— Господа, я вам так благодарна, что вы меня проводили, тем самым помогли избежать страшных опасностей, поджидающих несчастную одинокую девушку на каждом углу. Я собиралась быстро пройти в дом и захлопнуть дверь перед носами наглых офицеров, но увы, я слишком долго говорила, поэтому приметившая нас горничная открыла дверь, а Волков тут же ей сообщил, дружелюбно оскалившись: — Штабс-капитан Волков к господину Звягинцеву. Теперь оставить их на улице не было никакой возможности, пришлось их просто оставить, холодно кивнув на прощание. Рысьин тоже вошёл, и я ещё услышала слова Волкова, прежде чем уйти к себе: — Поручик, мне кажется, вы слишком навязчивы, девушка явно тяготится вашим обществом, а целитель будет занят со мной. Не лучше ли вам покинуть дом, пока вы в добром здравии? — «Пока» он протянул столь выразительно, словно намекал, что в его силах исправить здравие на болезнь. — Вы здесь лишний, как бы это не привело к печальным для вас последствиям. Вот теперь я забеспокоилась. Нет, не за Юрия, разумеется, за Николая. Конечно, они с Волковым родственники, но тот ясно давал понять, что пройдётся по любому, кто встанет у него на пути. Казалось бы, Волкову нет до меня никакого дела, но зачем тогда угрожать тому, кто пытается выдать себя за моего жениха? Глава 29 Пусть у меня почти не оставалось свободного времени, но тоненький учебник по плетениям, щедро выделенный княгиней, я изучила от корки до корки. Плетения были разделены на несколько типов, каждому из которых отводилось большое количество описаний, с указанием незначительных модификаций и сопутствующих им изменений. И все эти плетения были до отвращения бытовыми: что характерно, даже было специально указано, что на живое существо не подействует ни одно из них. А ведь я поначалу подумывала, как можно использовать хотя бы заклинание экстренной глажки для самозащиты. По всей видимости, во все эти плетения был встроен запрет на причинение вреда, но сколько я ни рассматривала, ничего общего не находила. Конечно, можно было попробовать удалять отдельные блоки и экспериментировать уже с видоизменённым плетением, но увы, подопытных всё равно не было. Да и опасно менять, если не знаешь, к чему приведёт изменение. Второй княгинин учебник, как раз на этом и делал акцент: на рисках, возникающих при вольном комбинировании. Там писали о появлении нестабильности, о перемешивании плетений с выхлопом большого количества энергии и о высокой смертности магов, занимающимися непродуманными экспериментами. Уверена, именно с целью отвратить меня от экспериментов Рысьина и подбирала литературу. Формально она мою просьбу выполнила, но фактически нет. От обоих же целителей я тоже ничего серьёзного не получила. Шитов утверждал, что у меня проблема с концентрацией, причины которой он не понимает, и пока эта проблема решена не будет, двигаться дальше отработки уже изученного нельзя. Правда, варианты отработки он предлагал довольно элегантные. Вот и сейчас над искусственными цветами моего шатра порхала иллюзорная бабочка. При всей внешней сложности плетение было простейшее, причём на нём Шитов указал модификаторы цвета и размера, так что при желании я могла бы сотворить иллюзию хоть с весь зал гимназии, в котором сейчас проходил Благотворительный вечер. Но поскольку такого желания у меня не было, а для отработки контроля требовалось только постоянно поддерживать как внешний вид, так и поведение насекомого, бабочка была крошечная и невзрачно-серая. Почти моль, только другого фасона. Но менять форму крыльев я пока не умела, увы, хотя наверняка в этом плетении была заложена и такая возможность. С мороженым получилась накладка, и его не доставили, но Строгова подсуетилась, видно, испугавшись, что я уйду раньше времени с Благотворительного вечера, на который у неё было множество планов. Поэтому я продавала чай, кипяток для которого постоянно подносили с гимназической столовой, и всякие сопутствующие вкусности. В том числе печенье «хворост», который мы делали сами на рукоделии. Рукоделие — это один из предметов гимназии, руководство которой было уверено, что умение готовить для учениц куда важней, чем умение решать системы уравнений. Поэтому если к проблемам с математикой булочка могла отнестись снисходительно, то рукоделие все должны были знать как Отче наш. Печенье, кстати, оказалось очень вкусным, я даже сомневалась, что в прошлой жизни, обрывки которой продолжали изредка всплывать в памяти, пробовала такое. Я бы и сейчас с удовольствием попила чай, хрустя тонюсенькими хворостинками, но желание сразу пропадало, стоило взглянуть на ценник. — Лизанька, ты сегодня необыкновенно хороша, — в который раз повторил Рысьин, пользующийся любой возможностью постоять рядом со мной. К слову, такая возможность ему выпадала нечасто. Оказалось, что офицер не может отказать даме, если та просит его о танце. Какая прекрасная традиция! Жаль, что девочки в нашей гимназии слишком скромные. И всё же ни Рысьин, ни Волков почти не простаивали. Вот и сейчас Волков уверенно вёл Строгову, которая сияла счастливой улыбкой во все стороны, двигаясь почти безукоризненно, поскольку её ошибки в движениях нивелировались опытным партнером сразу. — Может быть, ещё чашечку по такому случаю, Юрий Александрович? — коварно предложила я. По моим прикидкам, выпитое скоро польётся из ушей Рысьина, настолько мужественно он финансово поддерживал наше начинание. Наверняка уже спустил всё или почти всё, выданное отцом для ухаживания за мной, но это офицерский пыл не остудило. Наверное, чай был слишком горячим, и для моего поклонника было бы лучше, продавай я мороженое. — Лизанька, скоро мазурка, — радостно заявил Юрий. — Поэтому я никак не могу отвлекаться. — Возможно, нам лучше не отвлекаться как раз на мазурку, — пробурчала я, пытаясь вернуть на искусственные цветы фантомную бабочку, которая внезапно опустилась на голову Юрия, поскольку я отвлеклась и перестала контролировать её в должной степени. — Мне кажется, вы должны понимать, что танцы для меня сейчас не слишком приличны. На удивление, как раз танцевать хотелось. Но не с Юрием, а с кем-то… совсем другим, на которого хотелось смотреть и улыбаться, радуясь тому, что он рядом. Как назло, отвлечься получалось только от бабочки, но не от танцев. Мимо в вальсе проносились пары. Совсем рядом с нами вильнула юбкой Аничкова в компании симпатичного реалиста с зелёными глазами. Наверняка этот тот самый, из-за которого случились разногласия на прошлом балу, после чего одноклассница возненавидела меня, хотя должна была его, как слабое звено в их связке. Он и сейчас нет-нет, да и посматривал в мою сторону, норовя встретиться глазами, но подходить не торопился. Кто знает, что было тому причиной: отсутствие денег, которые он должен был бы оставить за чай, присутствие рядом грозного офицера, а иной раз и двух, или Аничкова, придирчиво следящая за каждым его движением — но юноша предпочитал восхищаться мной на расстоянии. И хорошо. Ещё одного поклонника рядом я бы уже не выдержала. И без того казалось, что внутри всё туже сворачивается пружина и когда она развернётся, никому мало не покажется. В последние дни я даже оборачиваться боялась: вдруг в зверином обличии полностью потеряю над собой контроль и кого-нибудь покусаю? И без того хотелось беспрестанно шипеть и рычать на окружающих, и сдерживалась я только потому, что беспрестанно твердила про себя: магу необходимо тренировать контроль. Контроль! Проклятая бабочка опять спустилась на Рысьина и нежно зарозовела. Мех чует, не иначе. Значит, всё-таки моль под прикрытием. Ничего, она у меня научится есть нектар, добывая его из бумажных цветов. Укрощённая бабочка поползла по пыльной розе, всем своим видом выказывая отвращение, даже усики у неё неодобрительно подёргивались. С одной стороны, я её понимаю: мне бы тоже не хотелось проводить отпущенное мне время, летая над вытащенными из чулана мятыми украшениями или ползая по ним же. С другой стороны, желание поползать по Рысьину я никак не могла поддержать. Моя иллюзия должна меня слушаться, а не выбирать плацдарм для приземления самостоятельно. — Почему, Лизанька? — удивился Юрий. — Напротив, ты сейчас принята в клан, поэтому все трауры остаются за его рамками. Ты обрела новую семью, от старой отказалась. — Вообще-то, я не отказывалась, — зло бросила я. — И в клан меня княгиня обманом завлекла. Понять бы ещё, как из него выйти. Оленька кружила с реалистом, которого наверняка прекрасно знала, судя по тому, что оживлённо болтала и с трудом удерживалась от смеха. В компании малознакомых людей подруга вела себя куда скованней. Её брат уже успел написать родным письмо, о чём она сегодня проговорилась. О самом письме, а не о содержимом. Что Коля писал родителям, так и осталось для меня тайной. А мне он не написал ровным счётом ничего. Стоило про это подумать, как на глаза попытались навернуться слёзы, а рычать захотелось куда сильнее. И не только рычать, но и кусаться. Обернуться, что ли, сегодня ночью и погрызть какое-нибудь дерево в саду Владимира Викентьевича? Нужно же куда-то стравливать агрессию. Юрий же точно не придёт, хотя его я покусала бы с куда большим энтузиазмом, чем мёрзлую деревяшку. — Зачем тебе отказываться? — опешил Юрий. — Лиза, на твоё благо будет работать целый клан. — Неужели? Что-то я этого не заметила, — едко ответила я. — Пока даже простейшую просьбу не торопятся выполнять. Я опять вернула бабочку на место, подправила её цвет с почти чёрного на неприметно-серый и подумала, что пора её развеивать. Следить становится всё сложнее, а если придётся танцевать с Юрием, я точно опять отвлекусь. И ладно если бабочка просто переползёт на неподходящее место, а если увеличится в размерах и перекрасится? Получится ужас, летящий на крыльях ночи, Благотворительный вечер сорвётся, и Строгова мне этого не простит. — Лиза, учебники уже почти доставили в Ильинск, — правильно понял меня Юрий. — Такую просьбу главе клана выполнить куда проще, нам же приходится идти обходными путями, что влияет на скорость. — «Почти» может длиться бесконечно, — заметила я, размышляя, могу ли я под этим предлогом отказаться от танца с Рысьиным. — Обижаешь, дорогая, — огорчённо ответил Юрий. — Мы делаем всё от нас зависящее. Прозвучали последние такты вальса, и Волков подвёл запыхавшуюся Строгову к моему шатру. Выглядела она довольной донельзя. Ещё бы: у неё все танцы оказались расписанными, кроме той мазурки, на которой она обещала меня подменить на продаже. В борьбе за интересы общества себя она настолько не забывала, что возникали сомнения, так ли уж ей важны эти интересы. — Какой сегодня удачный вечер, — с чувством сказала она, кивнув на коробочку с деньгами. — На прошлом Благотворительном вечере сборы были куда скромнее. А сегодня у нас столько жаждущих помочь. Она кокетливо повела глазами на Волкова, на котором внезапно обнаружилась моя моль. Наверное, тот показался вкуснее Рысьина. Сейчас как станет материальной и примется есть всё, до чего дотянется. Лысый Волков будет выглядеть не столь представительно и куда меньше нравиться моим одноклассницам. Я помотала головой и развеяла иллюзию. Всё, натренировалась, контроля теперь хватало только на себя. Меня и один оборотень раздражал неимоверно, а когда они собирались вдвоём, раздражение увеличивалось не в два раза, а раз в десять. И казалось бы, были они вежливы и предупредительны, а мне хотелось шипеть в ответ на любой вопрос. Причём на вопрос именно от этих двоих, Оленька у меня отрицательных чувств не вызывала, как и Николай. Хотя с Николаем я поторопилась, пусть его здесь и не было, на него я тоже злилась, хотя и не так. Почему, почему он тогда просто ушёл? — Нам в радость поддержать столь благое начинание, — заявил Юрий. — Анна, вы не забыли обещание подменить Лизу? Сейчас будет мазурка. — Конечно, я всегда выполняю обещанное. — Она нырнула ко мне и гордо бросила: — Лиза может идти танцевать, я присмотрю. Саша, вам налить чай? — обратилась она уже к Волкову, надеясь, что тот составит ей компанию. — Благодарю вас, Анна, — манерно склонил он голову. — Но я очень люблю мазурку и никак не могу её пропустить. Лиза, вы же составите мне пару? Он прищурился, ожидая моего ответа, не обращая внимания более ни на кого. — Лиза обещала мазурку мне, — встопорщил усы Рысьин. — Вам бы, штабс-капитан, пригласить кого-нибудь другого, если уж вы жить не можете без мазурки. Например, Тамару, которая старательно избегала сегодня танцев, и возможно, дело было даже не в том, что она не хотела выполнять данное Волкову обещание, а в том, что танцы ей не так уж и нравились. Мне кажется, она с удовольствием постояла бы со мной или даже вместо меня. Восторга, испытываемого Строговой по отношению к военным, она не разделяла и вообще была весьма здравомыслящей девицей. Волков посмотрел на Рысьина так, словно был грозным охранным псом, которому достаточно гавкнуть — и облезлый кот взлетал на дерево, как на крыльях. Но Рысьин себя облезлым котом не считал, в чём я его могла только поддержать: наши когти — это вам не тоненькие ломкие иголочки, это практически набор боевых кинжалов. Вкупе с острыми зубами и общей вёрткостью рыси я бы поставила на одноклановца, случись этой паре схлестнуться в зверином облике. Ставить было самое время: офицеры смотрели друг на друга, так словно примерялись к горлу противника, разве что не рычали. Но это пока. — Лиза, вмешайся, они же сейчас до дуэли доглядятся, — громко прошептала Строгова. — Решай скорее, с кем будешь танцевать. Настолько громко, что услышала на только я, но и оба офицера, которые перестали сверлить взглядами друг друга и повернулись ко мне. — Мазурку я обещала Юрию Александровичу, — твёрдо сказала я. — Мне кажется, этот танец не доставит вам радости, — нахально заявил Волков, даже не обернувшись к зашипевшему после его слов Рысьину. — Танец с вами мне тем более не доставит радости, — отрезала я. Строгова сделала большие глаза и дёрнула меня за рукав, намекая, что я веду себя неприлично. Но я не прониклась. Волков тоже сейчас хамил, причём хамил откровенно. Да даже не хами он, политесы разводить с ним я не обязана. Юрий какой-никакой, а родственник, а этот вообще наглый посторонний тип. — Хорошо, мазурку вы обещали поручику, — неожиданно согласился Волков. — Но мне вы тоже обещали танец. — Когда? — Когда я согласился взять билет на ваш вечер. — Разве? — Лиза, не отказывайся, — сурово заявила Строгова. — Мы все обещали. Обещания надо выполнять. — Я ничего не обещала, — отрезала я. — Но ты и не сказала нет, — напомнила Строгова. — Значит, штабс-капитан вправе рассчитывать на один танец. Тем более что ты всё равно не танцуешь. Жалко тебе, что ли? — очень тихо и непривычно горестно закончила она. И я поняла, что Строгова ужасно боится, что если эта пара сцепится, то про прошедший благотворительный бал будут вспоминать не как про прекрасно организованный вечер, а как про весьма скандальное мероприятие, привёдшее как минимум к одной дуэли. — Мне не жалко, — скрепя сердце согласилась я. — Но меня некому здесь подменить. С Анной мы договаривались только на мазурку, остальные танцы у неё все расписаны. А просто так прилавок я оставить не имею права. — Я решу этот вопрос, — заявил Волков. Тут как раз объявили мазурку, и я удачно избежала продолжения беседы. Я сильно сомневалась, что Волков найдёт хоть кого-нибудь. Кто согласится столь бездарно проводить время, которое можно протанцевать? Но вскоре от меня сбежали не только сомнения, но и вообще все размышления на темы, не относящиеся к мазурке, потребовавшей полной самоотдачи. Больше всего я боялась сделать что-то не так и опозориться. Ах, почему я не пообещала Юрию вальс? Он куда проще, и там не так заметно, если ошибаешься. — Лизанька, ты зря согласилась на столь наглое предложение Волкова, — заявил Рысьин. — Мне не оставили особого выбора. Не доводить же до скандала? — Ты могла не согласиться, не доводя до скандала. Как раз в этот момент он плюхнулся на колено передо мной, и я, проходясь вокруг него в фигуре танца, ответила: — Что сделано, то сделано. Если Волков найдёт мне замену, следующий танец — его. Но и только. — Не знаю, найдёт или нет, — мстительно сузил глаза подскочивший Рысьин, — но я завтра же закажу для тебя меховой коврик при кровати. Про мех я уточнять не стала. И так понятно, что волчий. Что ж, у каждого свои развлечения, и это — не самое плохое. Если Юрия будет греть мысль, что я топчусь почти по противнику, то меня будет греть коврик. Равноценная замена, я считаю. — Лиза, не позволяй втягивать себя в дела Фаины Алексеевны. Они плохо пахнут, — неожиданно серьёзно сказал Юрий. — Это вы сейчас про Волковых? — Именно про них. Княгиня влезла в их дела по самые уши, ещё немного — и захлестнёт весь клан. — И какие именно дела? — Тебе стоит знать только, что опасные, — уклончиво ответил Юрий. — Когда во главе клана маг, это ни к чему хорошему не приводит, пусть им и легче договариваться друг с другом. Маги должны быть только в подчинении. — В самом деле?