– Даже если и нет. Начальники обожают, когда вокруг них прыгают на задних лапах, норовя подлизать задницу. – Зато с нами она такая высокомерная. – Может, я и могла бы уважать эту женщину, будь она просто стервой. Но эту льстивость я не могу ни понять, ни извинить. Да еще этот Елизаров… жди от нее спектакля. Я опустила голову. Вот уж повезло. И почему Самсон Петрович, обычно обитающий в головном московском офисе, решил навестить нас именно сейчас, когда нас вывезли на природу и заставили предаваться бессмысленным развлечениям? Вскоре после обеда отдел социальных исследований предложил поиграть в шарады. Что характерно – предложил и свалил. А Самсон Петрович уже загорелся. Конечно, он не собирался вставать со своего шезлонга под сенью раскидистого дерева, но был рад погонять своих крепостных по самой жаре. Ирина выдала поток истерического энтузиазма и украдкой послала нам злобный взгляд, так как мы воздержались от бурных проявлений радости. Третий час дующие привезенное с собой пиво благодушные айтишники не были за, не были против и вообще считали, что мы лишь пылинки в пустыне вечности. Короче, они не убежали, и мы их тоже привлекли, хотя сами предпочли бы поваляться возле речки вместе с отделом аутстаффинга. – Только я не знаю, как играть, – заявила вдруг Ирина. – Молча изобрази что-нибудь, кого-нибудь. Действие, животное, профессию. Что угодно, – объяснил Леша из IT. Верхняя часть его лица пряталась под очками, а нижняя скрывалась густой черной щетиной. Каким-то образом он всегда был небрит, но и бороду не отращивал. – Профессию, – пробормотала Ирина себе под нос. Мы предполагали, что она ничего не сможет отчудить. Это же всего лишь игра в шарады. Но здоровый человек часто не может предсказать, что способен вытворить человек с больной психикой. Играли мы до десяти очков. Балл начислялся, если команде удавалось разгадать шараду команды-противника. Конечно, Ирина рванула показывать первая. Она вышла на поляну, с широкой улыбкой вытянула вперед руки и пошевелила пальцами. – Зомби, – предположил кто-то из IT. Ирина обиженно фыркнула и прижала ладонь к щеке. Прошла три шага, села на воображаемый стул и зашевелила губами. Парни из IT прекратили отпивать из бутылок и предприняли отчаянные мыслительные усилия, какие только возможны в такой жаре и после пива. – Есть версии? – поторопила их Ирина. – Эээ, – начал Леша, как самый активный. – Кто-то кого-то потрогал за грудь, она дала ему по уху, он сел и начал обещать, что больше так не будет. – Нет, – удивилась Ирина. – Это же рекрутер! Самсон Петрович зааплодировал, и Ирина просияла. Будь у этой женщины хвост, она бы сейчас взмыла в воздух, как на пропеллере. Из остальных никто даже не улыбнулся. – Мы отдыхаем. Можно и отвлечься от работы, – подал голос Данила, упитанный белобрысый парень с сонными голубыми глазами и щеками, покрытыми нежным пушком. – Мне не нужно отвлекаться от работы, – провозгласила Ирина, явно переигрывая с пафосом. – Работа для меня – лучший отдых. После Ирины выступил Леша, который довольно убедительно показал пингвина, сидящего на яйце, и мы отгадали. 1:0. Леша явно надеялся, что ему удастся направить Ирину на путь истинный, но далее она показала ассессмент, который айтишники не отгадали, и никто не отгадал. Как вообще можно загадывать ассессмент?! Атмосфера накалялась. Айтишники мрачно переглядывались между собой, совсем позабыв о пиве. Данила, начинающий багроветь от раздражения, вышел и показал нечто обезьяноподобное. Когда мы отгадали, он потребовал ответить, какая именно обезьяна. Как оказалось, Аня большая любительница «Нэшнл Джиографик», поэтому после нескольких неверных версий она смогла отгадать колобуса. «Красный или черно-белый колобус?» – потребовал уточнить Данила. Мы поставили на красного и проиграли. – Покажи лизинг персонала, – приказала Ирина, выталкивая меня на полянку. Когда на меня обратились все взгляды, я застыла столбом, не только не способная изобразить лизинг персонала, но и вспомнить, что это такое. – Постовой? Кататония? Телеграфный столб? Суслик перед ударом о бампер? – посыпались варианты. В порыве вдохновения я вытянула язык и пошевелила им, как змея. Судя по выражению лиц отдела IT, догадки у них были, но по какой-то причине они не решились их высказать. Счет остался прежним. На Данилу было страшно смотреть. Из-за контраста с пунцовым лицом, его белые волосы казались париком. – Вы играете нечестно, – сказал Леша. – Просто признайтесь, что вы недостаточно сообразительны, чтобы отгадать что-либо, – фыркнула Ирина. – Ах так, – Данила вышел и показал нам что-то, невыразимое словами. Совершенно замороченные, мы начали перебирать все подряд, и не пытаясь думать. Лучшая версия оказалась у Дианы: – Хомяк, в лунном свете выгрызающий себе печень, – хладнокровно предположила она, и мы все заткнулись, признавая, что все равно не сможем придумать ничего лучше. – Командный интерпретатор БАШ, – выдал Данила с торжеством. – Справедливо, – расхохоталась Диана. Далее игра скатилась в нечто совсем неприглядное. Ирина сыпала терминами из нашей профессиональной сферы, айтишники – из своей. Отгадать что-либо было невозможно, таким образом, счет оставался прежним. Самсон Петрович наблюдал происходящее с большим интересом. Я нервно топталась на месте. Аня чесала щеку, на которой все отчетливее проступала красная сыпь – в первый и последний раз она ела роллы шесть лет назад, и тогда же у нее обнаружилась на них дикая аллергия. Диана, в пику Ирине, вышла и показала чайник, согнув одну руку и вытянув другую. Замороченные айтишники решили, что над ними издеваются и это все что угодно, кроме чайника, и отгадать не смогли. В результате, после CRM, контрпредложения, маршрутизатора, должностной инструкции, обратной совместимости (каким-то непостижимым образом Диане удалось отгадать), кейс-метода, аппаратной части, компетенции и аутентификации, игра была остановлена Самсоном Петровичем с присуждением нам победы со счетом 2:0. В глазах Ирины полыхали фанатичные огни. – Мы их сделали! – восклицала она, потрясая руками. – Мы им показали! Диана сказала, что если подобный восторг и был уместен, так только в Берлине в 45 году. Но в то время Ирина была бы на стороне проигравших. Аня потихоньку удалилась, сказав, что у нее вся кожа чешется. Позже мы видели ее за ужином – проклятая сыпь уже расползлась по шее и даже плечам. Мы попытались ей помочь, отыскав аптечку в надежде раздобыть что-нибудь антигистаминное, но как обычно там было много всего ненужного и ничего, в чем мы действительно нуждались. Ирина же только вздернула брови, недовольная неприглядным видом подчиненной. Весь вечер мы с Дианой чувствовали себя как шпионы на вражеской территории, прячась, едва завидя нечто иринообразное. Аня спасти себя не смогла и грустной тенью следовала за Ириной, механически кивая ей и почесываясь. – Жалкое зрелище, – прокомментировала Диана. – Согласна заглотить руку по локоть, если начальница потребует. Да и начальница, когда дело касается кого повыше, согласна заглотить, причем не только руку. Два сапога пара. Я не была столь строга к Ане. Я слышала, она собирается замуж, и подозревала, что намеревается вскоре после отправиться в декрет. В отличие от многих других компаний в городе, наша оформляла сотрудников согласно Трудовому Кодексу и гарантировала приличный социальный пакет. Думаю, декретные были основной причиной, по которой Аня так отчаянно старалась удержаться. Мы долго разговаривали с Дианой, прежде чем уснуть. Еще никогда я не ощущала между нами такую близость. Диана рассказала, что ее дочка родилась с шестью пальчиками на ножках, но впоследствии лишние удалили. Еще она рассказала о своем детстве в крошечном городке, почти деревне («Там не было книжного магазина, и это было самое худшее»). Как росла с отцом алкоголиком и вечно потакающей ему матерью. – Она могла ругать его часами, рассказывать, как мечтает уйти от него, а потом вдруг заявляла, что остается, потому что детям нужен отец. Она год за годом взваливала эту тяжесть на меня и моего брата. Когда я была уже взрослая, мы с братом узнали, что хотя наша мать и вышла за алкоголика, она не стала рожать от алкоголика, и наш настоящий отец – давний друг семьи, вполне приличный человек. Так какой отец был нужен детям? В этот момент все мое сочувствие к матери пропало. Можно достичь дна Марианской впадины, но не дна человеческой глупости. Я стала очень нетерпима к идиотам. Мне хочется сворачивать их в клубок и пинать ногами прочь от себя. А вокруг нас столько всякой ерунды. Рекламы, советы, статьи в журналах, телепередачи. Просто не успеваешь это отфильтровывать. Вскоре брат Дианы уехал на Север на заработки и там осел. Она не видела его более десяти лет. Я пыталась расспросить ее насчет отца Сабрины, но она возразила, что, когда все в порядке, и говорить не о чем. Тогда я поделилась с ней своими планами на тридцать первый год моей жизни, рассказала о данной себе клятве, встрече выпускников, Феде, танцах в лесу, обо всем. – По меньшей мере ты пытаешься что-то изменить к лучшему, – решила Диана. – Ну, пока от моих усилий толку не было. Знаешь, иногда я пытаюсь успокоить себя. Залезаю в Интернет, читаю сообщества одиноких, чтобы почувствовать, что я не одна такая. Но при этом у меня возникает ощущение, что мы, одиночки, оторваны от всего остального мира и никого не интересуем. Живем под куполом из прочного стекла, где всегда тихо и ничего не происходит, куда никто, кроме таких же, как мы, не может войти, и никто не может выйти. – Это слишком депрессивно. А что твой сосед? – Оставь моего соседа в покое, – пробормотала я, зарываясь лицом в подушку. С утра мы были предупреждены о необходимости одеться поудобнее, после чего нас поставили в шеренгу и куда-то повели. – Не отставай, – поторопила Диана. – Расстреляют. В пути половинчатый отдел социальных исследований бесследно растворился. Его можно было понять. На месте нас ожидала парочка студентов – девушка с золотистыми выгоревшими на солнце волосами и кудрявый смуглый парень. Они были одеты в матроски, треуголки и застывшие аниматорские улыбки. Между ними в мягкую перекопанную землю был воткнут пиратский флаг. – О нет, только не поиск сокровищ, – пробормотала Диана. – Здравствуйте, искатели сокровищ! Вот вы и подошли к своей цели… Здесь, в этой земле, погребены сокровища, спрятанные зловещим пиратом Черной Бородой двести лет тому назад, незадолго до его смерти от ружья английского матроса! – Эдвард Тич, Черная Борода, помер едва ли не триста лет назад, – проворчала Диана. – Если они берут реальное историческое лицо, почему бы не сопоставить даты? – Начинайте копать, – провозгласили аниматоры хором. – И не подумаю, – бросила Диана. Мальчики из IT вооружились лопатами и приступили к раскопкам. Было заметно, что после вчерашних возлияний движения даются им нелегко. Вскоре показался искусственно состаренный сундук с новешеньким блестящим кодовым замком на нем. – Заперт! – торжественно провозгласили аниматоры. – К счастью, среди записей Черной Бороды сохранилась старая карта. Возможно, именно она поможет вам отыскать кодовое слово. Но только самые отчаянные и смелые откроют сундук первыми и получат сокровища! – А самые ленивые просто проведут день в удовольствии и неге, – вздохнула Диана, тоскливо глядя в ту сторону, где исчезли дезертиры из отдела социальных исследований. – А теперь поделитесь на две команды и выберите капитанов. – Я капитан! – сразу закричала Ирина. Наш маленький отдел объединили с отделом аутстаффинга. Выступать нам предстояло против команды IT. По несчастному стечению обстоятельств, отдел аутстаффинга, еще минуту назад пышущий здоровьем, внезапно подвергся нападению различных хворей. У Лены вдруг разболелась голова, Татьяну затошнило, Владимир честно признался в проблемах с желудком, а Дмитрий просто развернулся и ушел, видимо, терзаемый чем-то совсем постыдным. Не успели мы моргнуть, как остались в привычном составе: Ирина, наряженная в короткий комбинезончик с плетеным поясом, очаровательные туфельки на танкетке и широкополую соломенную шляпу; Диана, не изменившая любимому черному цвету даже переодевшись в шорты и майку; скребущая щеки Аня и я, опечаленная предстоящими телодвижениями. – Похоже, не все рады перспективе плавания под вашим руководством, капитан, – хрюкнул небритый Леша. Это был уже откровенный наезд, и его немедленно избрали капитаном команды IT. Ирину всю перекосило, и она непременно ответила бы грубостью, но как раз подошел Самсон Петрович, поэтому она сказала только: – Мы вас сделаем. И я еще поговорю с руководителем вашего отдела по поводу вызывающего поведения его подчиненных. – Я руководитель отдела, – сказал Леша. Во взгляде Ирины мелькнуло неприятное удивление. Этот недоросль в здоровенных очках и мятой футболке руководитель отдела? Их взгляды встретились, опаляя траву. Война была объявлена. К сожалению, нам в ней была уготована роль пушечного мяса.