– Хочешь первым ударить? – догадалась бабка. – Есть такая мысль, – задумчиво кивнул парень. – Ну, может, оно и верно, – помолчав, тихо вздохнула Радмила. Елисей понимающе кивнул. Ему и самому не хотелось лишней крови, но эту игру затеял не он. Впрочем, ему одному было проще. Кивнув собственным мыслям, Елисей поворошил кучу тканей на столе и, махнув рукой, отправился к себе. «Похоже, пришло время вспомнить, что такое одиночный выход, – думал он, присаживаясь к столу. – Придется изобразить волка у овчарни. Думаю, через недельку регулярного отстрела они сами пощады попросят. Главное, из крепости тихо уйти». От размышлений его оторвал тихий стук в дверь. – Бабушка велела тебе к ней зайти, рану показать, – передала Марья и, не дожидаясь ответа, исчезла. – Рану? – проворчал парень, потирая снова занывший бок. – Да, рану посмотреть надо. Пройдя на бабкину половину, он скинул рубашку и, повернувшись к окну, позволил Радмиле осмотреть едва заживший шрам. – Никак чего тяжелое таскал? – сурово поинтересовалась бабка. – Было, – нехотя признался Елисей. – От дурной, – укоризненно вздохнула бабка. – Так иначе никак было, – развел парень руками. – Ладно. Присядь, – скомандовала бабка, доставая с полки склянку с какой-то мазью. Ловко обработав шрам, она задумчиво пожевала губами и, что-то еле слышно проворчав, взяла с той же полки шкатулку. Достав из нее рулон отбеленной тонкой холстины, которую тут применяли вместо бинтов, бабка все так же ловко перевязала его и, махнув рукой, посоветовала: – Не спеши с войной. Дай зажить как следует. – И сам бы рад, да кто меня спрашивать станет, – вздохнул парень. – Не сегодня-завтра найдется у них стрелок, тогда мне совсем весело станет. Нет. Тут придется первым бить. Так, чтобы собственной тени бояться начали. – А сумеешь? – спросила Радмила. – Придется суметь, – скривился Елисей. – Тут главное – лишней крови избежать. Не хочу баб с детишками задеть. А то б я им своими гранатами такую веселую жизнь устроил, что они из дома бы боялись выходить. – А вот это ты правильно решил, – одобрила бабка. – Не нужно лишней крови. Иначе это никогда не закончится. – А вот тут все от баб зависеть будет, – философски протянул Елисей. – Коль решат они, что не надо, тогда и сыновей правильно воспитают. – Это верно, – вздохнула в ответ бабка. Одевшись, Елисей вернулся в свою комнату и, присев к столу, снова вернулся к своим мыслям. А подумать ему было о чем. Просто реагировать на нападения было глупо. Раз пронесет, второй, а на третий может и не повезти. Значит, действительно нужно стать призраком и начать наводить ужас на противника. Хоть и говорят, что один в поле не воин, но тут, как известно, смотря какой воин и смотря в каком поле. Значит, нужно начинать серьезную подготовку. Достав лист бумаги, Елисей принялся составлять список того, что ему нужно для долгого выхода. Список получился солидным. Одному все унести было нереально. Отвлекаться на охоту и готовку в этом случае было нельзя. Раз уж решил стать призраком, то это значит не должно быть ни следов, ни крошек. Требовалось еще заказать подходящую обувь и обновить лохматый комбинезон. Старый уже выцвел и выделялся на фоне лесной зелени. Подумав и прикинув свои возможности, парень решил все дальнейшее время посвятить подготовке. Все остальное пока побоку. Благо патронов и гранат у него было с запасом. Так и получилось. Со следующего дня Елисей ничем кроме тренировок и подготовки к выходу не занимался. Попросив Марью насушить ему сухарей и навялить мяса, он занялся амуницией. Содрав с комбинезона все выцветшие ленточки, он распорол по шву старый мешок и, нарвав свежей травы, принялся красить ткань. У сапожника парень заказал пару поршней, которые можно было надевать прямо на сапоги. На подошву он попросил пустить самую толстую кожу, которую только сапожник сможет найти в своих запасах. Такая обувь помогала скрыть следы. Трава под ней не ломалась, а пригибалась к земле, что помогало скрывать следы. Попутно, занимаясь всем этим, он попросил Марью собрать несколько травок, которые отбивали у собак нюх. Горцы обычно собак не держат, а вот у охотников толковые псы могут найтись. Так что эту возможность Елисей исключать не спешил. Так продолжалось полторы недели. Наконец, пройдясь по списку, Елисей убедился, что собрал все необходимое, и, вздохнув, начал укладывать все в вещмешок и переметные сумы. Выяснилось, что без коня все-таки не обойтись. Так что уходить из крепости придется с применением какой-нибудь хитрости. Припомнив, что казаки регулярно отправляются в патрули и разъезды, Елисей усмехнулся и отправился в комендатуру, где и формировались эти самые патрули. Узнав, когда и откуда утром уйдет очередной разъезд, парень вернулся домой и закончил сборы. За ужином, сообщив женщинам, что с рассветом уйдет, Елисей переждал залп мрачно-обиженных взглядов и пожал плечами: – Сами знаете, иного выхода нет. Или я их, или они меня. – Собрался, значит, – вздохнула бабка и, поднявшись, прошла на свою половину. Спустя несколько минут она вернулась и, положив на стол изящную шкатулку размером с коробку из-под шоколадных конфет, пояснила: – Вот, собрала тут тебе. Ежели зацепит, будет и кровь чем унять, и рану перевязать. – Благодарствую, бабушка Радмила, – склонил парень голову. Утром, едва рассвело, Елисей уже был у ворот, дожидаясь разъезда. Казаки, увидев его, только понимающе усмехались. Поздоровавшись, десяток выстроился в колонну по два и, едва ворота открылись, выехал на тракт. Держась в середине колонны, Елисей придерживал Буяна. Жеребец то и дело рвался вперед. Выбрав подходящее место, парень съехал с дороги и скрылся в кустах. Казаки, знавшие, зачем он с ними едет, сделали вид, что так и должно быть, и вскоре разъезд скрылся за поворотом. Спрыгнув с коня, Елисей взял Буяна под уздцы и не спеша повел его в обход крепости. Торопиться теперь было некуда. Заодно парень решил проверить все места, где горцы могли бы устроить засаду. Недаром же он прихватил с собой из своего арсенала аж два десятка гранат и толстый моток тонкой шелковой нити. Так, час за часом, километр за километром, он обходил периметр крепости, минируя растяжками все точки, где могли устроиться его кровники или просто вражеские наблюдатели. Гранаты он крепил на уровне вытянутых над головой рук. И животные не зацепят, и площадь накрытия осколками больше. Убедившись, что все обнаруженные места проверены, Елисей сел верхом и шагом двинулся в сторону аула своих кровников. Теперь ему предстояло найти место для лагеря и начать планомерную разведку этого поселения. Требовалось знать всё. Количество обитателей аула, количество боеспособных мужчин и так далее, и тому подобное. Потом он планировал проделать все то же самое и во втором ауле. Если уж взялся решать проблему, то надо сделать это качественно. Самому потом тут жить. К вечеру он преодолел половину пути и, решив не торопить события, устроился на ночевку. С рассветом парень двинулся дальше. Часа через два, пересекая очередной ручей, Елисей нос к носу столкнулся с молодым подсвинком на водопое и, сам того не ожидая, выстрелил. – Твою мать! Захочешь, не повторишь, – выдохнул парень, соскакивая с коня. Пуля из штуцера ударила кабанчика под лопатку, разорвав сердце. Зверь умер, не успев даже хрюкнуть. Елисей и сам не ожидал такого результата. Он и стрелять-то не собирался. От неожиданности тело сработало быстрее головы. В итоге перед ним лежало килограммов пятьдесят прекрасного свежего мяса. Покачав головой, парень снял черкеску и, закатав рукава, взялся за дело. Бросить такую добычу он просто не мог. Привычно разделав тушу, Елисей нашел неподалеку подходящее место и принялся обустраивать лагерь. Для сохранности мясо требовалось засолить, закоптить или просто зажарить. Этим он и собирался заняться. В данной ситуации он мог только зажарить мясо, так что, разделав тушу, Елисей отправился собирать хворост. Аккуратно срезав дерн, парень выкопал ямку и развел огонь. Нарезав мякоти, Елисей нанизал ее на ошкуренные ореховые прутья и занялся готовкой. Тихо ворча про себя, парень несколько часов перерабатывал добычу до самой темноты. К ночи от туши остались только шкура и костяк. Убедившись, что справился, Елисей испустил вздох облегчения и, натянув гамак, завалился спать, подвесив мешок с шашлыком на дерево. Проснувшись, парень первым делом проверил оружие и, убедившись, что добытое мясо никуда не делось, начал собираться. К вечеру, выбравшись к уже знакомым местам, Елисей вернулся в лес и принялся искать место для лагеря. Отойдя от аула и тракта километров на восемь, парень нашел небольшой распадок и, осмотревшись, решил остановиться здесь. Место тихое и, похоже, нехоженое. Густые заросли кизила укрывали распадок со всех сторон. Оставить тут Буяна можно было без опаски. Сильный, драчливый жеребец легко отобьется и от волка и от любого другого хищника. А медведей в этих местах нет. Медведи водились выше в предгорьях. Это было уже проверено. * * * – Ну, и где джигиты местные бродят? – еле слышно бурчал Елисей, рассматривая в бинокль аул. – Тут их ждешь, словно близких родственников, а они и не чешутся. Вот уже три дня он терпеливо наблюдал за поселением, успев запомнить в лицо всех стариков и детей. С женщинами было сложнее. Горянки, выходя из дома, старались прикрывать нижнюю часть лица уголками платков. Но перепутать в подобной ситуации мужчину с женщиной было просто невозможно. Такое понятие, как трансвестит, в этих местах просто отсутствовало как факт. Религия не та. Местные сами за подобную выходку камнями закидают. В общем, ошибиться Елисей не боялся. Но его настораживало, что молодых мужчин в ауле не было. Так обычно бывало, если они уходили в набег или воевать с соседями. Был еще вариант. Перегон скота на зимние пастбища. В этом случае горцы тоже надолго уходили из дома. Но то стадо овец, что парень видел в ауле в прошлый раз, паслось на соседнем лугу. Выходит, все-таки набег. Соседи тут одни, и это родственный клан, который, кстати, вписался в историю с кровной враждой. Сделав такой вывод, Елисей задумчиво почесал в затылке и, собравшись, помчался к соседнему аулу. Три часа ходу по густому подлеску, и он снова достал из сумки бинокль. Очень скоро выяснилось, что и тут, так же как и в прошлый раз, в ауле были только старики, женщины и дети. А вот это уже наводило на неприятные мысли. Снова снявшись с места, Елисей принялся обходить аул по кругу, выискивая место, где прошло много коней разом. Не заметить такой след на мягкой земле не смог бы только слепой. Очень скоро, найдя место, где горцы ушли из аула, Парень мрачно хмыкнул и, пройдя параллельно следам пару километров, удивленно проворчал: – А чего это вас вдруг в горы потянуло? И самое неприятное, что ушли все способные держать оружие. То есть воины. Странно это. Проверять надо. Судя по следам, ушли горцы два дня назад. То есть тогда, когда сам парень только начинал наблюдение за первым аулом. То есть сбор был здесь, а дальше вся команда ушла куда-то в горы. У Елисея складывалось такое впечатление, что кто-то снова собрал в кучу оставшихся непримиримых, готовясь учинить очередное безобразие. Подумав, парень развернулся и двинулся к распадку, где оставил коня. Спустя три часа он добрался до места и, быстро свернув лагерь, отправился обратно. Почти три десятка всадников, двигаясь без опаски, оставляли за собой такой след, что ошибиться просто невозможно. Буян легко шел вдоль тропы размашистой рысью, словно и сам заразился азартом погони. Елисею даже приходилось придерживать жеребца, чтобы не утомить его раньше времени. К ночи они проскакали таким аллюром почти сорок километров. К удивлению парня, след все больше сворачивал в горы, уходя и от тракта, и от крепости, и тем более от города. Вскоре предгорья сменились горной тропой, и Елисей, придержав коня, тихо протянул, оглядывая округу: – А ведь вы не иначе собрались ко второму перевалу прорываться. А раз такими силами, то добром вас туда пропускать не хотят. Ой, чует мое сердце, тут опять серьезный междусобойчик намечается. Ладно. Поехали дальше. Повезет, найду место, где им подарочек оставить. Спустя двое суток парень выехал на широкое горное плато. Приметив в стороне густую рощу, Елисей пришпорил коня и, добравшись до нее, с облегчением перевел дух. Двигаясь постоянно по лесу, он уже начал отвыкать от открытых пространств. Да и места эти были ему совершенно незнакомы. В общем, парню было чего опасаться. Забравшись в самую чащу, Елисей распустил Буяну подпругу и, повесив на морду торбу с овсом, отправился на разведку. В том, что где-то рядом есть очередное поселение горцев, он не сомневался. Петушиный крик поведал о том весьма конкретно. Выбравшись на опушку рощи, парень снова достал бинокль и, наведя его на аул, злорадно усмехнулся: – Ба, какие люди! Что-то меня терзают смутные сомнения, что вы, ребята, собрались тут на большой той. На праздник так не одеваются. Значит, собрались вы тут воевать. Интересно, а сколько троп с этого плато в долины ведут? Блин, хоть разорвись, то ли я умный, то ли я красивый. И за этими следить надо, и тропы поискать не мешает. Но что-то мне подсказывает, что пользуетесь вы самой удобной тропой, чтобы сюда попасть. А значит, мне ее придется малость испортить. Пронаблюдав за аулом и его гостями до самой темноты, парень вернулся в рощу и принялся устраиваться на ночлег. Проснулся Елисей от того, что слегка замерз. Нещадно зевая, парень мрачно осмотрелся и, вздохнув, принялся собираться. Еще только начало светать, поэтому он торопился покинуть плато, пока горцы не вздумали заглянуть в рощу. Ведя коня в поводу, он добрался до тропы и, задумчиво покосившись на туманную пелену над ней, покачал головой. – Придется, брат, нам с тобой стать акробатами, – прошептал он Буяну, поглаживая коня по морде. – Тут шею свернуть проще, чем воды попить. Буян тихо фыркнул, слегка подтолкнув парня головой, словно соглашаясь с его мнением. Быстро перекрестившись, Елисей перехватил повод и осторожно начал спуск по тропе. Спустя полчаса, пройдя два поворота, парень остановился и, задрав голову, принялся искать подходящие трещины. Заметив подходящее место, он достал из переметной сумы десяток гранат и принялся устанавливать растяжку. Потом, сведя коня ниже точки минирования, он размотал шелковую нить и, устроив ловушку, медленно выпрямился. Отступив на пару шагов, парень внимательно оглядел дело своих рук и, махнув рукой, проворчал: – Вроде не заметно. Ладно, бог не выдаст, свинья не съест. Усевшись в седло, Елисей отправился в обратный путь. Больше тут было нечего делать. Воевать в одиночку с полусотней он не собирался. Глупо и непродуктивно. Съехав с тропы в предгорья, парень направил коня к крепости. Пора было заняться и своими делами. Нынешняя жизнь Елисея по большому счету устраивала, но если разобраться, то он и сам не очень понимал, кем на данный момент является. Вроде и казак, а присмотрись, так вообще никто. Даже бумаги какой и то не найдешь. Вроде человек есть, а по документам тебя вообще нет. А с другой стороны, денег у него вполне достаточно, чтобы купить себе серьезный надел земли и построить роскошный по местным меркам дом. Только надел ему нужен был, как зайцу стоп-сигнал. Заниматься сельским хозяйством у Елисея не было никакого желания. Если уж задумываться о своем доме, то не здесь, а скорее в Пятигорске. Поближе к своим компаньонам. Но тогда он сменит безопасную крепость на опасный город, где начнет регулярно попадаться на глаза всяким дворянам и службам. Нет. Этот вариант его не устраивал. Буян всхрапнул, и Елисей, чуть вздрогнув, очнулся от своих размышлений. Жеребец явно забеспокоился, и парень, помня о его чутье, насторожился. Сжав колени и натянув левый повод, он направил коня в густой подлесок, в сторону от тропы. Спрыгнув с седла, парень привязал Буяна к дереву и, проверив патрон в патроннике, двинулся обратно к тропе. От того места, где он ушел в лес, Елисей двинулся вдоль тропы дальше, готовясь встретить неизвестную опасность. Просто так Буян беспокоиться не станет. Это парень уже знал точно. Метров через сто, за поворотом, он приметил пятерых всадников, что колонной по одному двигались по тропе.