Фред потрясенно выдохнула: – Вот это был эфир! – Простите меня, Джим. – Арлис откинулась на спинку стула, переводя дыхание. – Перестань. – Мужчина подошел к ведущей, которая только теперь целиком разглядела кровавое месиво на месте лица Боба Баррета, обмякшего на соседнем стуле. – Боже, о боже мой! – Иди переоденься, я сам позабочусь о теле. – Мне пришлось так поступить. – Дрожа всем телом и едва держась на ногах, Арлис позволила Джиму увлечь себя в гримерную. – Боб покончил с собой. Он ошибался во многих вещах, но насчет лжи оказался прав. И я была частью этой лжи. Но больше не могла продолжать всех обманывать после… И теперь наш канал закроют. Вы так много сделали, чтобы мы выходили в эфир, а я… – Это бы в любом случае произошло. Главное – ты рассказала всем правду прежде, чем трансляции прекратились. И сейчас должна уносить отсюда ноги. Не ходи домой – они наверняка там тебя найдут. – Я… Я знаю надежное место. – Отлично. Что нужно сделать до твоего ухода? – Уничтожить компьютер, за которым я работала. Мой источник рассказал, каким образом. – Понял. Займись этим, а ты, Фред, пока собери для Арлис припасы в дорогу. – Я ухожу вместе с ней, – заявила рыжеволосая фея. – Значит, возьми побольше, чтобы хватило на двоих, – кивнул Джим, не выказав ни малейшего удивления. – Можешь забрать часть одежды из гардероба. – Раздавая указания стажеру, мужчина расстегивал на ведущей залитый кровью пиджак. – А я раздобуду остальное. Скорее всего, времени осталось не так много. Арлис отправилась прямиком к своему компьютеру и принялась трясущимися руками перебирать записи на столе. Она просто не могла уничтожить их, а потому собрала исписанные бумаги, запихнула в рюкзак и только потом приступила к выполнению инструкций Чака. Как он объяснил, в основном все сводилось к запуску вируса, который сотрет всю информацию. Затем следовало извлечь жесткий диск и выбить из него всю дурь – прямая цитата хакера – молотком. И даже тогда кто-нибудь из башковитых кибертехников может восстановить часть данных, но к тому моменту, как уверял Чак, это уже не будет иметь значения. Затем пришлось переодеть блузку, на которую тоже попали брызги крови, умыться и стереть студийный макияж. В гримерную ворвалась Фред и принялась сгребать тушь для ресниц, губную помаду и подводку для глаз. – Никто все равно ими больше не будет пользоваться, поэтому спокойно можно их взять. – Серьезно? Мне кажется, привлекательность должна нас заботить в последнюю очередь. – Привлекательность важна в любых обстоятельствах, – возразила Фред, рассовывая косметику по карманам. – Джим велел поторапливаться, так что нам пора идти. Арлис подхватила с вешалки свое пальто, вышла и обнаружила за дверью Стива. Он протянул два рюкзака. – Это осталось от тех, кто перестал приходить на работу. – Спасибо. – Журналистка перекинула через плечо вещи, затем нерешительно обвела взглядом оператора и стоявших чуть дальше Джима с Кэрол. – Идемте с нами. Вы все. – Нужно завершить еще кое-какие дела. Если военные явятся раньше, чем я закончу, то ускользну через один из служебных тоннелей. – Я останусь с Джимом, – кивнула Кэрол. – Мы все закроем. – А я помогу и тут же отправлюсь домой. Удачи вам. – Стив протянул руку Арлис. Проигнорировав этот жест, она по очереди обняла оператора и остальных коллег. – Мы собираемся идти к… – Не говори нам, – прервал подчиненную Джим. – Мы не сможем никому рассказать то, чего не будем знать. И будьте осторожны. – Обязательно. Мы найдем способ выбраться из города, – пообещала Арлис. – Если кто-то и сумеет, так это ты. Оглядываясь, девушки вышли из студии и направились к лестнице. – Ты вела себя невероятно отважно с Бобом, – нарушила тишину Фред. – Он сорвался, но ты оставалась настоящим профессионалом даже в опасной ситуации. Очень смело! – Вовсе нет. Поначалу я испытывала шок. А затем – стыд. Боб правильно заметил, что я обманываю зрителей, хоть он и не мог этого знать. – Мне кажется, ты слишком сурова к себе. – Журналист… – В мире творится самый настоящий апокалипсис, – напомнила Фред. – Так что все заслуживают хоть чуть-чуть снисхождения. Когда они добрались до вестибюля, Арлис помедлила возле двери, ведущей на темную улицу, и спросила спутницу: – Я никогда не задавалась вопросом, почему никто сюда не проник, просто благодарила за это везение. Это ты что-то сделала? Как с тем заграждением на рынке? – Мне помогли. Это здание намного больше. Если присмотреться, на стенах нарисованы символы. Они сотрутся со временем, но пока держатся. – Ты полна сюрпризов, Фред. А эти знаки сработают против военных или полиции, если они захотят ворваться сюда силой? – Об этом я не подумала! – Пританцовывая от нетерпения, рыжая стажерка слегка похлопала Арлис по руке. – Мне кажется, да. В смысле, если они замыслят недоброе. Кто-то из них просто подчиняется приказам, но… Не уверена на сто процентов. Скорее, на девяносто. Нет, на восемьдесят пять. – Шансы в нашу пользу. Тогда идем. – А куда? – В Хобокен. – Да? Я как-то раз была на ярмарке художников в том районе. И как мы туда попадем? – С помощью скоростной железной дороги. – Весь транспорт уже давно перестал работать. – Но тоннели с путями остались. Мы пойдем по ним пешком. Нужно добраться до станции на Тридцать третьей улице, спуститься и пройти вдоль рельс. Это займет немало времени. – Они выскользнули за дверь и направились на запад, стараясь держаться подальше от света нескольких еще работающих фонарей. – Но у нас его предостаточно. Мой источник назначил встречу в три часа утра. – Мы встречаемся с анонимным источником? Как здорово! Я еще никогда не знакомилась с информаторами! – Не слишком радуйся. Я не уверена, что правильно расшифровала его сообщение насчет места встречи или что он смотрел вечерний выпуск новостей и в курсе моего побега. Если ничего не выгорит, нужно будет придумать новый план. Я должна попасть в Огайо. – Никогда раньше там не бывала. – Фред ослепительно улыбнулась спутнице. – Держу пари, там очень красиво. * * * Лана тихо всхлипывала во сне, в котором она сидела под высохшим деревом с голыми ветками, скорбно вытянутыми к беззвездному небу. Вокруг царили тьма и смерть, а собственное тело и разум девушки едва шевелились от истощения и переутомления. Ей было некуда идти: мир переполнился ненавистью, прогнил от смертей, плакал от горя. Лана слишком устала, чтобы притворяться, чтобы сделать еще хоть один шаг. Она потеряла все, и озлобленные преследователи продолжат охотиться, пока не загонят свою жертву в могилу. Так есть ли смысл сопротивляться? – Не время жалеть себя. Лана подняла глаза и увидела девушку с короткими угольно-черными волосами, темным ореолом окутывавшими голову. Незнакомка стояла подбоченясь, но, несмотря на позу и черные одежды, излучала свет. В безлунной ночи от нее исходило мерцание. Через плечо девушки была перекинута винтовка, за спиной болталась обойма патронов, а на поясе виднелись ножны с кинжалом. Оружие и горделивая осанка придавали незнакомке воинственный вид, но при этом с налетом почти небрежной грации и красоты. – Я устала, – пожаловалась Лана. – Тогда хватит тратить силы на слезы. Вставай и продолжай двигаться. – Куда? Ради чего? – К своему предназначению. Ради собственного выживания, ради мира. – Не осталось больше никакого мира. – Я здесь, верно? – Незнакомка наклонилась к Лане так, что их глаза оказались на одном уровне. – Как и ты. Даже один человек может отстроить мир заново, а нас двое. И придут другие. Используй свои силы. – Я не хотела ими обладать!