Брат убежал патрулировать, а Лик лежал на деревянной вышке, сколоченной из местных брёвен, и разглядывал песчаные просторы. Там не было ничего нового и юный оборотень видел их уже несколько десятков ночей. Он постоянно думал, что неплохо бы отвести взгляд, потому что в мёртвом пейзаже всё равно ничего не происходит – и продолжал смотреть. Тень. Движение. Лик навострил волчьи уши. В человеческом виде такое проделать сложнее. Брат возвращался. Но возвращался как-то неправильно. Он словно порывался зарыться носом в землю – и каждый раз ухитрялся продолжать бег. Лик поднялся на лапы. Он уже готов был броситься навстречу, но вспомнил приказ – не покидать поста. А если тревога – покидать, как положено. Брат приближался, огромный, с сильными лапами. Ему уже исполнилось двадцать, так что после метаморфозы он становился крупнее взрослого волка. Такой не отступит, даже повстречав льва… если лев, конечно, сам не из терионов. Лик покосился на запас вяленого мяса. Брату будет, чем подкрепить силы… Интересно, почему он вернулся? Он не смог бы осмотреть весь участок так быстро… И почему не подал сигнал воем? Брат взбежал на белый холм и… что это? Он завалился набок и пополз вбок, под откос, прямо к болотным зарослям. Лик поднялся на лапы, готовый нарушить приказ, напрягся, чтобы – и замер, словно его поразила молния. Голова брата, откинутая, лежала на берегу, с бессильно оскаленными зубами. Его лапы ещё шевелились, но совсем бестолково. И чёрная чёрточка торчала из шеи. Она была отлично видна на фоне серебристых песков. Ошибки быть не могло. Лик почувствовал, как там, под шерстью, его прошибает холодный пот. Он понял, почему брат не подал сигнал… и кое-что ещё. Слишком много он понял за одну ночь. Брат умирал от стрелы, которая пробила его шею. Сейчас, в полнолуние, Лик не сможет ему помочь. Даже если бы не было слишком поздно, лапами стрелу не достанешь. Разве что перекусить и вытаскивать зубами… но что это изменит? Лик мог сейчас только одно – выполнять приказы. 16 Он дёрнул рычаг и подождал, пока колесо повернётся и фитиль начнёт тлеть. Механизм был устроен настолько искусно, что разжечь огонь можно было даже лапой. Среди скифов не нашлось мастера, который смог бы такое изготовить. Поэтому дозорные башни заказали в Херсонесе и везли на быках через весь полуостров. Думали сначала заказать на севере, у колонистов Гелона – но отказались от этой идеи, чтобы сберечь военную тайну. Не загорается. Лик ещё раз нажал на рычаг. Колесо повернулось и фитиль пустил дымок. Ещё. И ещё. Фитиль затлел. Лик бросил взгляд на белые пески. Там всё было по-прежнему. Лунный свет озарял неподвижные холмы, чёрную гладь моря и труп его брата со стрелой в горле. Лапы уже не двигались. Наконец, фитиль занялся. А за ним занялось и топливо. Жар дохнул в морду. На башне разгорался огонь. Лик посмотрел на юг. Там спали сумрачные холмы, покрытые степными травами. Перебирая лапами, он ждал ответа. Далеко, почти на звёздах, вспыхнул огонёк. А с другой стороны – ещё. Сообщение передано. Огни будут вспыхивать один за другим, пока не дойдёт до столицы. Лик спрыгнул на землю и побежал в сторону крепости. Огонь за его спиной продолжал гореть, отбрасывая пляшущий круг света. Глава 6. Конь – животное чистое 17 Крепость Тафрам стояла на перешейке, наверное, ещё от сотворения мира. Даже её название – не скифское, а киммерийское. Сейчас уже никто не может сказать, что оно означает. Две чёрные стены протянулись между заболоченными берегами. Квадратная крепость стоит посередине, защищая ворота. У крепости всего одна башня, и на ней нет огня. Дозорные, конечно, видели сигнальные огни – но сообщать об этом противнику незачем. Там, за стеной, на большой земле, тоже степь – но суше, с солончаками и болотами. Единственные ворота – в стене под башней, прямо под бойницами. Когда Лик подбежал к ним, внизу, на уровне земли, уже открылась дверца по волчьему росту. Санон, комендант северных рубежей, ждал его во дворе. Командант казался чёрным силуэтом с серебрящейся бородой на фоне озарённого светильниками алтаря. – Что случилось? – спросил он. – Показывай. Лик подбежал к алтарю и принялся танцевать. – Твой брат убит, – вполголоса перевёл Санон, – Ты не знаешь, кем… Он повернулся к солдатам: – Тревога, – произнёс он уже в полный голос, – Возможно, нас хотят отвлечь. Но всё равно – тревога. Расходимся по местам, вестовые – готовьтесь. уже- на Мысы! Лик кружил по двору. Он был настолько полон бешенства, что просто не мог остановиться. – Ты поскачешь в Новую Столицу на коне, – сказал ему Санон, – как положено вестнику. Я знаю, что волк бежит быстрее, чем лошадь, но мне важно, чтобы ты не выбился из сил и мог сообщить царю. Прости, я не могу послать тебя в бой. Я знаю, тебе хочется отомстить. Но – нельзя. Смерть твоего брата может быть хитростью – или случайностью. Мы всё проверим, и отомстим. Санон поднял взгляд на небо. Он хотел ещё раз, на всякий случай, убедиться, что сейчас полнолуние. – Ты поедешь с рассветом, когда сможешь вернуться в человеческий вид. А пока у тебя есть время, чтобы оплакать брата. Беги! Лик выбежал из крепости и побежал по холмам. Он бежал всё дальше и дальше, пока не оказался под ещё одной полыхающей вышкой. Там сидел дозорный. Он посмотрел на Лика с уважением. Юный ликантроп рухнул на траву, задрал морду и завыл. Вой лился из него, словно вода из источника и казалось, что он долетает до самой Луны. Когда рассвело, вой закончился. Лик потрусил в крепость. В голове было пусто, как в походном котелке после ужина. Он машинально проскочил метаморфозу, оделся, вскочил в седло и тронул через распахнутые ворота. Лик сказал по главной дороге, чтобы выиграть в скорости и не нуждаться в сложных решениях. Конь донёс его до крепости Хаб без приключений. Там уже знали о нападении. Тревожные известия приходили и с восточного побережья. Лик выпил воды и поехал дальше. Сначала он хотел гнать коня галопом, но рассудил, что трёх часов скачки он не выдержит. Поэтому ехал шагом, сберегая силы для последнего этапа пути. Холмы сменялись холмами, и чёрные грифы чертили небо над его головой. Он ехал долго и сам не заметил, как сначала холмы стали неотличимы один от другого. Лик соскочил на землю, начал осматриваться – а потом его глаза накрыло внезапной чернотой. Словно голову засунули в мешок. Лик заскрипел зубами, полез прочь из мешка – разодрал глаза и увидел первые звёзды. Сколько же он спал?.. Конь смотрел на незадачливого всадника с сочувствием. Уверен, он не впервые видит такое. Обидно, конечно, уснуть посередине пути. Но после бессонной ночи и не удивительно. Лик кое-как вскарабкался обратно в седло и тронулся дальше. В ушах звенело. Лик думал, что он просто не до конца проснулся. Но звон не проходил и когда проснулся зуд, он, наконец, понял, в чём дело. Это был зов Луны. Он не успеет добраться до Новой Столице, оставаясь человеком. Это не вопрос жизни и смерти, – успокаивал себя Лик, – Есть и другие вестовые. И я не знаю ничего слишком важного. Что на границе тревога, уже передали огнями. Моё путешествие – просто обычай. Не переставая размышлять, он пришпорил коня и погнал его галопом, чтобы выиграть несколько переходов. Вечерние холмы слились в одну лиловую массу, а небо, казалось, собиралось опрокинуться ему на голову. Ещё! Ещё! Ещё! Могучая Луна, как же зудят руки… Лик натянул поводья и почти скатился на землю. Он запыхался не меньше, чем конь. Восстановил дыхание, скинул одежду и начал метамфорфозу. Мгновение – и он упал на четыре лапы. Многоопытный конь смотрел на него без тревоги. Он отличал таких волков и успел к ним привыкнуть.