– Хочу! – И я. Давай остановимся и перекусим. – Давай. Они пили чай из термоса и ели пирожки. До Москвы оставалось километров пятьдесят, не больше. – Что будем делать, когда приедем? – спросил Влад. – Первым делом заберем Жакошу. Нечего ему делать у Дениса, будет со мной жить. – С нами, – поправил он. – Я купила ему на заправке корм и новую погремушку. Там в супермаркете была полка с зоотоварами. – Молодец. Если ты наелась, садись. У меня вечером назначена встреча. Надо успеть. – Встреча? – Юлька недовольно хмыкнула. – Опять всякие там Мариночки и Сонечки? – Не угадала. Женечка. – Влад ухмыльнулся и полез на водительское сиденье. Юлька кинула в урну пластиковый стаканчик и тоже села в машину. Минут через сорок они въехали в Москву. Юлька позвонила Денису. – Да, – ответил тот сухо. Все те дни, что они с Владом жили у Авдотьи Максимовны, он пытался дозвониться ей, но Юлька не брала трубку. Очевидно, Денис понял, что их отношениям конец. – Денис, пожалуйста, прости меня, – начала Юлька как можно мягче. – Тебе не за что извиняться. Все и так ясно. Говори, чего хотела? – Забрать попугая. – Приезжай. Я сейчас дома и буду здесь еще два часа. Потом уеду. Он, кстати, скучал по тебе. Все время приговаривал: «Мрак, мрак». Юлька грустно улыбнулась. – Спасибо. Мы сейчас приедем. – Мы? Воцарилась неловкая пауза. Она тихо кашлянула. – А, ну да. Вернулась твоя любовь. Я правильно понял? Это с ним ты слиняла, бросив все? – Не совсем так. Все немного сложней. Но в целом… – Юлька выразительно замолчала. – Ладно. Приезжайте. В трубке раздались короткие гудки. – Поехали, – сказала она Владу. – Говори адрес. Денис встретил их на пороге. В квартиру не позвал. Вытащил клетку с попугаем и вручил ее Юльке. – На, держи. – Пр-раздник! Пр-раздник! – обрадовался Жакоша. Денис молча и хмуро смотрел на Влада, стоявшего у Юльки за спиной. Тот протянул ему руку. – Влад. – Денис. Они обменялись рукопожатиями. – Ты вот что… – Денис еще больше нахмурился. – Береги их… обоих. В обиду не давай. – Не дам, не волнуйся. За помощь спасибо. – Не стоит благодарностей, – язвительно ответил тот и захлопнул дверь. На Юльку он даже не взглянул. – Крепко ты его обидела, – проговорил Влад, беря из ее рук клетку с попугаем. – Но он нормальный парень. Справится. Пошли. Они спустились во двор и сели в машину. Жако весело чирикал и кувыркался на жердочке. – Давай повешу ему погремушку, – не утерпела Юлька и достала было пакет с подарками, но Влад остановил ее: – Дома повесишь. Сейчас надо ехать. Она послушно спрятала пакет и уселась рядом с клеткой. 39 Изольда, напевая веселый мотив, наклонилась и распахнула дверцу духовки. Лицо обдало жаром и ароматом жареной индейки. Она полила аккуратно нарезанные, румяные куски соком, потыкала вилкой круглые молодые картофелины, проверяя готовность, и выключила плиту. На душе у нее было спокойно и легко. Как давно она не испытывала такого покоя! Ну и гнида этот Баринов. Надо же, не погнушался связаться с бандитами! Не постеснялся понаставить им жучков в квартиру. Думал одолеть ее Льва. Как бы не так! Левушка у Изольды самый толковый, самый удачливый, и никаким соперникам его не победить. О Баринове теперь все газеты трубят, мол, следствие раскрыло громкое дело о заказном убийстве молодого скульптора. Эх, Борис, Борис… ну что теперь говорить. Парень просто-напросто попал под раздачу. Не перебегай дорогу сильным мира сего… Раздался звонок в дверь. Это вернулся Лев. Изольда бросилась в прихожую, на ходу развязывая тесемки фартука. – Иза! – Левушка! Как хорошо, что ты пришел. Ужин готов. Где накрыть, в кухне или в гостиной? Лев пошевелил ноздрями. – Пахнет вкусно! Ты у меня волшебница, Иза. Давай накрывай в гостиной. Пойду переоденусь. – Лев стянул ботинки и с наслаждением сунул ноги в тапочки. Изольда с нежностью смотрела на его громоздкую, неуклюжую фигуру. Носить костюм он определенно не умеет, пиджак на нем сидит как-то криво, брюки куцые, хотя брали и то, и другое в дорогом магазине и потом еще подгоняли в ателье. Ну что поделаешь, такой уж у нее муж, – не Аполлон, но симпатяга и обаяшка. Лев ушел в спальню. Изольда, продолжая напевать, с чувством и толком накрывала на стол. Постелила новую скатерть, расставила приборы из немецкого сервиза. В центр стола водрузила большое, овальное блюдо, на котором, точно королева на троне, красовалась индейка, обложенная лоснящейся, румяной картошкой и посыпанная зеленью. Дверь спальни открылась, и из нее вышел Лев, уже в халате и пижамных штанах. Вид у него был слишком серьезный и сосредоточенный. Он молча прошел мимо нее в коридор. – Левушка, ты куда это? – ласково пропела Изольда. – Все готово, давай садиться. – Да-да, сейчас. Я в ванную на минутку. Душ приму, а то что-то упарился в этом костюме. – Ты мой бедняжка, – посочувствовала ему Изольда. – Конечно, освежись, но только быстро. А то все остынет. – Я мигом, – пообещал Лев и скрылся за дверью. Изольде пришла мысль, что ей также не помешает привести себя в порядок перед ужином. Она аккуратно прикрыла индейку полотенцем и отправилась в спальню. Там она уселась за большое трюмо из красного дерева и придирчиво оглядела себя в зеркале. Хороша. Ах как хороша! Эти глаза цвета изумруда, волосы, огненной лавиной спадающие по плечам на спину. Мраморная, белая кожа. Левушке повезло. Но он того и заслуживает. Он заслуживает лучшего в этом мире, полном грехов, зависти и соблазнов. Изольда достала из сумочки, стоящей на подоконнике, тушь, слегка подкрасила и без того длинные черные ресницы, мазнула по губам помадой. Хотела было припудрить носик, но ее взгляд внезапно сфокусировался на краю стола. Там, на полированном дереве, одиноко лежала флешка. Пудреница выпала из рук Изольды и упала на пол. Она машинально подняла ее. Стекло покрылось паутиной трещин. Изольда отшвырнула пудреницу и дрожащими пальцами взяла флешку. Откуда она здесь? Всегда ведь лежала у нее в сумочке. Неужели Лев что-то узнал? Рылся в ее вещах? Он никогда так не поступал. Изольда была на сто процентов уверена, что муж ни за что не полезет к ней в сумку, и флешка в полной безопасности. Она сунула ее в карман и медленно пошла обратно в гостиную. Льва за столом не было. Изольда прислушалась, ожидая услышать шум воды в ванной, но оттуда не доносилось ни звука. У нее неприятно екнуло сердце. Она решительно прошла в коридор и постучала в дверь.