Линкольн промолчал, и это стало самым умным поступком, который он совершил за весь день. Вместо этого он просто протянул руку, чтобы помочь мне подняться. Я могла бы гордо отказаться от его помощи, но у меня просто не осталось сил. Протянув здоровую руку, я сжала его ладонь. Как только мы соприкоснулись, по моему телу пробежал электрический разряд, и я чуть не отскочила назад. Его рука начала светиться оранжевым, и моя боль исчезла, сменившись приятным теплом. Я вздохнула от удовольствия, забираясь обратно на кушетку. – Ты прямо как обезболивающее, – устало пробормотала я. Линкольн ничего не ответил, но уголки его губ дрогнули. – А ты как ожог третьей степени. Я усмехнулась. – Да ладно тебе, я не настолько ужасна. Может, как ожог второй степени? Уголки его губ дернулись еще сильнее, и у меня появилась новая миссия: увидеть, как он улыбается. Я не сомневалась, что у него была отличная улыбка. Как и у всех красивых идиотов. Раздалось жужжание тату-машинки, и вся моя нервная система пришла в действие. Сжав ладонь Линкольна, я вздрогнула, когда игла коснулась моей кожи. Но в тот же момент боль исчезла, а ей на смену пришло странное онемение. Я все еще испытывала неприятные ощущения, но теперь мне было намного легче. Линкольн еще крепче сжал мою руку, и, подняв глаза, я увидела, что его темные брови сошлись на переносице, а прядь волос прилипла к вспотевшему лбу. Интересно. После мучительного часа, полного боли, это стало долгожданным облегчением, и меня начало клонить в сон. Не так сильно, чтобы по-настоящему заснуть, но вполне достаточно, чтобы я могла опустить голову, закрыть глаза, дать отдых своей потрепанной нервной системе. Я даже не заметила, как Марлин закончила вторую татуировку. – О’кей, я никогда не делала больше двух татуировок. Где мы разместим остальные? – На голени? – предложил Даррен. Я широко распахнула глаза. – Боже мой, нет. Татуировки на голенях делают только полные мужчины из байкерских клубов. Марлин расхохоталась. Вдруг мы с Линкольном осознали, что все еще держимся за руки. Он торопливо отошел от меня, и боль тут же вернулась. Вытирая ладонь о джинсы, он посмотрел на Марлин. – Разве расположение меток имеет значение? Она пожала плечами. – Нет. Мой взгляд метнулся к фотографии, на которой была изображена девушка в бикини. Между ее ребер, прямо под грудью, красовалась татуировка в виде сердца со словом «мама» в середине. – Может, под грудью? – спросила я. Марлин удивленно посмотрела на меня. – Это болезненное место. У меня отвисла челюсть. – Это шутка? Что, есть менее болезненные места? Ты пронзаешь мою кожу раскаленной световой иглой. Думаю, больно будет везде. Она усмехнулась. – Как хочешь, детка. Я легла на спину и подняла топ, заправив его за нижнюю часть лифчика. Взгляд каждого из парней – даже Линкольна – на мгновение скользнул по моему животу. Затем они быстро отвернулись, а кто-то даже неловко прочистили горло. – Да ладно вам, это всего лишь пупок. Повернитесь обратно. – Они послушались, но теперь не сводили глаз с моего лица. – Довольно симпатичный пупок, – заметил Даррен. Это вызвало у меня улыбку. – С завтрашнего дня мне придется ходить на занятия, и я подумала, что было бы неплохо скрыть хотя бы некоторые странности. У меня уже есть черные крылья, так зачем выставлять напоказ еще и татуировки? Марлин нахмурилась. – Я бы хотела сказать, что академия намного лучше средней школы и что там нет жестоких одноклассников, но это было бы ложью. Академия Падших – это средняя школа на стероидах. От ее слов меня охватило волнение, но я решила не подавать вида. – Я выросла в плохом районе с кучей демонов. Меня не пугают разодетые Барби из богатых семей, которые думают, будто они лучше всех на свете. Мне это удалось. Я заставила Линкольна улыбнуться, и, как оказалось, у него на щеках были ямочки. Поймав мой взгляд, он мгновенно нахмурился, но я уже все увидела. Он считал меня смешной. Еще одно очко в мою пользу. О нет, как я могла забыть? Я же его ненавижу. Из-за того, что Линкольн помог мне унять боль, я совсем забыла, какой он грубый. Это затуманивало мой разум, играло злую шутку с моими эмоциями. Марлин снова включила тату-машинку, и я собралась с духом, зная, какой скандал ждет меня дома. Возможно, мама легче воспримет мои татуировки, если будет знать, что без них я бы просто взорвалась. Агония вспыхнула с новой силой, и я выругалась себе под нос. – Почему? – воскликнула я, хватаясь за край кушетки. – Разве кровь ангела не считается священной? Почему в ней нет обезболивающего? – Боль пронизывала меня от пальцев ног до самой макушки, и мне начало казаться, что раскаленная игла уже добралась до самых отдаленных уголков моей души. Марлин ухмыльнулась. – Ты не первая, кто задает этот вопрос. Теплая рука Линкольна снова обхватила мою ладонь. Я тяжело сглотнула, чувствуя, как у меня внутри разливается жар. Моя рука утонула в оранжевом свечении, и боль заметно уменьшилась. Фух. Шия не поверит ни единому слову, когда я перескажу ей события сегодняшнего дня. Я даже не знала, как описать все произошедшее. В этот момент на меня нахлынуло осознание того, что я спала всего пять часов, а ведь мне еще предстояло работать до самого вечера. После того как мы закончим с татуировками, я вернусь в Город Демонов, чтобы отчитаться перед моим новым начальником. Начальником моей мамы. Он занимался оживлением мертвых, а я не была некромантом: это означало, что мне дадут самую дерьмовую работу из всех возможных. Скорее всего, я буду отмывать трупы в его «клинике», пока не закончу академию и не научусь использовать свои силы. А что потом? Я буду сражаться против Армии Падших? Неужели мне придется убить кого-нибудь из присутствующих в этой комнате? О нет, во что я ввязалась? Пока Марлин делала мою третью татуировку, я потеряла сознание. – Что-то не так? – обеспокоенно спросил Линкольн, когда я пришла в себя. – Слишком много магии. Мне еще не приходилось делать целых четыре метки, – объяснила Марлин. – Заканчивай. Мне срочно нужно поесть, – пробормотала я. Линкольн нахмурился. – Закажи ей пиццу, – рявкнул он, поворачиваясь к Ною, который все это время читал журналы. Рана на его плече уже начала затягиваться. Марлин набивала последнюю линию четвертой татуировки, а Даррен осторожно кормил меня маленькими кусочками пиццы. – Сейчас 11:14 утра, – сообщил Линкольн, когда Марлин убрала тату-машинку. Я слишком быстро поднялась с кушетки, и комната закружилась у меня перед глазами. – Мне нужно возвращаться. Сегодня мой первый рабочий день. Мамин босс превратит ее жизнь в сущий ад, если я не появлюсь вовремя. – Опустив топ, я попыталась встать на ноги, но мои ноги подкосились, и я упала на пол. – Эй, полегче, – Линкольн подхватил меня. – Ты не можешь идти на работу в таком состоянии. Подняв взгляд, я посмотрела ему в глаза. – Я должна. Ты говоришь так, словно у меня есть выбор. От моих слов он едва заметно вздрогнул. – Ладно… Тогда позволь мне еще раз исцелить тебя перед уходом. Я приказал своему старшему офицеру подогнать твою машину ко входу. Ты сможешь вернуться в Город Демонов по навигатору. Я кивнула. – Хорошо. – Увидимся завтра в шесть часов утра. Ты будешь тренироваться с нами до начала занятий. Я нахмурилась.