — крикнула я, на миг приоткрыв дверь и тут же захлопнув ее, чтобы, торопливо пройдя через кабинет, распахнуть окно и вдохнуть морозный воздух гор. Зимние фиалки, ярко-синие снежные цветы, вызывающие кратковременную потерю магии при сильной концентрации, дворецкий вынес сам. Под моим мрачным взглядом унес к ограде и вышвырнул за нее, от чего букет, естественно, унесся вниз по склону. — Мисс Ваерти, — раздался из-за двери осторожный голос миссис Макстон. — Дом проветрить! — крикнула я. И снова посмотрела на дворецкого. Мистер Уоллан, подойдя к дому, громко сообщил: — Мисс Ваерти, это был мистер Нейлисс из цветочной лавки. Мы хорошо знакомы. Что-то не так с цветами? — Да, — я старалась сделать вид, что все в порядке, — тот, кто эти цветы заказал для меня, хорошо осведомлен о том, что их аромат блокирует магические способности примерно на двадцать часов. Мистер Уоллан лишь дернулся в ту сторону, куда выбросил букет, и стало ясно — имени дарителя мы не узнаем. — Я выясню, — упрямо сказал он. — Цветочная лавка не так далеко, так что… — Вы останетесь дома! — приказала я. И судорожно вздохнула, осознавая, что впереди меня ждет мигрень. Очень-очень зверская мигрень… и, если честно, мне искренне жаль, что пострадала та девушка, а не лорд Арнел, чтоб ему пусто было! * * * Двадцать часов… Я поставила сигнальное заклинание вокруг дома на пять суток, после чего возвращалась в дом уже ползком. Дворецкий прекратил мои страдания шагах в десяти от порога, подошел и помог подняться, более того — попытался отобрать снежок, который я прижимала к пульсирующему болью виску. — Мисс Ваерти, с каких пор вам так плохо от магии? — придерживая меня, спросил мистер Уоллан. — Со вчерашних, — с трудом ответила я. Идти могла едва ли, в дом мистер Уоллан меня практически внес, а после передал на руки миссис Макстон и горничной. * * * До полуночи я проклинала Арнела на все возможные лады, дошла до чертыханий и поминаний дьявола, потому что зверская мигрень не отступала, несмотря на все возможные чаи и компрессы экономки. А примерно в час ночи по дому разнесся звонок сигнальной магии. Сначала один. После второй. Третий. «Четвертое и пятое окна на первом этаже справа», — мгновенно определила я. Мистер Уоллан, сидящий у двери, стремительно поднялся. Конюх мистер Илнер все это время тоже не спал, ожидая сигнала от дворецкого, который считал, что непременно следует вызвать доктора. Горничная Бетси также присутствовала в моей спальне, повар нервно ждал на кухне распоряжений от миссис Макстон по поводу нового варианта противомигреневого чая. — На дворе спущены собаки, — нервно произнес мистер Уоллан. В этот момент система зазвенела снова. — Окно в кабинете! — воскликнула я, кубарем скатываясь с постели. Что я буду делать, встретившись с далеко не глупым грабителем, я в тот момент не думала — лишь прихватила горячий чайник с подноса на столике и выбежала в коридор. Двери в кабинет распахнула магией и, вбегая, выкрикнула вызвавшее боль заранее: