– Да, он поступил по-свински, не извинился, исчез. Тебе-то чего расстраиваться? – Как это? У меня был парень, а теперь нет! – Нужен тебе такой парень? Ушел и пусть, выпей кофе, забей, забудь. – Мне нужен кто-то, – упавшим голосом созналась я. Шедшая навстречу ярко накрашенная девушка лет двадцати смерила нас взглядом, и я вдруг задумалась, как выгляжу рядом с Эриком – я, схватившая по привычке рабочую одежду и теперь вся такая офисная, и Эрик, чьи вещи гладили разве что до того, как он их купил. – Надо тебя познакомить с моей мамой. – Вряд ли это решит мою проблему. – Ты не смотри, как она одевается. Она очень умная. – И как это поможет с моей проблемой? – Она действительно очень умная. – Но… – Слушай, ты чересчур заморачиваешься, – Эрик резко затормозил, развернувшись ко мне, и я едва не врезалась в него. Ветер ерошил его светлые волосы, щеки порозовели от свежего воздуха и энергичной ходьбы. Он выглядел таким юным. Двадцать два года… прекрасный возраст. Жаль, в свое время я этого не понимала. – Тебе легко говорить. У тебя вся жизнь впереди. Он посмотрел на меня с искренним недоумением. – И что? У тебя тоже. Глава 5: Ужасный ребенок Наши отношения с Федей были столь же неидеальны, сколь и непродолжительны, но после внезапного разрыва я обнаружила, что вокруг меня стало темнее. День за днем я тратила свою жизнь на верификацию нашей бесценной базы данных (во всяком случае, я должна была считать ее таковой, иначе мне пришлось бы признать свою деятельность совсем бессмысленной). К пятнице я обнаружила, что окончательно и бесповоротно впала в депрессию. Полученное от начальницы приглашение на рандеву не улучшило моего настроения. Направляясь в сторону маленькой комнаты для собеседований, я гадала, что такое собирается сказать мне Ирина, если для этого ей потребовалось уединение. Однозначно, это будет не признание в любви. Ирина сразу взяла быка за рога: – Ты не улыбаешься. Вот уж чего я не ожидала услышать. – Что? – я непроизвольно улыбнулась смущенной, жалкой улыбкой. – Ты ходишь с мрачным, замкнутым видом, чего корпоративная культура нашей компании категорически не приемлет. Сотрудники «Синерджи» обязаны излучать оптимизм и дружелюбие. Да уж, сама Ирина так и излучала дружелюбие… впору ставить на нее желтый знак с черепом и скрещенными костями: «Опасно! Ядовитые вещества!» Я снова неловко улыбнулась. – Простите… извините… сейчас у меня черная полоса, и… – У всех бывают черные полосы, – перебила Ирина. – Но это не должно влиять на твое поведение на работе. Ты никогда не добьешься повышения в должности, если не будешь следить за выражением своего лица. Самое главное для построения карьеры – производить правильное впечатление. Никогда не знаешь, когда встретишь человека, который потом тебе поможет. Сегодняшний менеджер завтра может стать начальником отдела, или даже директором, и потянет тебя за собой. Именно поэтому необходимо быть любезной, очаровательной с каждым сотрудником. Улыбка – это ключ к симпатии людей. Ты должна сиять улыбкой, даже здороваясь с уборщицей. Посмотри на меня. У меня полно проблем. Но по мне же этого не скажешь, – Ирина зверски оскалилась, и ее суховатая по причине излишней худощавости кожа натянулась на лице, ясно обрисовывая череп. – Да, по вам не скажешь, – испуганно соврала я. Покивав, поблагодарив и – конечно – улыбнувшись, я выскочила из кабинета, кипя от возмущения. Возможно, совет Ирины и был хорош, но тогда ей самой не помешало бы ему следовать. Я не была осведомлена, как сложились ее отношения с нашей уборщицей Ритой, но Ирина даже с нами, сотрудниками собственного отдела, никогда не здоровалась, пролетая мимо с видом снежной королевы. И потом, я не считала себя недружелюбной. Я никогда никому не грубила, я всегда была рада помочь, и замечания Ирины оставили у меня ощущение несправедливости. Тем не менее весь остаток дня, стоило кому-то бросить на меня взгляд, я разражалась суетливой, испуганной улыбкой, утешаясь лишь тем, что завтра суббота и мне не придется прозябать в этой пыточной под суровым взглядом главного инквизитора. Диана весь день искоса поглядывала на меня, лениво пощелкивая по клавиатуре (с приходом Ирины в «Синерджи» Диана нечасто проявляла усердие), а в шесть внезапно сказала: – Пошли-ка выпьем пива. – О… конечно! В задымленном многолюдном баре неподалеку от нашего офисного здания место нам нашлось только за стойкой, но я все равно очень радовалась, что Диана позвала меня. До этого мы ограничивались общением на работе. Однажды я была у нее в гостях, но только в связи с выполнением общего задания для тренинга профессионального роста. Мы заказали пиво и не начали говорить, пока не влили в себя по кружке. – Дела у нее ни шатко ни валко, – сказала Диана. – Еще есть надежда, что ее выпрут по окончанию испытательного срока. Но это вряд ли. На темных волосах Дианы мерцали золотистые блики, и я, наверное, в сотый раз подумала, какая же она красивая, загадочная, как чужестранка. – Почему? – Потому что руководство, нанявшее ее, ни за что не признает своей ошибки. Это же как сознаться в собственной некомпетентности. – Но если она неэффективный сотрудник, это же убыточно для компании. – Ну и что? Тщеславие и гордость отдельных людей выше интересов компании, и уж тем более наших с тобой. – Мне никогда этого не понять. – Хорошо. Значит, ты нормальная. А я разведываю потихоньку, смотрю вакансии. Буду претендовать на начальника отдела. Я вздрогнула. – Смысл оставаться. Эта сучка не даст мне подняться, а мазохистское удовольствие работать с ней само по себе меня не привлекает. – Мне будет очень грустно без тебя, – созналась я. – А чего грустить? Тоже уходи. – Легко сказать. Кому нужна сотрудница, пять лет протоптавшаяся в ассистентках? – На твоем месте я бы задумалась, нужна ли мне компания, пять лет продержавшая меня в ассистентках. – Наверное, я плохо работаю. – Глупости, ты хорошо работаешь. Во всяком случае, не хуже остальных. Просто ты тихая, незаметная. Другая бы уже давно пошла к Ярославу и стукнула кулаком по столу. – И ее бы уволили. – И ее бы повысили. Как минимум начальник бы узнал о ее существовании. А то Ярослав в упор тебя не видит, даже после череды ваших эротических приключений. От замечания, что Роланд не видит меня в упор, я мгновенно впала в уныние, поэтому сказала: – А мне все равно. Диана деловито помахала рукой, подзывая бармена. – Еще по кружке, пожалуйста. С этим Федей у тебя все, я так понимаю? Я кивнула. – А что такое? – Неразрешимые противоречия. Я бы предпочла встречаться с ним без пива, а он – с пивом без меня. Зато я, кажется, подружилась с моим соседом. Оказывается, не такой уж он и плохой. Диана загадочно хмыкнула. – Ничего подобного, – возмутилась я. – В этом смысле он совершенно меня не привлекает. – Почему? Он страшный? – Нет, он довольно симпатичный… особенно если причесать его и прилично одеть. Но он мальчишка. Да еще успевший сделать другого мальчишку. Стабильной работы нет, образования нет, своего жилья нет, интересы более чем странные. И к тому же в нем едва наберется 175 сантиметров роста. Диана фыркнула, выслушав поток моих комментариев. – Не такой уж мальчишка. Всего на восемь лет младше тебя. – Даже без прочих обстоятельств, восемь лет – это пропасть. Я не приемлю таких отношений. Мне нужен нормальный, взрослый мужчина. – Так и этот подрастет, – ухмыльнулась Диана. – Представляешь, как это удобно, когда твой парень живет по соседству.