– Прав. – Юлька шмыгнула носом. – А вот этого совсем не надо. Сырость разводить – последнее дело. – Иван Николаевич достал из коробочки еще пастилу. – На вот, скушай. Сладкое – это эндорфины. Знаешь, что это такое? – Знаю. Ольга так говорила. – Ольга – это подруга, которую… Юлька кивнула. – Умная у тебя была подруга, царствия ей небесного. А плакать не нужно. Нужно позвонить своему другу сердечному. Сказать, так, мол, и так – скучаю я без тебя. Жалею, что вспылила. Приходи, решим все вопросы. Юлька грустно улыбнулась. Она бы давно так и сделала, но как быть с тем, что она видела Влада в окне у Ольги в ночь ее гибели? Или это все-таки был Армен?.. – Не хочешь звонить? – спросил Иван Николаевич. – Гордая, значит. – Не в этом дело. – А в чем же? Юлька вдруг испугалась. Если она расскажет попутчику о своих подозрениях насчет причастности Влада к убийству Ольги, тот, чего доброго, пойдет в полицию. Влада начнут искать и арестуют. «И пускай, – произнес в ее голове трезвый голос. – Ему место в тюрьме». Юлька упрямо мотнула головой. – Ты чего? – удивился Иван Николаевич. – Нет, ничего. Это я так. – Юлька заставила себя выпрямиться и взглянуть ему в глаза. – Не хочу я ему звонить. Я уже… разлюбила его. Может, другого полюблю. – Это приятеля своего рыжего? – в тоне Ивана Николаевича послышалась насмешка. Она с вызовом подняла голову. – Да, его. – Что ж, хозяин – барин, – развел руками тот. – Только вряд ли у тебя получится. – Что получится? – не поняла Юлька. – Полюбить его. Сердцу ведь не прикажешь. Его не обмануть. Если лежит оно не к одному, а к другому, местами их не поменять. – Я попробую приказать сердцу, – твердо проговорила Юлька. В это время младший из мальчишек свесился с верхний полки. – Пап, мы ужинать будем? Я есть хочу. – Да, Славик, слезайте и идите в туалет, руки мыть. Славик и его брат, Стасик, спрыгнули вниз и ушли мыть руки. Юлька встала из-за столика. – Пойду. Не буду вам мешать. Кормите ребят. – Да ты и не мешаешь. – Иван Николаевич аккуратно расстелил на столе салфетку. – Давай с нами ужинать. – Спасибо, я уже чаю напилась. Он посмотрел на нее с теплотой. – Вот бы нам с Аленой такую дочку. Уж мы бы ее так любили, баловали. «А мне б такого отца», – хотела сказать Юлька, но промолчала. Скандальная тетка, наевшись, дула из бутылки квас. Юлька села на свое место и стала смотреть в окно. Она сидела так до тех пор, пока толстуха не напилась и не взгромоздилась наверх с аханьем и оханьем. Иван Николаевич и мальчишки ужинали, тихонько переговариваясь между собой. Седая старушка тоже легла и, кажется, уже спала. Юлька опустила столик, раскатала матрас и принялась стелить постель. – Спать будете? – спросил Иван Николаевич, отчего-то снова перейдя на «вы». – Да, лягу, пожалуй. Прибытие рано, хочется выспаться как следует. – Я не спросил, вы сами-то из Сызрани? – Да. Мы с Ольгой в Москву на заработки поехали. – А дома остался кто? – Мама. – Понятно. Значит, мы с вами земляки. Мы ведь с Аленой тоже из Сызрани. В Москву давно переехали. Сначала снимали комнату, потом квартиру купили в ипотеку. Вот, жили себе, не тужили. И тут такая напасть. – Он посмотрел на притихших пацанов. – Ну да ладно. И верно, пора на боковую. Славик, Стас, живо, чистить зубы – и в постель! Мальчишки тут же ушли, взяв с собой полотенца и зубные щетки. Юлька подивилась, как они беспрекословно слушаются отца. Вроде тот не строгий, голос на них не повышает. А они, как вышколенные хорошим командиром солдаты, – спешат исполнить любой приказ. – Спокойной ночи, Юлечка. – Иван Николаевич тоже достал с полки матрас. – Спокойной ночи. Юлька легла под одеяло. Вагон мерно покачивался под стук колес. Юлька вдруг вспомнила, как они с Ольгой ехали в Москву. Веселые, всю дорогу лопали вареники с вишней, которые тетя Света дала им с собой. Пили кока-колу, хохотали, строили планы на будущее. Неужели с тех пор прошло меньше полугода? И вот теперь она едет на Ольгины похороны. Почему она? Почему не Юлька? Отчего ей так повезло? И не повезло Ольге? Юлька представила себе, как страшно было подруге, когда она увидела нож в руке убийцы, и у нее болезненно сжалось сердце. Сон не шел. Юлька ворочалась с боку на бок, ей было то жарко, то холодно. Иногда ей удавалось задремать на пару минут, но тут же ей снилась Ольга с черной раной в груди. Юлька вздрагивала и открывала глаза. Когда она в очередной раз дернулась, над ней склонился Иван Николаевич. – Что, не спится? – Нет. – Юлька села на полке и жалобно взглянула на него. – Оля снится. Вчера не снилась, а сегодня каждую минуту. – Это, милая, теперь долго будет. – Иван Николаевич присел на полку рядом с ней. – Пока сорок дней не пройдет, она часто будет сниться. Потом пореже, но все равно. Тут уж ничего не поделаешь. Если совсем худо станет, можно таблетки попить. К врачу сходите, он выпишет. – Схожу, – согласилась Юлька. – Вы вот что, глаза закрывайте, я здесь посижу. Может, получится уснуть. Юлька послушно зажмурилась. Иван Николаевич взял ее за руку. Его ладонь была теплой и мягкой. Юлька не заметила, как задремала, без кошмарных видений, без снов. 25 Утром их разбудил очкастый проводник. – Подъезжаем. Кому в туалет и помыться, бегом. Через полчаса все закрою. Юлька с трудом разлепила глаза и потащилась умываться. Когда она вернулась, ее постель уже была собрана, а матрас закинут наверх. Тетка продолжала храпеть на своей полке. Юлька с благодарностью поглядела на Ивана Николаевича. – Спасибо вам за помощь. – Это не я, а вот они. – Он кивнул на сыновей. – Удалось хоть немного выспаться? – Да, я отлично поспала. Все благодаря вам. – Ну уж скажете тоже, – возразил Иван Николаевич, но было видно, что ему приятно. – Надо собираться, а то уже подъезжаем. И соседку вашу не мешает разбудить. А то поедет обратно в Москву, да еще и неумытая. – Он потормошил спящую тетку. – Уважаемая, просыпайтесь. – А… что… – Толстуха резко перестала храпеть и свесилась с полки, обалдело глядя на Ивана Николаевича. – Сызрань, – спокойно пояснил тот. – А, приехали, – поняла тетка. – Вы мне вещи снимете сверху? – Сниму, конечно. Он так же, как и в прошлый раз, с завидной легкостью стащил вниз чемодан и сумку. Тетка побежала в туалет, на ходу заправляя в штаны необъятных размеров футболку. По коридору прошел проводник, собирая в пакет мусор. – Сызрань через десять минут. Он достиг конца вагона, и оттуда послышались крики и брань. Это толстуха рвалась в запертый туалет.