Верзин затянулся, прикрыл глаза. Мир под веками ходил ходуном, но он чудовищным усилием заставил маятник остановиться. Он увидел речной пляж и две лежащие на нем фигурки. Девочка спала, мальчик гладил ее медовые волосы и шептал что-то на ухо. Верзин прислушался, чтобы услышать что. В подвале …В соседском доме пожилые супруги отпаивали Фросю и Лизу горячим чаем на кухне. Темную деревенскую улицу освещали огни машин скорой помощи, полиции и пожарной. В открытую форточку навевало запах гари, по дому бродили люди в форме. Дочь посмотрела на Фросю полными слез глазами. Спросила дрожащим от испуга голосом: – Дядя Леша хотел нам сделать плохо, как папа? Сил врать родному ребенку у нее не было. – Даже хуже, милая. Думаю, даже хуже. Но я никому и никогда больше не дам тебя в обиду. Жена соседа заохала. Фрося подсунула ей кружку с остатками чая: – А чего-нибудь покрепче у вас не найдется?.. – Конечно-конечно! Женщина нырнула за дверь – туда, где шуршали голоса в рациях и гремели сапогами полицейские. Фрося повернулась к дочери. – Лиза, скажи… А ты ничего не слышала там, у дяди Леши в подвале? Девочка покачала головой. …Обмотанное бинтами, обвитое трубками капельниц тело лежало на койке с открытым ртом и открытыми глазами. – Он нас видит? – прошептала Фрося, хватая врача за локоть. – Он в сознании? Мужчина сжал ее дрожащие пальцы крепкой сухой ладонью, успокоил: – Нет. И в сознание уже, скорее всего, не вернется. – Но его глаза… – У него больше нет век – сгорели. Более семидесяти процентов тканей – ожоги. Чудо, что он еще до сих пор живой, но вы можете ничего не бояться. Состояние этого пациента стабильно плохое, он даже дышать самостоятельно, без аппарата, не может. Мы постоянно вводим ему обезболивающие, но в таких случаях это практически бесполезно. – Вы хотите сказать, что он страдает? – Он в коме. Надеюсь, это ему помогает лучше справляться с болью – это все, что я могу сказать… …Алексей не чувствует боли. Он не чувствует вообще ничего и ничего не видит. Кроме темноты, которая окружает его со всех сторон. Алексей не слышит диалог врача и Фроси. Алексей слышит другое… – Ты все еще с нами, мальчик?.. – Ты теперь всегда будешь с нами?.. – Ты теперь всегда будешь слушать наши истории… Голоса Парфенов М. С. Михаил Парфенов (инициалы М. С. он использует во избежание путаницы с авторами, носящими такие же имя и фамилию) известен как ярый фанат и популяризатор жанра ужасов и мистики, а также как автор (сборник «Зона ужаса») и составитель антологий, отмеченных премиями «Рукопись года», «Мастера ужасов», «Итоги года» (журнал «Мир Фантастики»), премии порталов «Фантлаб» и «Лайвлиб». Живет с любимой женой и котом в городе Сочи, работает над тематическими сайтами «Зона Ужасов» и «DARKER», ведет серию «Самая страшная книга» для издательства «Астрель-СПб». Продолжает сочинять страшные истории и трудится над своим первым романом. Максим Кабир Украинский русскоязычный писатель и поэт, один из самых плодовитых современных авторов хоррора. Его перу принадлежит несколько романов (изданы «Скелеты» и «Пиковая дама») и многочисленные рассказы, энная часть из которых вошли в книгу «Призраки», он – автор нескольких сборников поэзии. Лауреат премий «Рукопись года» и «Мастера ужаса». Роман «Клювы» издан в Чехии, роман «Мухи» готовится к изданию. Закончены и ожидают публикации еще три крупных произведения. Женат. Ведет передачу «КнижКино» об экранизациях литературной классики, много путешествует.