Стеснительность. Интроверсия. Слои жира. Я – тихая «ботанка»-писательница, которая чуть ли не в мгновение ока стала… в общем, известной. Известность, даже в том случае, если ты актриса, считается данью, которую платишь за возможность делать свою работу на высочайшем уровне. А для писателя? Неожиданное потрясение от известности было… потрясающим. И капельку устрашающим. Большинство писателей не ставят себе целью стать известными. Они ставят себе целью сидеть в одиночестве в пижаме в своей кладовке и мечтать. Они ставят себе целью рассказывать истории. Они ставят себе целью творить миры. Вот они какие. Такова я. Была. А потом ударила молния – самым сумасшедшим, самым изумительным образом. И люди начали запоминать мое имя и узнавать меня в лицо. А это сопровождается обилием внимания. С самых разных сторон. Со стороны людей, которые никогда прежде не смотрели в мою сторону. Теперь ВСЕ они смотрели в мою сторону. И улыбались. И были вежливы. И предлагали мне всякое-разное. Я не хотела, чтобы на меня смотрели. Мне было не по себе, когда меня видели. Я просто хотела писать и тусоваться с теми же друзьями, которые были у меня всегда, и чтобы меня оставили в покое. Когда твое тело – контейнер для переноски мозгов, это чертовски хорошая охранная система. Однако теперь меня видят. И мне постепенно становится комфортнее быть видимой. Я привыкаю к тому, что меня видят. Я осознаю, что есть какая-то часть меня, которая хочет, чтобы ее видели. Что это нормально – хотеть, чтобы тебя видели. Нормально, когда тебе нравится, что тебя видят. Меня видят. Это все еще случается, когда я прохожу мимо зеркала. Я краем глаза ловлю отражение и думаю: «Кто это?» Женщина в зеркале такого размера, который был только в 16. И она выглядит моложе, словно ее билетик во второй раз подряд выиграл в генетической лотерее. Но это я. Я вижу себя. Мне нравится то, что я там вижу. Эта женщина кажется счастливой. Все, что для этого потребовалось, – «да» подходящего типа. И салат. О да! Знаете что? Бетси была права. Действительно полезно приучить себя любить салаты. Терпеть не могу, когда она оказывается права! 9 «Да» – вступлению в клуб Примерно через год после начала моего года «Да» Крис номер один звонит и говорит мне, что журнал Hollywood Reporter присуждает мне премию Шерри Лансинг на ежегодном завтраке «Женщины в сфере развлечений». Его тон звучит успокаивающе мягко, с приятными тонами психиатрической медсестры, когда он сообщает, что мне придется произнести речь. Потом ждет, пока я начну психовать. Эта речь – не какая-то там среднестатистическая речь. Дартмутская приветственная – это было серьезное дело, да. Но это! Здесь будет не толпа дартмутских выпускников, глядящих в будущее, ждущих откровений. Не кучка полных надежд и счастья родителей, пребывающих в восторге от того, что закончились выплаты сотен тысяч долларов за обучение отпрысков. Здесь все сказано прямо в названии: речь адресована женщинам в сфере развлечений. Это влиятельные женщины в сфере развлечений. Знаете, откуда я это знаю? Hollywood Reporter публикует список, прилагающийся к этому мероприятию. Он называется «100 влиятельных». Некоторые женщины, которые будут в этом зале слушать мою речь, – легенды. Шерри Лансинг сама была в этом зале. Крис ждет, что я начну вопить. Он ждет воплей в ухо в духе «куриная-кость-грудь-Дженет-Джексон-сопли-от-страха». Долгое мгновение я молчу. Потом: – Ладно, – говорю я. – Ладно? – В его голосе растерянность. – Ладно – в смысле ладно, хорошо? – Ага. Ладно, хорошо. Крис думает, что я, возможно, не понимаю. – Ты должна ПРОИЗНЕСТИ-И-И РЕ-ЕЧЬ. – Он проговаривает это медленно. Громко. Словно я стала туга на ухо. Словно я действительно старуха. Но я его услышала. И я нервничаю. Но время пришло. Это зал, полный женщин. Влиятельных женщин. Я в их списке. Теоретически я одна из этих влиятельных женщин. Теоретически они – равные мне. И все же… Я не знакома лично ни с одной женщиной из этого списка. Что это на самом деле такое? Зал, полный незнакомых людей. Влиятельных незнакомых людей. Я наслаждалась этим годом так, как давно уже не наслаждалась жизнью. Я взволнована, полна энергии и чувствую себя живой. Я прогрессирую, у меня стало получаться гораздо лучше, но у меня нет друзей в этой индустрии помимо тех, кто работает в моих сериалах. Все, кого я знаю, работают либо на меня, либо со мной. Я – влиятельная женщина, которая не знакома ни с одной влиятельной женщиной. Я есть в этом списке, но я не одна из этого списка. Куриная кость, грудь Дженет Джексон, сопли от страха, все такое. Я слишком долго была черепахой в собственном панцире по отношению к своим сестрам в этой индустрии. Пора перестать жаться по углам. Красться по стеночке. Жить в своей голове. Жалеть, что мне нечего сказать. Если я что и усвоила из всего этого Сизифова пихания меня в гору, так это то, что, если я не стану высовывать голову из панциря, все так и будут считать, что я – это мой панцирь. Пора занять свое место в списке. РЕЧЬ НА ЗАВТРАКЕ «ЖЕНЩИНЫ В СФЕРЕ РАЗВЛЕЧЕНИЙ», ОРГАНИЗОВАННОМ HOLLYWOOD REPORTER 10 декабря 2014 года Лос-Анджелес, Калифорния О СТЕКЛЯННЫХ ПОТОЛКАХ Когда мой рекламный агент позвонил и сказал, что мне присудили эту почетную награду, я скроила рожицу и переспросила: «Ты уверен? Мне?» А он говорит: «Да». А я спрашиваю: «Почему?» А потом говорю: «Нет, правда, ПОЧЕМУ?» И я заставила его позвонить и потребовать письменных объяснений, почему я получаю эту награду. Потому что я честно и искренне опасалась, что это, возможно, какая-то ошибка. Я хочу сейчас прерваться на минутку и сказать, что говорю об этом не ради самоуничижения или скромности. Я человек, не склонный к самоуничижению и скромности.