– Я никому не позволю причинить тебе вред. – Хорошо. А я буду всеми силами защищать тебя. – Давай сложим оставшиеся вещи. Возможно, придется какое-то время идти пешком, пока не наткнемся на подходящий транспорт. Я хочу выбраться из Нью-Йорка до темноты. Когда они упаковывали рюкзаки, Макс заметил скатку с ножами и вопросительно приподнял брови: – Ты собираешься взять все? – Я не положила ни одной пары туфель от Маноло. Знаешь, как это тяжело? Ужасно! Он поразмыслил минуту, затем выбрал бутылку из винной стойки и засунул в свой рюкзак. – Кажется, так будет справедливо. – Так и есть. У тебя тоже есть нож. Это ведь ножны на поясе? – Это оружие. Ради предосторожности. – Заметив, что Лана ничего не ответила, Макс расстегнул передний карман рюкзака и достал пистолет с кобурой. – О боже, только не это! – Она в ужасе отступила на шаг. – Мы же оба ненавидим огнестрельное оружие. – Нас ждет неизведанная территория. И опасная к тому же. – Макс решительно закрепил кобуру на ремне. Затем взял Лану за руку и сжал пальцы. – Ты не выходила на улицу почти две недели. Поверь мне, пистолет – необходимость. – Я верю тебе. Но очень хочу как можно быстрее выбраться из города и оказаться там, где оружие не потребуется. Идем, я готова. Лана начала было натягивать голубое кашемировое пальто, которое подчеркивало цвет ее глаз, подарок Макса на Рождество, но он покачал головой, и она со вздохом сменила непрактичную вещицу на теплую зимнюю куртку. Но с вызовом намотала на шею кашемировый шарф. Никак не прокомментировав это, Макс помог ей надеть рюкзак. – Не тяжело? – Я горожанка, которая посещает спортзал. – Лана согнула в локте руку, демонстрируя бицепсы. – Вернее, посещала. С этими словами она перекинула через грудь ремень сумочки. – Лана, может, не стоит… – Я бросаю кухонный комбайн, жаровню и один раз ношенные сапоги от Лабутена, но любимую сумочку не оставлю. – Поведя плечами, чтобы приспособиться к весу рюкзака, девушка кинула на собеседника упрямый, вызывающий взгляд. – Приговор или не Приговор, всему есть предел, Макс. Всему есть предел. – Это те сапоги выше колен, которые ты надела в комплекте с моей рубашкой на голое тело? – Точно. Значит, два раза ношенные. – Я буду скучать по ним не меньше тебя. Лана улыбнулась и порадовалась про себя, что даже в таких обстоятельствах они с Максом могут развеселить друг друга. Он подхватил собранную ею сумку и открыл дверь. – Нужно идти быстро. Будем двигаться на север, пока не найдем грузовик или внедорожник. Вновь посерьезнев, Лана кивнула. Они направились к лестнице, которая находилась в конце общего коридора. Дверь последней квартиры приоткрылась. – Не ходите наружу. – Не останавливайся, – велел Макс, когда девушка замедлила шаг. В проем между створкой и косяком высунулась женщина по имени Мишель. Лана знала только, что соседка работала в рекламном отделе, недавно развелась и проматывала на вечеринках немаленькое семейное состояние. Теперь же ее волосы висели грязными сосульками вокруг лица, шевелясь, словно от ветра. А по квартире за спиной женщины летали тарелки, стаканы, подушки и фотографии в рамках. – Не ходите наружу, – повторила она. – На улицах царит смерть. – Затем Мишель безумно улыбнулась, помахав пальцами в воздухе. – Я не могу это контролировать! Просто не могу! Мы все сумасшедшие. Мы. Все. Сумасшедшие. С диким хохотом она захлопнула дверь. – Как думаешь, мы сумеем ей помочь? – спросила Лана Макса. – Нужно идти, – ответил он, беря девушку за руку и подталкивая в сторону лестницы. – Она такая же, как мы. – Только вот некоторые не в состоянии справиться с проснувшимися способностями и сходят с ума, как эта женщина. Имеющая иммунитет к вирусу, но приговоренная к смерти. Такова нынешняя реальность, Лана. Не останавливайся. Они молча спустились на три этажа и оказались в узком вестибюле. Почтовые ящики щерились пустыми зевами, а оторванные дверцы казались дразнящими языками. Стены пестрели нецензурными надписями. В воздухе висел тяжелый запах застоявшейся мочи. – Я не знала, что в здание кто-то сумел пробраться, – дрожащим голосом произнесла Лана. – Вандалы испоганили весь первый этаж, – отозвался Макс. – Большинство жильцов уже давно унесли оттуда ноги. Не думаю, что в доме вообще осталось много людей. Они шагнули за порог и очутились под яркими солнечными лучами и по-зимнему холодным ветром. До Ланы донеслись запахи дыма и гари, гнилой пищи и смерти. Не останавливаясь, они торопливо шли через остатки прежней жизни. Весь их мир заключался в этом лабиринте улочек, магазинов и кафе. Теперь же здесь царили запустение и разрушение. На обезлюдевших дорогах громоздились брошенные или разбитые машины. В ужасной тишине шаги двух путников порождали оглушительное эхо. Лана ощутила тоску по непрерывному шуму моторов, гудкам, голосам и другим звукам, которые сливались в симфонию этого города. Она скорбела по прежнему Нью-Йорку, оставляя за спиной его улицы. – Макс, боже мой, в той машине остались тела. – Некоторые люди были слишком больны, чтобы ехать в больницу, но все равно пытались. Каждый раз, как я выходил, таких несчастных становилось все больше. Нельзя останавливаться, любимая. Мы ничем не сумеем помочь. – Но бросать их вот так тоже неправильно! Хотя что сейчас есть правильного? Даже если вакцину начнут распространять уже завтра… – Лана оборвала сама себя, услышав в молчании Макса ужасную правду, будто он высказал ее вслух. – Ты считаешь, что никакого лекарства не будет? – Мне кажется, погибших гораздо больше, чем сообщают в новостях. И это еще не конец. Вряд ли ученые близки к созданию вакцины. – Нельзя допускать такие мысли, Макс, нужно надеяться на лучшее… Пока Лана говорила, перед ними из разбитой витрины магазина выпрыгнула девчонка не старше пятнадцати лет с набитым рюкзаком на спине. Слова приветствия и ободрения так и не сорвались с языка Ланы, потому что незнакомка злобно ощерилась и выхватила нож. – Бросайте пожитки, неудачники, и живо проваливайте. Может, тогда останетесь живы. Лана отшатнулась, испытывая страх вперемешку с удивлением. Макс вышел вперед и заслонил ее. – Сделай нам всем одолжение, – предложил он. – Разворачивайся и уходи. Тощая девчонка с торчащими из-под шерстяной шапочки светлыми волосами со свистом разрезала ножом воздух. – Твоя сучка уже не будет казаться миленькой с дырками по всему телу. Бросайте свои вещи, или пожалеете! Когда девчонка сделала выпад, стараясь пырнуть ножом Макса, Лана инстинктивно вскинула руку, чувствуя, как в душе разрастается ужас. Малолетняя грабительница отлетела на несколько футов назад, вопя от боли, и шлепнулась на тротуар, удивленно распахнув глаза. Это дало Максу время достать из кобуры пистолет. – Держись от нас подальше. Убирайся отсюда! – Так вы из этих, – с ненавистью процедила девчонка, глядя на Лану прищуренными глазами. – Уникумы. Это вы во всем виноваты. Мерзкие выродки. – Она сплюнула и убежала. – Макс, как ты?.. – Быстрее, убираемся отсюда. Она может привести приятелей. Они сорвались на бег. Макс при этом не выпускал пистолет из рук. – Что она имела в виду под… – Позже. Смотри, там внедорожник. Лана заметила серебристый джип с помятым бампером. И почти сразу наткнулась на распростертые тела. Макс убрал пистолет и схватил ее за руку, заставив бежать быстрее. – Подожди, там погибшие… – Их кровь уже засохла. – Не обращай внимания. – Макс уже открыл дверь машины, и тут тишину нарушил взревевший вдалеке двигатель. – Быстро, забирайся внутрь! Лане пришлось пройти по луже крови и переступить через тела, чтобы неловко заползти в салон внедорожника. Резкий звук выстрела заставил девушку подпрыгнуть и скорчиться, пока Макс торопливо запрыгивал в машину и забрасывал их вещи на пустое заднее сиденье. Потом он вытянул руку по направлению к стартеру. Из-за угла вылетел мотоцикл и помчался в их сторону. Позади водителя с развевающимися черно-красными волосами сидела неудачливая грабительница.