Координировал приезд бывших нацистов Людвиг Фройде через своего сына Родольфо, который с марта 1946 года стал доверенным лицом президента и начальником его личной информационной службы (разведки). Кабинет «Руди» находился рядом с президентским. Шурин Родольфо Вернер Кеннеке был в годы войны (как минимум с 1943 года) главным казначеем немецкой разведсети (группа Беккера) в Аргентине. В январе 1944 года во время облавы на немецких шпионов он был арестован и занимался тем, что по просьбе аргентинских властей «подчищал» протоколы допросов, чтобы в них не было ничего лишнего. По просьбе Фройде Перон освободил Кеннеке. 31 октября 1947 года политический советник США в Германии Мэрфи[160] сообщил в госдепартамент некоторые результаты допросов депортированных в Германию из Аргентины в мае 1947 года Харниша и Франчока. Харниш на следствии показал, что Беккер и Кеннеке были главными источниками всей информации, передаваемой в годы войны из Аргентины в Берлин.[161] Там же говорилось о преобладающем влиянии Людвига Фройде на Перона. Аргентинцы наметили несколько «путей отхода» нацистов и их пособников из других стран: — через франкистскую Испанию — через Швейцарию (либо напрямую оттуда самолетом, либо далее в Италию и пароходами из Генуи) — через Ватикан и Италию — «северный маршрут»: из Дании, Норвегии и Швеции (либо напрямую, либо через Швейцарию). В принципиальном плане следует подчеркнуть, что правительства всех выше перечисленных государств активно помогали или «благожелательно не препятствовали» такой политике Перона. В самом «рейхе» планов организованной эмиграции не было, так как нацисты до последней минуты верили то в «оружие возмездия», то в неминуемую ссору между западными союзниками и Москвой. Тем не менее, Шелленберг с ведома Гиммлера все же предпринял некоторые «превентивные меры». Переправку кадров СС и СД из Испании в Аргентину должен был координировать из Мадрида гаупт-штурмфюрер СС Хорст (Карлос) Фульднер, прибывший в Мадрид с большой суммой денег и ценными полотнами живописи 10 марта 1945 года. Фульднер родился в Буэнос-Айресе в 1910 году в семье иммигрантов из Германии. В 1922 году Фульднеры возвратились на родину, где Карлос (ставший в Германии Хорстом) пытался учиться на юриста, но учебу бросил. Помимо немецкого Хорст сохранил и аргентинское гражданство. Будучи националистом по убеждениям, вступил сначала в молодежную организацию «Стального шлема», а в 1932 году — в НСДАП и СС (членский билет номер 31170). В 1934 году он был уже гауптштурмфюрером и вел с территории Восточной Пруссии подрывную работу против Польши. Однако Фульднер был нечист на руку, проводил сомнительные финансовые операции, даже был задержан за безбилетный проезд. К тому же он бросил беременную жену. В СС начали против него следствие, и Фульднер решил бежать в Аргентину. Он получил у аргентинского консула в Гамбурге новый паспорт и 17 октября 1935 отбыл из Лиссабона. Однако у бразильских берегов судно было перехвачено кораблем «Кап Норте», следовавшим обратно в Гамбург. Фульднеру пришлось вернуться в Германию, где его в январе 1936 года с позором исключили из СС. В качестве знака особого унижения личный перстень СС Фульднера был уничтожен (переплавлен). Однако все обвинения с него были сняты, и, судя по всему, его (знатока нескольких языков) «подобрало» СД. В годы войны он одно время воевал в составе «Голубой дивизии» Франко на советско-германском фронте в качестве переводчика. По крайней мере, начиная с 1944 года Фульднер неоднократно бывал в Испании, причем тамошнее немецкое посольство было не в курсе его миссии. Военному атташе «рейха» в Мадриде Фульднер сказал, что работает в интересах германо-немецкой фирмы «Софиндус», поставлявший из Испании в Германию вольфрам для нужд вермахта. Заметим, что именно с 1944 года «Софиндус» занималась тайными поставками материалов для немецких военно-морских баз подводного флота, окруженных союзниками во Франции. После окончания войны, несмотря на жесткое давление союзников, Франко не прекращал деятельности «Софиндус» до 1948 года. В 1945 году Фульднер установил в Мадриде контакты со своими боевыми товарищами по «Голубой дивизии», которые по данным американской разведки надежно прикрывали его от выдачи союзникам. С постепенно прибывавшими в Испанию бывшими нацистами и коллаборационистами Фульднер открыто встречался в фешенебельном мадридском немецком ресторане «Хорхер» (заметим, что в то время Испания жила по карточкам и сильно голодала). В деньгах Фульднер явно не нуждался — только за одну новую машину он отдал наличными 45 тысяч песет. Биография Фульднера идеально подходила для организации «крысиной тропы» из Европы в Южную Америку. Будучи исключенным с позором из СС,[162] аргентинский гражданин Фульднер мог сойти даже за антифашиста. Летом 1946 года давление союзников на Франко (явного пособника держав Оси) достигло апогея, и американская разведка пыталась захватить Фульднера, но тот «залег на дно» где-то в районе Барселоны. В Испании Фульднер регулярно встречался с одним из лидеров бельгийкой фашисткой партии («рексисты») Пьером Дайе[163] и французским коллаборационистом, уроженцем Буэнос-Айреса Шарлем Леска[164]. Леска прибыл из Берлина с большой суммой денег и его задачей было удержать Франко на прогерманских позициях после поражения «рейха». Леска по данным американской разведки был неформальным лидером всех французских коллаборационистов, бежавших в Испанию. Леска в начале 1946 года утверждал, что лично знает Перона еще с 1930-х годов и они друзья. Именно он хвалился, что первым организовал еще в январе 1946 года регулярный тайный маршрут по переправе в Аргентину бывших нацистов. Помимо денег группа Фульднера-Леска располагала ценнейшими полотнами великих художников, которые нацисты смоги переправить в Испанию из Франции. Испанские власти, часто небескорыстно, выдавали бывшим нацистам липовые документы (например, священников или членов экипажей испанских торговых судов) и те спокойно отправлялись из Кадиса к берегам Аргентины. В сентябре 1946 года из Испании отплыл сам Леска, и хотя в Бразилии его арестовали по запросу Франции, тут же выпустили, обнаружив аргентинский паспорт. На той стороне Атлантики нацистов и их пособников уже ждали. В 1945–1947 гг. главой Управления иммиграции Аргентины был друг Перона и ярый антисемит Сантьяго Перальта. Убежденный социал-дарвинист Перальта еще в 1922 году предложил отбирать призывников в аргентинскую армию по размеру черепа, а в 1932 году он изучал «прикладную антропологию» в Германии. В 1943 году Перальта опубликовал свой «труд» «Деятельность еврейского народа в Аргентине» (“La accion del pueblo judio en Argentina"), в котором утверждалось, что евреи приносят стране одни беды. Став главой иммиграционных властей Перальта немедленно запретил въезд в Аргентину евреям. Зато тем, кто еще недавно истреблял евреев в концлагерях, он был рад. Схема въезда для нацистов и бывших коллаборационистов функционировала следующим образом. По просьбе Перона, Фройде (отца и сына) или аргентинских эмиссаров в Европе (типа Фульднера) ведомство Перальты выдавало разрешения на въезд нацистам под настоящими или вымышленными именами, а иногда и просто пустые бланки, куда любое имя можно было вписать позднее. Получать эти разрешения могли любые «доверенные лица» потенциальных иммигрантов. Затем разрешения пересылались в соответствующее аргентинское консульство в Европе, где передавались нацистам или их представителям. Те потом, на основании этого аргентинского документа, без проблем получали паспорт Красного Креста.[165] Чиновники этой организации, особенно в Италии и Швейцарии, относились к нацистам и коллаборационистам (особенно из Восточной Европы и СССР) в целом сочувственно как к жертвам преследований со стороны коммунистов. К тому же в офисах Красного Креста, по крайней мере, в Италии, процветала коррупция. Там за деньги можно было получить любой паспорт. Вообще-то паспорта Красного Креста изначально предназначались для беженцев, потерявших в военной суматохе свои документы. Получив документ, «беженец» возвращался в аргентинское консульство за въездной визой.[166]Там же ему выдавали временное удостоверение личности, которое по приезду в Аргентину следовало поменять на постоянное (Cedilla de Identidad). Для помощи «беженцам» в оформлении документов Перон учредил в Европе специальную организацию — «Делегацию по аргентинской иммиграции в Европе»[167] с главным офисом в Риме (открыт в декабре 1946 года; местопребывание определила особая роль Ватикана в помощи нацистам) и отделением в Генуе. Именно из Генуи в то время оправлялось больше всего кораблей в Аргентину. Там врачи «делегации» проводили медосмотр, который был сущей формальностью. За взятку можно было обойтись и без него. Этот момент был особенно важным для эсэсовцев, каждый из которых обладал подмышкой татуировкой с его группой крови. СС же была признана в Нюрнберге преступной организацией, всего лишь членство в которой уже являлось составом преступления. На пике работы «крысиной тропы» Европа — Аргентина люди Перальты в мае 1948 года выдавали до 500 разрешений на въезд в день. Как США и СССР, Перон охотился за «мозгами» Германии, особенно специалистами в военной промышленности и атомной энергетике. По просьбе Перона группе Фульднера удалось вывезти из Испании в Аргентину лучшего французского авиаконструктора Эмиля Девуатина, который в 1936 году создал первый французский цельнометаллический истребитель-моноплан «Девуатин 500». Его модификация «Девуатин 520» была признана лучшим французским истребителем времен войны. После капитуляции Франции по заданию вишистского правительства Девуатин разрабатывал тренировочный самолет для люфтваффе. После разгрома немцев обвиненный в коллаборационизме Девуатин бежал в Испанию, где пытался конструировать современные самолеты для Франко.[168] В мае 1946 года Девуатин был уже в Аргентине, где под его руководством был создан первый аргентинский реактивный самолет-перехватчик I.Ae 27 «Пульки» («Стрела»). Так Аргентина стала одной из пяти стран мира, создавших собственный реактивный военный самолет. Немецкий авиаконструктор Курт Танк был «отцом» лучшего германского одноместного истребителя времен войны FW-190 фирмы «Фокке-Вульф».[169]Танку, как члену НСДАП с 1932 года, было запрещено после 1945 года работать по специальности. В 1947 году, получив от аргентинцев липовые документы на имя «доктора Педро Маттиса», Танк через Швецию и Данию выехал в Аргентину. В Кордобе группа Танка, используя чертежи самолета FW Та 183, также работала над первым аргентинским реактивным истребителем. Затем Танк занимался созданием ракет на твердом топливе.[170] Полным провалом оказалась попытка Перона создать с помощью беглых немцев атомную бомбу. «Сосватанный» Перону Куртом Танком «австрийский» физик Рональд Рихтер[171] убедил аргентинского президента профинансировать секретный центр атомных исследований на острове Уэмюль. Сначала Рихтер попросил у Перона для создания бомбы «всего» 6 миллиардов долларов. Президент изумленно молчал и тогда Рихтер объявил, что у него есть новый, дешевый метод деления атомного ядра. Перон дал ему добро. Сами немцы во время Второй мировой войны шли к созданию атомной бомбы абсолютно ложным путем, и американцы после войны сделали вывод, что никаких шансов на успех у них не было. Тем не менее, 24 марта 1951 года Перон заявил на специально созванной пресс-конференции, что в Аргентине 16 февраля 1951 года была осуществлена контролируемая реакция деления атомного ядра неким новым «термическим» методом, гораздо более дешевым, чем в США или СССР. После этого журналистам был представлен «отец аргентинской атомной бомбы» Рихтер. Никто в мире всерьез это не воспринял, а аргентинский парламент осенью 1951 года потребовал отчета о работах Рихтера. Выяснилось, что Рихтер просто шарлатан и Перону пришлось тихо свернуть его работу хотя ему на какое-то время оставили лабораторию в городке Барилоче.[172] В целом американцы не слишком серьезно относились к информации о бегстве в Аргентину высокопоставленных нацистов, хотя и проверяла подобного рода сведения. Было понятно, что лидеры «рейха» либо мертвы (и их трупы обнаружены), либо находятся в плену. Вопросы вызывала лишь судьба Гитлера, секретаря «фюрера» Мартина Бормана и шефа гестапо Генриха Мюллера. Американская разведка не до конца поверила в самоубийство Гитлера в Берлине. Отделение ФБР в Лос-Анджелесе сообщило 21 сентября 1945 года в штаб-квартиру со ссылкой на до сих пор нерассекреченный источник (похоже близкий к Голливуду аргентинец или аргентинский немец), что Гитлер прибыл в Аргентину на подлодке 17 августа 1945 года.[173] Источник якобы был одним из четырех людей, кто встречал «фюрера» на берегу. При этом нет никаких данных, что руководство ФБР каким-либо образом проверило эту информацию. Видимо ее расценили как сомнительную. Тем более, что «источник» утверждал, что Гитлер вылетел из Берлина 27 апреля не только с Евой Браун, но и с двумя их совместными дочерьми(!) Американцы знали, что детей у Гитлера не было. Информатор, тем не менее, был готов даже нарисовать дорогу к ранчо, где при помощи Перона якобы укрывался Гитлер (он приехал туда на лошади, как и все его спутники). Но его об этом не попросили.[174] Всего с Гитлером якобы прибыли 50 человек, в том числе две женщины. Информацию о возможном прибытии Гитлера в Аргентину на подводной лодке сообщил в 1945 году и военно-морской атташе США в Буэнос-Айресе. Главком союзными войсками в Европе и будущий президент США Эйзенхауэр заявил в интервью американской армейской газете «Старз энд Страйпс» в том же 1945 году, что не исключает местонахождения Гитлера в Аргентине. Американцы распространением подобных «непроверенных фактов» убивали двух зайцев: Перона (против которого они плели заговор) как пособника нацистов, и Сталина, «проворонившего» Гитлера в Берлине. Все эти «слухи в виде версий» подогревались прибытием на берега Ла-Платы германской подлодки U 530, экипаж которой сдался аргентинским властям 10 июля 1945 года. Правда, субмарина вышла из Киля еще 19 февраля 1945 года, когда Гитлер точно был в Берлине. Экипаж аргентинцы интернировали, а лодку передали США. Из высокопоставленных нацистов в Аргентине якобы «видели» и Мартина Бормана. В мае 1948 года бывший сотрудник посольства США в Буэнос-Айресе Джон Гриффитс сообщил, что по его сведениям (полученным от некоего аргентинцы Хуана Серрино) ранчо недалеко от города Ла-Колета (южная Аргентина) владеет некий подозрительный немец Мюллер и там живут несколько немцев, главный из которых, по словам Мюллера, — Мартин Борман. Эти сведения относились еще к 1946 году. Сам Серрино якобы несколько раз видел Бормана, прибывшего на подлодке в 1945 году. Весной 1946 года Борман, якобы тоже на подлодке, вернулся в Европу через Испанию, а потом опять объявился в Аргентине с огромными чемоданами документов, которые он-де прятал в Баварии.[175] Информацию довели до сведения президента Трумэна, и он поручил ФБР проверить ее (в отличие от Гитлера труп Бормана на тот момент обнаружен не был). Директор ФБР Гувер в мае 1948 года пытался свалить все это на только что основанное ЦРУ, хотя ранее добился того, чтобы именно ФБР отвечало за Латинскую Америку. Все же сотрудники ФБР поговорили с Гриффитсом и сделали вывод, что его история — «фантастика». Ведь самого Гриффитса Перон выслал из Аргентины за связь с местным левым движением и видимо американец (он обосновался в Уругвае) просто мстил аргентинскому президенту. Тем более, что Гуверу ранее приходило уже несколько сообщений, что Бормана видели в Аргентине, Мексике и даже в Неваде. Все они оказались полностью выдуманными. Гувер вообще говорил, что занимался Борманом только потому, что русские все время обвиняли американцев в потворстве бывшим нацистам, и московское радио сообщало, что Борман при помощи Запада мог скрыться от правосудия в Аргентине.[176] Местонахождения шефа гестапо Мюллера и правда было неизвестно. Его (как впрочем, и Бормана) почти никто не знал в «рейхе» в лицо. Фотографий его имелось очень мало, и все они были сделаны до войны. К тому же внешность Мюллера была заурядной, «среднестатистической». Как ни странно, очень мешала поискам и сама очень распространенная фамилия «Мюллер» — таких в Германии были сотни тысяч.[177] Последний раз Мюллера видели 1 или 2 мая 1945 года в бункере рейхсканцелярии. Шелленберг на допросах у американцев первым запустил в оборот версию, что шеф гестапо перешел к русским. Американцев это пропагандистски вполне устраивало, хотя никаких доказательств бывший шеф СД не предъявил.[178] ЦРУ позднее признало, что версия Шелленберга абсолютно ничем не подтверждается, а все допрошенные иные свидетели (например, непосредственный начальник Мюллера, шеф РСХА Кальтенбруннер) этот вариант решительно отвергали.[179] Зато были свидетельства, что Мюллер погиб при штурме Берлина и его останки захоронены в братской могиле на старом еврейским кладбище Берлина. В августе 1945 года американская разведка в ориентировке по поиску Мюллера отмечала «Последний раз замечен в апреле 1945 года в Берлине». В 1947 году британцы и американцы дважды обыскали квартиру любовницы Мюллера Анны Шмид, но не обнаружили никаких данных, которые свидетельствовали бы, что шеф гестапо жив.[180] ЦРУ никогда серьезно не рассматривало версию о пребывании Мюллера в Аргентине, хотя слухи на сей счет до американской разведки доходили. Говорили, например, что в 1960-е годы по образцу «дела Эйхмана» Мюллер был похищен чехословацкой разведкой в Аргентине, а потом казнен в Чехословакии. Самым известным нацистом, действительно находившимся в Аргентине, был Адольф Эйхман. Хотя речь следует вести скорее не о его должности, а о том, чем он на этой должности занимался. Можно даже сказать, что Эйхман стал жертвой собственного «пиара» и желания заработать. Эйхман (родился в 1906 году) с 1914 года жил с семьей в Австрии, учился на механика и электротехника, вступил в НСДАП в 1932 году. В 1933 году, после запрета нацистской партии в Австрии, перебрался в Баварию. В 1934 году вступил добровольцем в СД, где сначала занимался составлением картотеки на масонов.[181] В 1935 году перешел в отдел II112 (Juden; Евреи), где возглавил отделение по работе против сионистов. В то время СД пыталось организовать массовую эмиграцию евреев из Германии в Палестину. После «аншлюса» Австрии Эйхман в Вене занимался тем же самым — «выдавливал» местных евреев в эмиграцию. Его опыт был высоко оценен[182] и после оккупации Чехии в марте 1939 года его перевели в Прагу с таким же заданием. В начале 1940 года Эйхман занялся эмиграцией евреев уже в масштабах «рейха», возглавив Имперский центр еврейской эмиграции (Reichszentrale fiir judische Auswanderung), которым ранее руководил Гейдрих. Аналогичный отдел Эйхман возглавил и в РСХА (IV D 4; входил в состав гестапо). Сразу же после нападения нацистов на СССР «айзатцгруппы» СС и СД начали на территории Советского Союза истребление коммунистов и евреев. Осенью 1941 года была запрещена эмиграция евреев из «рейха». Отделение Эйхмана было переименовано в V В 4 (Juden- und Raumungsangelegenheiten; Евреи и вопросы выселения). Подразумевалось, что всех евреев Европы следует выселить на оккупированные восточные территории — в Польшу и СССР. Эйхман занимался экспроприацией имущества выселяемых, составлением эшелонов, учетом депортированных и проявил себя «хорошим организатором». Считается, что на конференции некоторых чинов СС и СД в берлинском районе Ванзее 20 января 1942 года под руководством Гейдриха было решено полностью истребить еврейское население Европы («окончательное решение еврейского вопроса»), хотя на самом деле уже к концу 1941 года были полностью истреблены евреи на территории Литвы и Латвии. Эйхман в Ванзее всего лишь вел протокол конференции. Не он, а Гиммлер (рейхсфюрер СС) и его заместитель Гейдрих приняли такое решение, явно не без ведома Гитлера. Кстати, сам Эйхман как «мелкая сошка» никогда с Гитлером не встречался. Эйхман лично руководил депортацией евреев из Венгрии в лагеря смерти в 1944 году, но был всего лишь одним из многих, кто этим занимался в «рейхе». Одновременно по поручению Гиммлера Эйхман вел в Будапеште переговоры с международными еврейскими организациями об освобождении некоторых узников концлагерей в обмен на поставки в Германию дефицитного военного сырья. Войну Эйхман закончил в звании оберштурмбанфюрера (подполковника) СС. Именно Эйхман назвал цифру в 6 миллионов убитых нацистами и их пособниками евреев (в том числе, 4 миллиона — в концлагерях). Весной 1945 года под именем ефрейтора ВВС Адольфа Барта Эйхман сдался в Австрии в плен американцам. Однако его выдала эсэсовская татуировка и тогда он «признался», что является унтерштурмфюрером СС (младшим лейтенантом) Отто Экманом. В феврале 1946 года Эйхман бежал из лагеря для военнопленных и под именем Отто Хеннингера устроился работать на лесоповал недалеко от Бремена. На тот момент Эйхмана искали уже все союзники. Когда в 1948 году фирма обанкротилась, Эйхман пытался заняться разведением кур и зарабатывал на жизнь продажей яиц и курятины. В 1950 году с помощью католического священника Йоганна Коррадини он перешел австрийскую границу и обосновался в южном Тироле в монастыре францисканцев. В южном Тироле (вошедшем в состав Италии в 1919 году) жили немцы, настроенные в основном пангермански.[183] Местные органы власти там выдавали практически всем «беженцам» из «рейха» удостоверения личности на любую фамилию. Тем более, если за человека просила католическая церковь. Главным пособником нацистов в Ватикане был кардинал Алоис Худал, причем об этом было достаточно хорошо известно во всех лагерях для немецких пленных. Худал сам потом не без гордости признавал, что с помощью выданных им документов Ватикана на фиктивные фамилии он «спас от коммунистов» много бывших нацистов. Давал Худал «беженцам» и деньги из фондов Ватикана. Все это он делал с ведома папы. Австриец Алоис Худал (родился в 1885 году) был представителем папского престола по всем немец-коговорящим католикам Италии.[184] Худал считал, что главным врагом католицизма является «безбожный большевизм», а потому всего враги коммунистов — союзники церкви. В 1936 году Худал, слывший в Ватикане философом-интеллектуалом, опубликовал трактат «Основы национал-социализма», в котором восхвалял идеи Гитлера. «Фюрер», презиравший католицизм, был в то же время высокого мнения о своем земляке Худале. По некоторым данным Худал получил даже золотой значок НСДАП. В годы войны Худал поддерживал в Италии тесное знакомство со штандартенфюрером СС Вальтером Рауфом, изобретателем машин-душегубок.[185] С помощью этого «изобретения» нацисты убили более 100 тысяч человек, в основном советских граждан. Помощь бывшим нацистам Худал именовал «актом любви к ближнему своему». В марте 1948 года кардинал сочинил даже «Инструкцию для выезжающих», содержавшую советы как быстрее собрать все необходимые документы для выезда из Европы. Худал писал также ободряющие статьи для пронацистского журнала в Буэнос-Айресе с характерным названием «Дер Вег» («Путь»).[186] Главными пособниками Худала в этой «любви к ближнему» были епископ Генуи Джузеппе Сири и францисканец-хорват Крунослав Драганович. Между тем Эйхман получил в 1950 году от «одного францисканского монаха» в Генуе паспорт Красного Креста (выданный в Женеве) на имя Рикардо Клемента, в котором уже была аргентинская виза. Причем разрешение на въезд «Клемент» получил сам того не зная еще в мае 1948 года (такие разрешения действовали два года, видимо поэтому Эйхману и посоветовали поторопиться с отъездом). За Эйх-мана постарался католический священник Эдоардо Деметер, непосредственный подчиненный Худала. В 1948 году именно он «организовал» в южном Тироле местное удостоверение личности на имя «Рикардо Клемента». 14 июля 1950 года «техник» Рикардо Клемент сошел на аргентинский берег в Буэнос-Айресе. Вместе с ним прибыл еще один «беженец» — бывший офицер дивизии СС «Гитлерюгенд» оберштурмбанфюрер СС Герберт Кульман. Именно он предоставил Эйхману первое жилье в аргентинской столице. В Аргентине Эйхман перебивался разными заработками. Специально для «немецких беженцев» бывшие нацисты организовали в Аргентине компанию КАПРИ (Compania Alemana Para Recien Inmigrados, CAPRI; «Немецкая компания для недавно иммигрировавших»). Одним из директоров компании был упоминавшийся выше Карлос Фульднер, которого иронически называли «рыбаком с Капри». Фирма имела много липовых государственных заказов (например, изучение рек с целью возможного строительства ГЭС) и на пике деятельности в ней работало более 300 немцев. Помимо Эйхмана в КАПРИ трудился, например, бывший бригаденфюрер СС Ханс Фишбек. После «аншлюса» Австрии Фишбек занимался там «аризацией» имущества евреев. Его «опыт» затем, начиняя с ноября 1938 года, был применен уже в масштабах «рейха». С 1940 года Фишбек проводил «аризацию» в Нидерландах. В январе 1942 года был назначен имперским комиссаром по вопросам ценообразования. После войны Фишбек скрывался в Мюнхене, получил паспорт Красного Креста на имя «Якоба Шрамма» от Драгановича. В феврале 1951 года он прибыл из Генуи в Буэнос-Айрес. Позднее под своим настоящим именем вернулся в ФРГ как аргентинский гражданин. В Австрии его сначала разыскивали по обвинению в измене родине, но в 1957 году Фишбек попал под амнистию. Ни разу не представ перед судом, Фишбек скончался в Аргентине в 1967 году. Эйхман был случайно обнаружен в Буэнос-Айресе бывшим узником Дахау слепым евреем Лотаром Херрманом, чья дочь встречалась с сыном Эйхмана Клаусом. Только после неоднократных обращений Херрмана[187] израильские власти занялись Эйхманом, и группа МОССАД в мае 1960 года тайно вывезла его в Израиль, где Эйхмана приговорили к смертной казни. Другими наиболее известными (хотя и не очень высокопоставленными в иерархии «Третьего рейха») военными преступниками, нашедшими после войны убежище в Аргентине, были: — гауптштурмфюрер СС Йозеф Менгеле («доктор Смерть»), проводивший бесчеловечные опыты над узниками концлагерей. Особенно интересовали его близнецы, чьи глаза после смертельных опытов были наколоты у него на стене кабинета в Освенциме как бабочки. До 1948 года Менгеле жил в Баварии, в июне 1949 года прибыл из Италии в Аргентину по паспорту Красного Креста. Перон лично встречался с ним в Аргентине, где «доктор Грегор» пытался заинтересовать его проектами генной инженерии. Например, Менгеле брался устроить так, чтобы коровы в скотоводческой Аргентине всегда приносили за один отел два теленка. Ордер на арест Менгеле власти ФРГ выдали только в 1959 году. После этого «доктор Смерть» через Парагвай перебрался в Бразилию. Там в феврале 1979 года во время купания в океане погиб от инсульта и был похоронен под именем «Вольфганга Герхардта». — гауптштурмфюрер СС Эрих Прибке, в годы войны заместитель командующего частями СД и полиции в оккупированной Италии. В 1942 году как «истый католик» был удостоен личной аудиенции у папы Пия XII. В марте 1944 года лично руководил расстрелом 335 итальянских заложников в Ардеатинских пещерах в Риме. Признавал, что при этом сам убил из пистолета несколько человек. После войны 20 месяцев без проблем отсидел в британском лагере в Римини, откуда бежал. С помощью Худала прятался во францисканском монастыре вместе с семьей. Затем Худал организовал ему паспорт Красного Креста на имя немца из Латвии «Отто Папе» и Прибке перебрался в Аргентину. Там он жил под своим настоящим именем в Барилоче, где возглавил фонд спонсоров местной немецкой школы. В 1952 году получил в Аргентине и паспорт ФРГ. Только усилиями независимых журналистов стала широко известна преступная деятельность Прибке в Италии в годы войн и в 1994 году (!) итальянская прокуратура открыла против него уголовное дело. В 1995 году Прибке был выдан итальянским властям. Сначала он был оправдан военным судом, но после массовых протестов 1996 году приговорен к 15 годам лишения свободы, а в 1998 — к пожизненному заключению. «По состоянию здоровья» ни в чем не раскаявшийся Прибке отбывал заключение в форме домашнего ареста. С 2007 года ему разрешили свободно передвигаться по Риму. Умер Прибке 11 октября 2013 года в возрасте 100 лет. — гауптштурмфюрер СС Герхард Боне. Один из главных организаторов так называемой «акции Т4» — массового убийства пациентов психиатрических клиник и «носителей врожденных болезней».[188]Как и Эйхман в отношении евреев, Боне занимался «технически» аспектами «программы эвтаназии» — учетом тех, кто подлежал ликвидации, организацией перевозок, выдачей свидетельств о смерти с фальшивыми диагнозами. В 1942 году в письме Гейдриху Боне обвинил персонал «акции Т4» в валютных спекуляциях, пьянстве и «сексуальных извращениях». Его данные после проверки были признаны фальшивыми, и в 1943 году Боне исключили из НСДАП и СС. После этого Боне призвали в вермахт, где он попал в Италии в плен к американцам. В 1946 году его отпустили и Боне как ни в чем не бывало работал помощником адвоката в Дюссельдорфе. В январе 1949 года он с помощью Фульднера и хорватских усташей переехал в Аргентину (в каюте первого класса), где подвизался «по юридической части». Примечательно, что из Западной Германии в Австрию Боне за взятку проехал в джипе с американскими солдатами, поэтому его никто не проверял. Паспорт Красного Креста, по которому Боне отплыл из Генуи, был выписан на его настоящее имя. Ходатайство на выдачу паспорта было подписано представителем Ватикана «отцом» Драгановичем. В Аргентине Боне стал активным автором журнала «Дер Вег». После свержения Перона в 1955 году вернулся в ФРГ, где работал адвокатом в Кельне и Дюссельдорфе. Был арестован в 1959 году по обвинению в убийстве «как минимум 15 тысяч человек». В 1963 году был «по состоянию здоровья» помещен под домашний арест и сразу сбежал через Данию и Швейцарию в Аргентину. Там его арестовали в 1964 году и в 1966 году выдали ФРГ. Однако западногерманские эксперты признали его негодным по состоянию здоровья («опасность инфаркта вследствие стресса») для судебного процесса. В 1969 году судебное разбирательство против Боне было окончательно закрыто. «Слабое здоровье» не помешало этому массовому убийце дожить до 1981 года (умер в 79 лет). — кавалер Рыцарского Креста полковник ВВС Ганс-Ульрих Рудель, который не без помощи активного самопиара стал известен в мире как «лучший штурмовик, истребитель советских танков».[189] Американцы выпустили Руделя из тюрьмы уже в апреле 1946 года. Дальше все было как обычно. Через Швейцарию Рудель перебрался в Италию, где через Ватикан получил паспорт Красного Креста на имя «Эмилио Майера». В июне 1948 года на пассажирском самолете Рудель прибыл из Рима в Буэнос-Айрес.[190]Там он организовал общество взаимопомощи для бывших нацистов (Kameradenwerk). Группа Руделя, например, посылала в тюрьму Рудольфу Гессу и Карлу Деницу посылки с продуктами.[191] В этом деле ему активно помогал Худал. Как военный Перон очень высоко ценил Руделя. Последний пописывал статьи в журнал «Дер Вег» и издал несколько книг о своих «подвигах». Занимался он также поставкой оружия для диктаторских режимов Чили и Парагвая, был официальным представителем концерна «Сименс». Умер в 1982 году и был похоронен в ФРГ. Во время похорон нацистского аса четыре самолета бундесвера пролетели над могилой, отдавая дань уважения «боевому товарищу».[192] Главным нацистским военным преступником, нашедшим после войны убежище в Аргентине, был однако не немец, а хорват — глава клерикальнофашистского режима усташей в 1941–1945 гг. «поглавник» («вождь») Анте Павелич. В 1941–1945 гг. Павелич возглавлял так называемую «хорватскую независимую державу». Режим проводил вызывавшее недовольство даже немцев массовое истребление евреев, цыган и главным образом сербского православного населения.[193] Только в комплексе концлагерей Ясеновац было убито около 90 тысяч человек (больше, чем в результате смертных приговоров в Освенциме). Всего усташи «ликвидировали» более 700 тысяч человек. В Берлине даже потребовали, чтобы наиболее скомпрометировавшие себя зверствами палачи были отстранены от занимаемых должностей. Особенностью режима Павелича в Хорватии, так же как и режима Тисо в Словакии, был клерикальнофашистский характер. Истребление мирного населения проводилось не только по этническим, но и по религиозным мотивам (сербов убивали за то, что они православные) при полной поддержке католической церкви и Ватикана. В 1945 году Павелич был задержан англичанами в Австрии, но не был выдан югославским властям. Американская разведка уже в то время подозревала, что Павелич и его окружение подкупили англичан золотом и бриллиантами, награбленными во время массовых «экзекуций». Британцы формально ссылались на то, что в «коммунистической» Югославии Павеличу не будет гарантирован справедливый суд (!). Сам Павелич подчеркивал свою полезность Западу тем, что его сторонники в горах Югославии продолжали борьбу против общего врага — коммунистов Тито.