– Ни-ни. А то я буду жирной и толстой. – Я тебя люблю всякой. Я осеклась. – Попить можно, – спросила я, стараясь не смотреть на него. – Конечно. – Он как-то разом поскучнел и тоже старался не смотреть на меня, забирая у меня поднос с тарелкой. Через день температура спала, и я сказала Денису, что вполне могу справляться сама; мне хотелось остаться одной и все хорошенько обдумать. Наконец Денис уехал, и я почувствовала себя свиньей. Он так трогательно ухаживал за мной, так старался. А я… Я тряхнула волосами и отогнала угрызения совести. У меня были дела поважнее… Закрыв за ним калитку, я вернулась на веранду, позвонила Милочке и услышала ее веселый возглас: – А у нас сейчас день рождения у шефа… И он пригласил всех на-а-с в рестора-а-н-н. Я хотела взять Васю, а шеф сказал – «нет». Одна приходи. – Милочка хихикнула. – А я-то надеялась, что Васька приревнует, когда увидит, какие знаки внимания мне босс оказывает. Смутно я вспомнила, что Милочка рассказывала о своем шефе – классный профессионал, разведен, периодически пытается ухаживать за ней. Но она стойко держит оборону. В моем представлении шеф был пузатым дяденькой лет пятидесяти с первыми признаками облысения и одышки. – Ну хорошо. Сходи, развеешься после той истории. – И не говори, – пропела Милочка. Судя по всему, она была в игривом настроении. – Что-то случилось? – Нет, – хихикнула она. – Просто так. – Мил! У меня к тебе одно дело есть. – Давай завтра. – Мне срочно позарез, и на завтра я откладывать никак не могу. При всем желании. – Саш! Я уже с работы ухожу. Мне еще нужно съездить домой переодеться. Не поеду же я на день рождения в джинсах и футболке. – Во сколько вы начинаете сабантуй? – В пять. – Рановато. – Шеф так решил. Сказал, что нам всем надо хорошенько повеселиться и отдохнуть. – Правильно решил. Повезло тебе с шефом. – Так откладываем твое дело до завтра? – Нет. Я к тебе заскочу до пяти. Прямо сейчас выезжаю. – Но не минутой позже. Я ждать не стану, иначе буду некрасиво выглядеть. У Павла Николаевича праздник, и портить его я не имею никакого права. Он сказал, чтобы все были вовремя. – Я успею, – пообещала я. Как на грех, попутки до города никакой не было, и я шлепала по шоссе, время от времени оборачиваясь назад и высматривая машину. Но все ехали мимо, несмотря на мои отчаянные сигналы. Наконец одна из машин притормозила, и парень лет двадцати сверкнул на меня глазами. – Садись! – Мне до города. – Я понял. – Сколько? – запоздало спросила я, усаживаясь на сиденье. – Сколько дашь? – Пятьдесят рублей. – Сойдет. На прощание он попросил у меня телефончик, я дала фальшивый и подумала, что несмотря на красные глаза и немытые волосы, я могу еще кому-то нравиться. Контора, в которой работала Мила, находилась в историческом здании в центре города. Охранник долго и придирчиво изучал мой паспорт, потом выдохнул. – Проходите. А Людмила Сапрыкина знает о вашем приходе? – Знает, – успокоила я его. – Налево по коридору. Но я уже шла вперед. Милочка была в комнате одна. Она вертелась перед зеркалом и примеряла бледно-розовое платье. – Съездила домой? – Ага! Ну как? Не похожа я в нем на корову? – Только на симпатичного поросенка, – утешила я ее. – Ну, ты всегда так шутишь, – надула губки Милочка, – что я просто не знаю, как на это реагировать. – А ты никак не реагируй. Просто пропускай мимо ушей. – Пропуска-а-й мимо ушей, – пропела она, явно не слушая меня. – Мил! У меня такое дело, – сказала я, усаживаясь на стул. – Но сначала можно чай-кофе выпить. – Чай-кофе, – протянула Милочка, вертясь перед зеркалом. – Что? – Она посмотрела на меня. – Слава богу! Я попала в центр твоего внимания. Можно чай или кофе? – Ну да. Только схожу к шефу. В последний раз я поила его кофе полчаса назад. Милочка выпорхнула из комнаты, а я осмотрелась. В комнате сидело еще двое Милиных коллег, но в настоящее время их на работе не было. Очевидно, они были отпущены по домам для приведения себя в порядок перед празднованием в ресторане. Около Милочкиного стула стояла большая коробка, откуда выглядывал розовый мишка с красным сердечком в руках. Мила явно задерживалась, и я уже хотела встать и пойти поискать ее, как она выросла передо мной с электрическим чайником в руках. – Долго же ты за чайником ходила! – Ну… так получилось. Мы обсуждали с шефом дела, – объяснила раскрасневшаяся Милочка. – Это ты шефу собралась подарок дарить? – спросила я, показывая на медвежонка. – Это он мне подарил. – Кто «он»? – Павел Николаевич. – М-м… А Вася? – брякнула я. – Вася уехал и даже в известность меня не поставил. – Лицо Милочки помрачнело. – Опять слинял куда-то. – Ладно. Бог с ним. – Твоя сестра не объявилась? – Нет. Вот я и хотела тебя попросить об одной услуге… – Мила!… – В дверь заглянул молодой мужчина лет тридцати с небольшим, с коротким ежиком темно-каштановых волос и веселыми карими глазами. Он осекся и вопросительно посмотрел на меня. – Это моя подруга Александра Коростылева. Она зашла ко мне по делу.