У Зои звенело в ушах, хотелось кричать. Вопить, пока Тейтум не замолчит. Она стиснула зубы, чтобы вопль не вырвался наружу. — А еще соседи, которые решили, что ты оболгала невиновного. — Голос Грея смягчился. — Ты росла, чувствуя одиночество, а Род Гловер пригрелся в Мейнарде и стал всеобщим любимцем. Зои осознала, что стоит, вжавшись в угол комнаты. Она инстинктивно укрывалась от слов Тейтума. — Альберт Лэм, коллеги и начальники Гловера, полицейские, твои родители и ты. — Грей считал на пальцах. — Никто не виноват. Нельзя подготовиться к встрече с таким, как Гловер. Люди, не прошедшие через тренировки для спецагентов, даже представить не могут, что кто-то вроде Гловера ходит по улицам. И слава богу, иначе никто из дома и носа не высунул бы. — Ты говоришь о нем как о землетрясении или наводнении… Гловер всего лишь человек. — Извращенный, порочный человек под личиной приятного, дружелюбного, порядочного парня. Ни у кого нет способа узнать, что скрывается под маской. Ни у кого, кроме нас. Зои настолько вымоталась, что едва стояла на ногах. Тейтум тоже выглядел уставшим. — Слушай, — мягко проговорил он, — день был долгий. Мне нужен отдых. Не думаю, что продержусь еще и ночь. — Я хочу поработать. — Зои не находила в себе сил для работы. Но и дать себе отдых тоже не могла. Грей со вздохом поднялся. — Я так и думал. Но я больше не могу. Не сегодня. Он шагнул к двери и вдруг повернулся к Зои. На мгновение ей захотелось, чтобы он подошел к ней и обнял. Может, так она получила бы хоть краткую передышку… Но Тейтум этого не сделал. — Спокойной ночи, Зои. — И тебе. Дверь за ним закрылась. Бентли была готова разрыдаться. Вместо этого она села сортировать фотографии. Глава 25 Тейтум устал настолько, что даже сон уже вряд ли помог бы. Он вообще сомневался, что сможет уснуть. Сел на кровать, стянул с себя ботинки и брюки — и замер, задумавшись. Когда-то в Лос-Анджелесе Тейтум работал с напарником Бобби О’Лири, который утверждал, что лучше всего думать, сидя в туалете. Потому что штаны, считал Бобби, мешают любому серьезному мыслительному процессу. Бывало, они с Тейтумом обсуждали текущее дело, изучали улики, продумывали тактику, когда Бобби вдруг говорил: «Сложновато. Пойду соберусь с мыслями». Через двадцать минут он возвращался с идеями и предложениями. Грей подозревал, что стоит только разрешить Бобби работать без штанов — и он незамедлительно возглавит Бюро. Хорошо бы на Тейтума это ноу-хау тоже подействовало… Он ждал озарения, которое позволит либо раскрыть дело, либо найти способ успокоить Зои. Увы, вместо прозрения он только замерз, сидя в одних носках и трусах. В кармане брошенных на пол брюк зазвонил телефон. Грей боролся со складками ткани, задаваясь вопросом, почему так сложно достать вещи из снятой одежды. Еще одна тайна, покрытая мраком… Звонил дед. — Привет, Марвин! Как дела? — У меня все хорошо, Тейтум. А как там Чикаго? — Все так же. Холодно. — Правда? Купи себе шерстяные носки. Лучший способ сохранить тепло. Носки. Глубокомысленный совет мудрого старика. — Я запомню. — Ты уж постарайся, Тейтум. Как твоя напарница? Грей нахмурился. Марвин на старости лет стал телепатом? Уловил колебания психических волн? — Она в смятении. Это дело ее немного выматывает. Но все будет хорошо. — А вот ее сестра так не считает. — Ты общаешься с Андреа? — Чему ты так удивляешься? Людям нравится со мной разговаривать. Знаешь, почему? Я умею слушать. Ты тоже мог бы попробовать. Тейтум вздохнул. — Мы сегодня допрашивали свидетеля, и Зои разозлилась… — Он сделал паузу, размышляя, как лучше объяснить ситуацию. — Когда нам поручают расследование, мы должны уметь отстраняться. Сохранять объективность. Нельзя принимать все близко к сердцу. — Для нее это дело действительно личное, Тейтум. Как поступишь? — А что я могу сделать? Тащить ее назад в Куантико против воли? Старик хмыкнул. — Не такая уж плохая идея. — Слушай, Зои приходится нелегко, но она справится. Можешь так и передать своей новой лучшей подруге Андреа. — Конечно же, она справится, Тейтум. Месяц назад твою напарницу заживо похоронили, а теперь она гоняется за убийцей, который когда-то жил с ней по соседству… Уверен, у нее все в порядке. — Ты позвонил, чтобы прочитать мне лекцию? — Я хочу, чтобы ты присматривал за своей коллегой. Это все, о чем я прошу. Ее сестра беспокоится, а я всего лишь передаю ее слова. Не казни гонца, Тейтум. — Я гляжу в оба. Даю слово. — Хорошо. — Марвин усмехнулся. — Кстати, а где у тебя лежат кошачьи лакомства? — Лежит что? — Кошачьи лакомства. Ты меня слышишь? Алло! Кошачий корм, Тейтум, где корм? — Я слышал тебя, слышал… Зачем тебе лакомства для кошек? — От холода ты совсем туго соображаешь, Тейтум. Я хочу дать их коту. Зачем еще нужны кошачьи лакомства? — Коту? Веснушке? — Естественно, Веснушке. Неужто я завел бы еще одного кота в твое отсутствие? Я похож на того, кто ищет общества еще нескольких котов? — Тогда… зачем ты решил его кормить? Ты же Веснушку терпеть не можешь. — Черт возьми, Тейтум, я задал простой вопрос и жду простого ответа. Это не федеральное расследование! Как вы там вообще работаете? Цепляетесь к подозреваемым из-за кошачьего корма? Неудивительно, что вы так долго ловите своего маньяка… Ко мне пришли дамы из книжного клуба. Твой кот их обаял. Хотят дать ему вкусняшку. Ты нас не арестуешь за это, Тейтум? Так где лежат эти кошачьи лакомства? Или мне самому бежать за ними в магазин? — Успокойся, Марвин, не то давление опять повысится. Кошачьи лакомства на кухне, шкафчик слева, верхняя полка. — Их там нет. Я смотрел. Там были только странные соленые крекеры. Тейтум нахмурился. — У нас нет никаких крекеров. — Слева вверху? — сказал Марвин после недолгой паузы. — Ну что ж, ясно. — Марвин, ты съел кошачий корм? — Ну, я… слушай, я был уверен, что это крекеры. Не очень вкусные, но я едал и похуже. — На упаковке изображен кот. И они должны быть со вкусом курицы. Неужели тебе это не показалось странным? — Знаешь что, Тейтум… Раньше ты со мной в подобном тоне не разговаривал. Ты проявлял гораздо больше уважения. — Раньше я не знал, что ты ешь кошачий корм. — Очень смешно… Я возвращаюсь к своим гостьям. Они намного любезнее моего внука-всезнайки. — Пока, Марвин.