– Как мило с вашей стороны говорить, что Елизавета Дмитриевна обо мне тоскует, – не остался в долгу Волков. – Простите, Александр Михайлович, но при чем тут моя внучка? – высокомерно вскинула голову княгиня. – У вас был шанс получить ее, но вы его бездарно профукали. – Неудачник, – гордо добавил Рысьин и громко чихнул. Волков не удостоил его даже дерганьем уха, не то что взглядом, поскольку все его внимание было уделено мне, он даже улыбку изобразил, отличную от той, которая предназначалась княгине. Не иначе как очаровывать решил. Рысьина же на высказывание соклановца недовольно сморщила нос. – Юрий Александрович, мне кажется, вы приболели, – заметила она, – поэтому позволяете себе лишнее. Вам стоит отправиться домой и подлечиться. – Валерьяночки накапать, – вполголоса бросил Волков. – Александр Михайлович! – прошипела княгиня. – Вы здесь, знаете ли, тоже лишний. У нас с внучкой серьезная беседа, не для посторонних ушей. – Возможно, мне будет что добавить, Фаина Алексеевна. Внести, так сказать, пищу для размышлений. Разумеется, после того, как Юрий Александрович отправится лечиться. Впрочем, не уверен, что это ему поможет. Юрий зло скривил рот и шагнул к противнику. – Юрий Александрович, вы свободны, – скомандовала Рысьина. – Далее мы обойдемся без вашей помощи. Вы уже сделали все, что от вас требовалось. – Но я не могу оставить вас в столь подозрительной компании. Волков приподнял бровь и развернулся к Юрию. С таким видом, словно раздумывал, не вызвать ли того на дуэль. К чести соклановца, шаг назад он не сделал. Вперед, впрочем, тоже: так и остался стоять на том месте, где его застиг окрик княгини. – Не волнуйтесь, мы о себе позаботимся, – высокомерно протянула Рысьина. – Александр Михайлович нам не противник. – Вы в этом так уверены, Фаина Алексеевна? – Разумеется. Нам с ним не из-за чего драться, не так ли, Александр Михайлович? – Абсолютно не из-за чего, – подтвердил Волков. – Мой разговор касается исключительно обоюдных интересов наших кланов. Юрий опять чихнул, в этот раз еле успев прикрыть рот ловко вытащенным носовым платком. Чувствую, вся гостиная теперь во вредоносных бациллах. Или Рысьин таким образом показывает, что ему чихать на Волкова и его предложения? Очень затейливо показывает, не для слабых умов. – Юрий Александрович, идите чихать в другое место! – гаркнула Рысьина, как заправский военный. Юрий инстинктивно вытянулся в струнку и рванулся выполнять приказ, одарив парой чихов еще и Полину, которая после ухода гостя заглянула в гостиную, забрала чашку Юрия и поинтересовалась, не принести ли еще чая. Что характерно, поинтересовалась не у меня, а у Рысьиной. Та неохотно подтвердила необходимость проявить гостеприимство, и вскоре Волков пил, надеюсь, из той самой чашки, к которой не так давно прикладывался Юрий. Заводить разговор он не торопился. Молчал, нехорошо улыбался и щурился, переводя взгляд с меня на Рысьину. Княгиня нетерпеливо побарабанила пальцами по подлокотнику, на котором остались глубокие следы. Однако как должен ее злить визитер, если она даже не замечает собственной частичной трансформации! – О чем вы хотели переговорить, Александр Михайлович? – не выдержала она первой. – О том, что вы нацелились на слишком большой кусок пирога, Фаина Алексеевна. – В таких вопросах слишком больших кусков не бывает, – отбрила его княгиня. – Бывают только слишком маленькие. – Этот вам не по зубам, Фаина Алексеевна. Как бы не подавиться… – Не волнуйтесь, не подавлюсь, – отрезала Рысьина и зло фыркнула. – Я за вас и не волнуюсь, – меланхолично заметил Волков. – Мне Лизу жалко. Втягиваете ее, куда не надо, а защитить в случае чего не сможете. – А вы сможете, Александр Михайлович? – едко спросила Рысьина. – Я смогу, Фаина Алексеевна, – довольно жестко ответил он. – Я и сам сильней, и клан наш куда сильней вашего. Княгиня зло дернулась, а ноздри ее внезапно вытянувшегося носа гневно затрепетали, но она не возразила, что лучше любых слов говорило, что Волков сейчас сказал правду. Но вот то, что меня принимают за предмет мебели, начинало злить. – Я разве просила меня защищать? – уточнила у Волкова. – В гости я вас тоже не звала, так что вы можете продолжить разговор с Фаиной Алексеевной в другом месте. – Поверьте, Лиза, у меня есть чем заинтересовать и вас, и вашу бабушку, – усмехнулся он. – Не торопитесь говорить нет. – Проблемы клана Рысьиных я не принимаю близко к сердцу, – заметила я. – У вас и своих достаточно, правда, вы пока не осознаете их серьезности. – Вы сейчас о чем? – встрепенулась княгиня. – Не уверен, что Лиза одобрит разглашение своих секретов. Признаться, ему удалось меня заинтриговать, хотя я и понятия не имела, на что он намекает. На всякий случай покивала: разглашения моих секретов я действительно не хотела, даже если окажется, что эти секреты только в волковском воображении. – У вас есть общие секреты? – с непонятным выражением спросила Рысьина. – Скорее, это секреты Лизы, о которых она думает, что никто, кроме нее, не знает. Неужели намекает на домового? Натрави он на меня Соболева, неприятности обеспечены. В самом деле, Волков подозревает, кто находился в доме Соболева, а если посильнее надавить на Песцова, то тот непременно подтвердит. Не то лицо Дмитрий Валерьевич, чтобы защищать даму, если своя шкура горит. – Отложим пока разговор о секретах моей внучки, – недовольно прищурилась Рысьина. – И обсудим то, что вы хотите предложить нам. Волков набросил на комнату плетение от прослушивания и невозмутимо сказал: – Объединение и трон. Трон, разумеется, не для вас, а для ваших наследников. Точнее, наших. – Бабушка, кажется, Александр Михайлович делает тебе предложение, – борясь со смехом, сказала я. – Советую согласиться. Вы прекрасно дополняете друг друга. А уж приз в виде наследника на троне сам по себе заманчивей некуда. – Фаина Алексеевна, без всяких сомнений, прекрасна, – насмешливо склонил голову Волков, – но, боюсь, без моей помощи вы долго не проживете, Лиза. – Выложите все, что обо мне знаете? – Зачем же? Просто отойду в сторону и не буду мешать вам убиться, – ответил он и очень нехорошо улыбнулся. А в голове у меня неожиданно прозвучало: «Второй зверь, Лиза, знаешь ли, совсем не безобиден». Сказать, что я была в ужасе, – значит ничего не сказать. Плетение от ментального воздействия у меня получилось только со второго раза, Волков же смотрел на мои потуги с неопределенной улыбкой. Откуда он вообще узнал о появившейся у меня лисе? – У вас талантливая внучка, Фаина Алексеевна. – Что вы ей сказали? – резко спросила Рысьина, от которой не укрылось то, что Волков мне что-то передал ментально. – Это наш с Лизой секрет, Фаина Алексеевна. – У Лизы не должно быть от меня секретов. – Тем не менее они есть, Фаина Алексеевна, – явно наслаждаясь ситуацией, ответил Волков. – И секрет этот непременно поможет нам найти взаимопонимание, не так ли, Лиза? Появилась слабая надежда, что он блефует. А что еще остается делать хорошему игроку, если на руках – посредственные карты, а на кону – куш, который никак нельзя упустить. И куш этот отнюдь не я, здесь я не заблуждалась. – Думаю, у нас будет возможность обсудить потом, – резко ответила я. – Когда вы мне в точности поясните, что имеете в виду. Рысьина нахмурилась, а Волков довольно заулыбался, отставил чашку, явно намереваясь добавить еще что-то, не менее неприятное, но тут опять постучали в дверь. В этот раз с визитом на самом деле пожаловала Свиньина-Морская, а Полина, прежде чем ее впустить, поинтересовалась, насколько нам нужна ее компания. Ради разнообразия поинтересовалась у меня. – Разумеется, я ее приму, – сразу согласилась я, понимая, что при посторонних Волков прекратит свои странные намеки. Свиньина-Морская влетела в гостиную и моментально нацелилась на Волкова. Тот аж поежился под ее тяжелым взглядом. – Прекрасный вечер, не правда ли? – прощебетала Поленька и с намеком уставилась на накрытый столик. – Полина, принеси еще одну чашку, – недовольно сказала Рысьина. – Что вы себе позволяете? – взвизгнула Свиньина-Морская. – Думаете, если княгиня, то можете меня безнаказанно оскорблять? Мой папенька не последнее лицо в государстве и неуважения не спустит. Она сопела и раздувала ноздри. Жаль, что не волосы: было бы куда зрелищней, особенно если бы вместо них развевались и шипели змеи. Впрочем, Поленька и без того напоминала Медузу-горгону местного разлива. – Дорогая, вы сейчас о чем? – осторожно уточнила опешившая Рысьина. – Я попросила прислугу принести вам чашку. – Полина Аркадьевна, успокойтесь, вас никто не хотел оскорбить, – мягко сказал Волков. – Напротив, Фаина Алексеевна проявила о вас заботу. Полиной зовут особу, прислуживающую Елизавете Дмитриевне. – Заботу? – ничуть не успокоилась Свиньина-Морская. – Елизавета Дмитриевна, вы сами нанимали прислугу? – Нет, она была предоставлена мне бабушкой. – Вот именно, – припечатала Поленька. – А вы, Александр Михайлович, говорите, что Фаина Алексеевна не хотела меня оскорбить. Назвать моим именем прислугу – это ли не оскорбление? – Но помилуйте, если ее так зовут… – чуть растерянно ответила Рысьина, несколько сбитая с толку Поленькиной логикой. – Пусть зовут по-другому, – отрезала Свиньина-Морская, пристраиваясь поближе к Волкову. – Вторую Полину рядом с собой я не потерплю. А мы с Елизаветой Дмитриевной подруги. – В самом деле? – удивилась княгиня. – Когда вы успели подружиться? – На курсах, – пояснила Поленька, – по контролю магии.