Лик побежал. На своих четырёх было и быстрее, и удобней, чем на коне. Видимо, оттого, что телу не приходилось пристраиваться к чужому ритму. 18 Луна ещё не успела взойти в зенит, когда Лик увидел кирпичные стены Новой Столицы, окрашенные алым заревом. Неужели пожар? Нет, паники не заметно. Лик перешёл на шаг. После галопа он дышал, как загнанный конь. На слабеющих лапах, он почти пополз в сторону города. Что же там такое? Надо осмотреться. Сбоку от дороги была небольшая рощица. Лик свернул в неё и стал подкрадываться кустарниками. Вот заболоченный ручеёк. Ликантроп зашлёпал вброд, распугивая лягушек. Алое зарево казалось всё ярче. Может, столица уже захвачена? Лик был настолько вымотан, что даже эта ужасная догадка его не испугала. Сил на то, чтобы ужасаться, не осталось. Если столица захвачена – он увидит сейчас это сам. А потом будет решать, что делать. Ведь его пока никто не заметил. Лик обошёл случайную хижину и вышел на опушку. Наконец, заросли расступились, и он увидел источник зарева. То, что он увидел, было ужасно. Сначала он не мог поверить. Всматривался снова и снова. У него было время, чтобы убедиться, что глаза его не обманывают. Потом он просто смотрел. Ужас, как копьё, пригвоздил его к месту. А потом Лик не смог даже смотреть и тихо побрёл обратно через кусты. Вышел на серебряную полоску дороги и напомнил себе, что выть отныне – смертельно опасно. Он не спешил, но довольно быстро вернулся на прежнее место. Конь дожидался хозяина, пощипывая свежую травку. Казалось, он догадался, что произошло. Лик сделал вокруг него круг и побежал полем. Конь последовал за ним. Они шли через травы до тех пор, пока впереди не показался холм, увенчанный железным мечом. Вокруг меча – площадка из гранитных плит с чёрными пятнами от пожарищ. Хвороста нет, его привезут, если будет официальная церемония. Но сейчас – особый случай. Небесного огня будет достаточно. Конь стоял на краю гранитной площадки. Знал ли он, что ему предстоит? Видимо, этого он уже не знал. Теперешние скифы так не поступают. Лик поднялся на площадку святилища и простёрся передними лапами перед железным мечом. Он попытался вспомнить, допустимо ли клясться, если у тебя волчье горло и текст клятвы ты произносишь только в мыслях. Подумал хорошенько и решил, что допустимо. Сегодня – особый случай. Присягал же он в Тафраме, положив лапу на меч. Лик хотел поклясться богами царского очага – но в последний момент понял, что собирается стать их врагом. Тогда он задрал голову и провыл другую, ещё более древнюю и страшную клятву – клятву Звёздного Ужаса. Того, на который нельзя даже взирать. Он развернулся мордой к коню. Тот смотрел, не переставая жевать. Лик прыгнул, впился когтями в правое плечо и несколькими ударами зубов разорвал коню горло. 19 – А что ты потом с конём сделал? – спросил Маэс. – Съел, разумеется. Глаза Маеса стали совершенно круглыми. – Съел? Но… зачем? – Мне нужны были силы, чтобы добраться до вольного города.. – Ну ты даёшь!.. Коня… боевого… съел. – Что в этом такого? Конь – животное чистое. Это же не свинья… Маэс помолчал. Похоже, он впервые в жизни задумался об обычаях предков. – Значит, говоришь, ты принёс клятву, – смог сказать он. – Да. Отныне царь Палак – мой враг. Я не вернусь в степь, пока не позолочу чашу, сделанную из его черепа. Ты тоже приносил клятву? – Нет. До клятв я не дошёл. – Надо обязательно принести! Нам предстоит победить двух царей! Без помощи богов мы не справимся. – Подожди. Сначала надо понять, что у нас есть. – У нас есть отвага. – Хороший полководцы – они не только отважные, они ещё готовятся к битве заранее. Смотрят, сколько у них солдат, сколько у солдат оружие, как добиться перевеса над противником. Вот сам подумай, что бы случилось, если бы ты прибежал к мечу – и оказалось, что коня у тебя нет. Надо принести жертву, – а некого! Если человек поступает глупо, ему никакая клятва уже не поможет. Потому что от дурака сами боги отворачиваются. Я даже думаю, они отворачиваются не потому, что в гневе, а потому что бояться глупости нахвататься. – С этим не поспоришь. – Вполне может быть. Давай посмотрим, что у нас есть. Маэс взял кусок мела, убрал чашу и прямо на столе набросал карту полуострова. – Вот Меотийское царство, – пояснил он, – вот скифы. А вот наш город. Если меотийцы будут воевать со скифами, то скорее всего ударят в крепость Хаб, чтобы потом идти на Новую столицу. Или начнут захватывать таврийские крепости на побережье. Я, конечно, надеялся, что мне найдётся место в армии предков. – Теперь ты знаешь, что это невозможно. – Знаю. Получается, нам надо искать союзников в другом месте. Когда скифы и меотийцы увязнут в войне и истощат силы, Херсонес сможет призвать союзников и нанести им удар… – Ты уверен, что он сможет начать войну? Ведь для войны нужен повод. Почему бы им не стать союзниками и вместе не напасть на вольные города? Я пока толком не огляделся, но из того, что я успел увидеть – тут хватит добычи на два царства, и ещё союзникам останется.. – Начнут войну, вот увидишь. Если повода для войны нет, его просто придумывают. Даже вражде с невриями придумает повод. Припомнят, например, что вы не захотели присылать войско, когда был Великий Поход. Сказали, если помнишь, что мидяне всё равно к ним не пойдут, потому что никому не нужны эти леса и болота. Значит, уже есть повод. У царя много денег на подкуп сказителям, так что можно разнести по степи любую невероятную историю. Например, рассказать, что неврии не пошли на войну, потому что сговорились мидянами через гирканцев. Среди гирканцев тоже полно ликантропов. Как тигротропов среди мидян и леотропов – среди аскомитов и абиссинцев. - Да, зверем быть непросто… Так что там с союзниками? – Вот у нас есть вольные города. Если на них нападут, они объединятся. Как это было во времена Великого Похода. Но… и всё. Разве что сарматов позвать… – Сарматы не придут. Ты видишь, как они к скифам относятся. Даже здесь, в чужом городе. – А в Меотийском царстве они разве не помирились, – удивился Лик, – Двести лет после той свары прошло. – В Меотийском царстве три гвардии – скифская, сарматская и фригийская. На их взаимной ненависти держится всё государство. Потому и не свергают династию, что узурпатора будет ненавидеть две трети из всех отборных войск. – Получается, даже если гвардейцы-скифы взбунтуются… – Они не взбунтуются. Где это видано, чтобы скифы бунтовали против богатой добычи? – Я уже начинаю думать, – произнёс Лик, – что царя Палака ничто не остановит. Было немного забавно планировать судьбы царств в подвальной комнатке чужого трущобного дома, где между стен скребут крысы, а вино кислее незрелого винограда. – Придётся искать союзников за пределами полуострова, – заявил Маэс. – Роксоланы? – встрепенулся Лик, – С роксоланами царь Палак уже договорился. – Роксоланы не подходят, у них флота нет. А без флота Таврию не удержишь. Надо смотреть через море. Маэс начертил линию ниже полуострова, почти по краю стола. – Здесь – Понтийское царство. Они уже присылали посла и готовы помочь. И это – главная угроза. Потому что Перисад в Меотии – он просто дурак. А вот Царь Морей, что правит из Синопа – совсем не дурак. Все соседи, кто не согласился стать союзниками – сделались его провинциями. И он только и мечтает, чтобы пролезть на наш полуостров. Понтийцами принадлежит Фригия, а сами они – геракейского рода. – Ну, он может попытаться, – Лик мало что знал по Понтийском царстве, кроме того, что оно славное и могучее, – Армия есть, флот есть. Если, как ты говоришь, повод для войны больше не нужен… – Всё хуже! Всё намного хуже! Царь Понта опасней для Херсонеса, чем скифы и меотийцы вместе взятые! – У него есть… летающие корабли? – предположил Лик. – У него есть союзники. В каждом городе – и в Меотии, и в Киммерии, и даже в городах вольного Херсонеса – живут сотни людей, которые устали от местных дураков и готовы служить понтийскому деспоту! Вот что страшно! Да. у понтийцев есть триремы, катапульты, множество горных варваров, которые готовы воевать за добычу…