– Я сомневаюсь, что в расследовании ты продвинешься еще хотя бы на миллиметр. – Ха! Да я только начала и уже обнаружила важную улику! – Дальше-то что будешь делать? – Во всяком случае, у меня есть след. – Угу. Удачи тебе с ним. – Главное, он есть у меня. Я задумчиво присела на парту. В тех детективах, которые я читала, стоило найти след, так все сразу откуда-то знали, чей он. Захотелось позвонить Диане и спросить ее совета, но Диана слишком сблизилась с Алей, и Деструктор не простил бы мне утечки информации до его бабушки. Что ж, придется думать самой. – Я… я попробую применить дедуктивный метод. – Попробуй просто применить мозги. – Судя по рисунку на подошве, это должна быть кроссовка, а не ботинок. Размер ноги… хм, я бы предположила, что ученик четвертого-пятого класса. Мальчишка, конечно. – Капитан Очевидность аплодирует, Шерлок нервно курит в сторонке. – Найти бы нам эти кроссовки, мы бы и ноги нашли. – Какая нестандартная идея. – Кстати, об обуви, – я посмотрела на пыльные потрепанные кеды Деструктора. – Ты вот в этом ходишь в школу? – Нет, обычно я переобуваюсь в сменку в гардеробе. – То есть сменку все хранят в гардеробе? – Ну да… – Тот, кто выпрыгнул из окна, скорее всего, был в сменной обуви. На следующий день, в пятницу, он в ней же пришел в школу, а уходя, переобулся в свою уличную – это было бы логично. Значит, кроссовку следует искать в гардеробе. Пошли. – Вот еще, – заартачился Деструктор. – Не с моей репутацией шарить по раздевалкам. – Мне нужен твой мобильник, в нем фото. – Просто сделай снимок на свой. – Не могу. Он совсем простой, там нет этой функции. – Тебе что, дали его на сдачу в супермаркете? – Дай свой мобильный, – настойчиво потребовала я. – Для связи я оставлю тебе мой. Раздевалка располагалась в подвале и была разделена по секторам. Класс, которому принадлежал сектор, был указан на стене белой краской. Миновав маленькие ботиночки и туфельки первоклашек, я перешла сразу к четвертым классам. Ничего. Пятый «А» также оказался чист, не считая пачки сигарет, обнаруженной в гламурной золотистой балетке. Пачку я забрала на выброс – нечего портить здоровье. В секции 5Б я подняла потрепанную грязную кроссовку, перевернула ее и, даже не сверяя с изображением, поняла, что это она. – Что вы здесь делаете?! – прогрохотало у меня над ухом, и я подскочила, как ужаленная. Директриса с непроизносимым отчеством жалила меня взглядом сквозь прямоугольные очки. – Мышь, – нашлась я. – Я видела, как она побежала сюда. – У нас нет мышей, – возмутилась директриса. – Чего вы придумываете? Вам показать санитарно-эпидемиологическое заключение? Я втянула голову в плечи. – Что вы, я поверю вам на слово. Должно быть, померещилось. Директриса продолжала сурово глядеть на меня сквозь холодные стекла. – Со мной иногда бывает, что кажется всякое, – продолжила я, заговаривая ей зубы, как злому псу. – В детстве мама даже водила меня к врачу из-за этого. – Ах, вот как, – протянула директриса, кивая сама себе. – Не думаете же вы, в самом деле, что я стала бы воровать поношенную детскую обувь? – я нервно захихикала. – Я не знаю всех причин, по которым ваша мама водила вас к врачу. Вы пришли помочь с ремонтом? – не дожидаясь ответа, директриса развернулась к выходу. – Я покажу вам, что делать. Следуя за ней, я сверлила взглядом ее спину. Суббота… чего ж вам дома-то не сидится? Мы прошли мимо кабинета биологии (мое сердце замерло) в кабинет физики. – Вон кисти, вон банки с лаком, вот газеты, чтобы не закапать пол. Покрасьте все парты и на сегодня будете свободны, – директриса критично осмотрела мою белую маечку и брючки-капри. – Вероятно, после работы эту одежду вам придется выбросить. Она удалилась, оставив меня тоскливо осматривать бесконечные ряды парт. На телефоне Деструктора я набрала собственный номер: – Даже не думай, что оставишь меня с этим. Деструктор явился через пятнадцать минут – долго же он шел из соседнего кабинета. – Я нашла кроссовки. – Поздравляю. Теперь ты можешь выдвинуть им обвинение, – Деструктор отколупнул крышку с банки, понюхал лак и поморщился. – Не смешно. Что дальше будем делать? – Это ты у нас Шерлок Холмс, я всего лишь доктор Ватсон. Добровольно-принудительный. – Мне всегда казалось, что доктора Ватсона недооценивают, – протянула я, окуная кисть в лак и проводя ею по парте. От кисти сразу же отделились несколько волосков и намертво прилипли к поверхности. – Он бегает, как савраска, выполняет самую черную и скучную работу, попадает в опасные ситуации, а вся слава достается Шерлоку. – Я приложу максимум усилий, чтобы этого не повторилось в нашем расследовании. – Ты приложишь максимум усилий, чтобы ничего не делать? – Именно. Ну что, тебя уже осенила блестящая идея? – Нет. Мы покрасили парту, и две, и три, и я уже отупела, надышавшись испарениями лака, а идея так и не пришла. – Мы находимся в школе, – не выдержал Деструктор. – А здесь ведут… – … уроки. – Да нет же. Заполняют… – … знаниями головы учащихся. – Отмечают… – … День учителя и День знаний. А, еще есть День здоровья. Деструктор застонал, сраженный моим идиотизмом. – Посмотри в журнале! – Что посмотреть? Деструктор спрятал лицо в ладонях. – Точно, – дошло до меня. – Я же могу посмотреть, кто из 5 «Б» пропускал занятия утром четверга. Следы у подоконника оставили два человека, так что если отсутствовала сразу пара, то… – С озареньицем, – кисло поздравил Деструктор. – Где учительская? – На третьем этаже. Я решительно направилась к двери, но вдруг резко остановилась. – Только один вопрос… как эти неизвестные – назовем их X и Y – попали в кабинет? Они не могли сделать это ранее, чем принесли макет – как бы тогда они его украли? И не могли сделать после того, как из кабинета ушел ты – ведь учительница заперла кабинет и передала ключ директору. – Может, когда в кабинет внесли злополучный макет, дверь оставили открытой. – Да, вероятно, – я шагнула в коридор, но сразу развернулась. – Я вспомнила, директриса упоминала, что завхоз запер дверь за собой.