– Это нехорошо. – Твое какое дело? – огрызнулся мальчик. – Я серьезно. Курение очень вредно для здоровья. А ты еще совсем маленький. Мальчик демонстративно повернулся ко мне спиной и выпустил облако дыма. Мне представилось, как его детские легкие чернеют от смол и, не в силах наблюдать этот акт саморазрушения, я выхватила у мальчика сигарету. – Дура! Отдай! – Как ты разговариваешь со взрослыми? – Немедленно верни! – мальчик затопал ногами, и терпение мое лопнуло. Я достаточно в своей жизни натерпелась от взрослых мужчин, еще и недоросли всякие мне будут указывать. Схватив его за руку, я потребовала: – Веди меня к своим родителям! Пока не отведешь, не отпущу! – Моя мама уехала! Далеко! В Париж! – Значит, веди меня к папе! – И что, ты думаешь, он мне сделает? – нагловато осведомился ребенок. – Если ничего, так тем более, веди меня. Минут пять мальчик молча и упорно отбивался. Убедившись, что я не сдамся, с мрачным видом повел меня к подъезду. Моему подъезду, на мой пятый этаж, к моей квартире! Нет, все-таки к соседней… Заспанный Эрик открыл дверь. – Что такое, Деструктор? – несмотря на столь странное обращение, эти двое явно были знакомы. – Он курил, – пожаловалась я. – Вот как? Ну да он взрослое семилетнее существо. Все права, тра-та-та, в том числе право быть идиотом, и если решил употреблять, пусть употребляет. Да, Деструктор? Есть у тебя еще сигареты, или тебе подкинуть деньжат? Мальчик, почему-то называемый Деструктором, показал Эрику пачку и степенно удалился вглубь квартиры. – Как хорошо, что все быстро разрешилось, – сказал Эрик. Минуту я молчала, погруженная в состояние глубокого шока. Потом подобрала челюсть и набросилась на Эрика. – Как можно быть таким безответственным со своим младшим братом? – А он мне не брат, – Эрик задумчиво почесал подбородок. – Он мой сын. – Чего?! Сколько тебе лет? – Двадцать два. Я провела нехитрые математические расчеты, и моя челюсть снова отпала. – Тебе что, было пятнадцать, когда он родился? – Нет, пятнадцать мне только на следующей неделе исполнилось. Почувствовал, что вот-вот сорвусь и заору благим матом, я развернулась, ушла в свою квартиру и громко хлопнула дверью. Бесполезно с этой наглой рожей разговаривать. И такие идиоты воспитывают детей! Да у него самого еще мозги не выросли! Кошмар! Я задумалась, не обратиться ли мне в центр защиты детей, но решила понаблюдать до воскресенья. И пусть только он… Утром, пока маршрутка везла меня к похожему на замок офисному зданию, в котором тем не менее меня ожидали вполне себе средневековые пытки, я перебирала вчерашний разговор с соседом и все еще страшно злилась. Едва Ирина отошла, я принялась изливать свои фонтанирующие переживания Диане. – Мой сосед ненормальный! Ему плевать на все! Водит к себе подозрительных женщин! Да еще и ребенка заделал в четырнадцать лет! Шпана! – Бывает, – Диану ничего не могло пронять. – Заделали, родили. – В четырнадцать лет? Да это же девятый класс, даже восьмой! – Школьники сейчас очень активные, – пожала плечами Диана. – Но не до такой же степени! Я вот в школьные годы не занималась сексом. – Учитывая твои заморочки, я бы не удивилась, если бы ты сказала, что вообще никогда не занималась сексом. Ее шутка задела меня до глубины души. Даже губы задрожали. – Что ты хочешь этим сказать? Что я страшная, толстая, еще какая-то не такая, и меня никто не хочет? – Нет, – удивилась Диана. – Я просто пошутила. – Знаю я такие шутки. Это неправда. Я занималась сексом, занималась! – Да на здоровье, – отмахнулась Диана. – Я ЗАНИМАЛАСЬ СЕКСОМ! – закричала я. Повисла странная пауза. И тут я заметила неподалеку Роланда. Слегка обалдевший, он стоял рядом с каким-то высоким, по-деловому одетым человеком в очках. Оправившись от потрясения, Роланд прочистил горло и вымолвил, обращаясь к незнакомцу: – А это наш отдел по подбору персонала, – направленный на меня взгляд обещал смерть только после длительных пыток. – Мы обсуждали приемы… хэдхантинга2, – попыталась оправдаться я, но лучше бы уж молчала. Человек в очках взглянул на меня с игривой искоркой во взгляде. – Пойдемте, – поторопил его Роланд и сжал губы в ниточку. – Вечно вы с Ярославом в эпицентре сексуального скандала, – пробормотала Диана. Я пугливо поежилась и спряталась от мрачной действительности, погрузившись в не менее мрачный процесс верификации базы данных. Когда я уже задыхалась и чувствовала на себе всю тяжесть мира, позвонил Федя. – Давай в субботу посидим где-нибудь. Я даже знала, где. В «Бочке», «Зелененьком» или «Золотом леще». Но мне хотелось, чтобы в этот раз меня поцеловали, а не икали мне в лицо. Да и сколько можно пить? – Давай просто погуляем, – решилась предложить я. – По набережной, например. Он поддержал мою идею с неожиданным энтузиазмом. В субботу я ждала возле спуска на набережную, одетая в легкую джинсовую куртку и светло-бежевую, призывно развевающуюся юбку. С реки дул свежий, прохладный ветер, и я расправила плечи, наслаждаясь чудесным днем. – Какая ты красивая, – отметил беззвучно подкравшийся Федя и легонько поцеловал меня в висок, после чего я поняла, что настоящих поцелуев уже не предвидится – от него так дохнуло перегаром, что следовало бы повесить ему на грудь табличку: «Осторожно! Огнеопасен!» – Ты опять пил? – Да встретил вчера старого друга… посидели… Я уныло кивнула, чувствуя, как настроение начинает портиться, и мы пошли вдоль набережной. – Мороженое? – Можно. – Одно мороженое и бутылку пива, – обратился он к ближайшей киоскерше. – А пиво зачем? – встрепенулась я. – Да ладно, я же не водку бутылками глушу. В его словах был резон, тем не менее мой эмоциональный уровень упал еще на пару делений. Вышагивая по брусчатке и попивая пиво, Федя громко восторгался всем и вся – набережной, Волгой, небом, собачкой на поводке у девочки. Озираясь, я втягивала голову в плечи. Опорожнив бутылку, он предложил мне второе мороженое. Я отказалась. Тогда Федя просто купил пива. Я заметила, что он уже начал загребать ногами. – Между первой и второй перерывчик небольшой, – заявил он, не прошло и десяти минут. – Это третья! – напомнила я, и, против воли, мой голос прозвучал раздраженно. В конце концов, я имела на это право. Он пришел встретиться со мной или пить? Хотя лучше мне не слышать ответа на этот вопрос… Федя просунул голову в киоск. – Да, у меня есть рубль семьдесят… вот… а вы знаете, у вас очень красивые волосы. Очень красивые. Смотрятся прямо как ненастоящие. – Людям нравится, когда им говорят приятные вещи, – пояснил Федя, возвращаясь ко мне. – Давай говорить!