Яген одёрнул тяжёлый плащ, скрывавший его доспехи. Повернулся к докладчику. Немолодой мужчина неопределённой расы смотрел на него с уважением. «Удивительно, насколько эта иллюзия правдоподобна,» — подумал граф и медленно кивнул: — Хорошо. Как настроение у парней, Мергер? — Боевое, мой господин, — мужчина обвёл рукой ряды солдат, стоящих под холмом, на котором Яген расположил свою ставку, — Все хотят как можно быстрее опрокинуть вероломных южан. Блондин снова кивнул — битва должна была изображать одно из сражений на юге Ребрайваны, которые произошли во время последнего отчаянного выплеска Старой Империи на восток. Собственно, после этого краха, Ребрайвана и начала своё превращение из союза разномастных княжеств и уделов в полноценное государство. — Что ж, скоро мы это проверим. Трубите готовность. Мергер кивнул и спустился с холма. Яген же повернулся к своей спутнице. На молодой худенькой девушке было длинное платье с открытыми рукавами. Волосы убраны под ободок, украшенный цветами ромашки. Наряд мало походил на боевое снаряжение — если конечно не знать, что носили волхвы времён Рассветной Войны, как назвали эти события в дальнейшем (назвали, впрочем, только в самой Ребрайване, в хрониках Старой Империи эти события вообще упоминались мельком). «Что для лягушки — море, то для кита — лужа,» — подумал граф и осторожно взял девушку за хрупкое запястье, чуть ниже росших прямо из бледной кожи членистых отростков. Влияние Аранеи на свою жрицу становилось сильнее, а с ним вместе усиливались и визуальные черты этого влияния. Тамия открыла глаза, в которых ещё плясали язычки магических энергий. Посмотрела на графа и медленно произнесла: — Я чувствую… что-то неправильное. Что-то… странное происходит в нитях судьбы… По крайней мере, именно так подсказывает мне Прядильщица. — Мы в иллюзорном мире, созданном древним вампиром, — улыбнулся блондин, нежно сжимая тонкое запястье — Было бы куда страннее если бы всё было нормально. — Быть может… и так. Извини, я просто… — девушка помотала головой, — Дезориентирована немного. Яген кивнул — он уже знал что попытки Тамии воспользоваться своим даром приводят девушку в замешательство. Она сама описывала это так: «Я словно пробуждаюсь ото сна. Во сне всё кажется нормально и естественно, но когда ты проснёшься, реальность словно рассыпается и тебе надо приложить усилия, чтобы вспомнить, что именно я видела». Но всё же в предыдущие разы её дар проявил себя наилучшим образом. В общем-то Валентин не стал изобретать каких-то сложных испытаний: он просто посылал Ягена, Тамию, Друджи и вернувшуюся в строй Изабеллу в различные иллюзорные сценарии, выставляя против них самых разнообразных противников. Были горы с драконом на вершине, был лагерь гоблинов, были пещеры культистов. Ничего сложного — сам князь говорил, что прежде всего эти испытания нужны, чтобы оценить, чем собственно нужно учить команду графа. Но сейчас ситуация изменилась. Теперь воевать предстояло не против каких-то иллюзорных болванов, а против друг друга. А именно — Яген и Тамия против Друджи и Изабеллы. Причём не в бою два на два а в симуляции древнего сражения армий. Команды выбирают себе войска из заданного ростера и сражаются. И хоть Яген соглашался, что это всё-таки гораздо ближе к тому, чем им всем предстоит заняться в реальном мире, после того, как они покинут гостеприимные чертоги замка, он не понимал почему разбивка на пары была именно такой. «Я как стратег несомненно сильнее Друджи, а со способностями Тамии к предвидению, это преимущество становится совсем уж запредельным. Почему условия поставлены так, чтобы я раскатал несчастного лорда Интрэ и его подругу, которая едва-едва оправилась от своей ледяной тюрьмы?» Этот вопрос Ягена глодал куда сильнее, чем собственно сражение. В общем-то, с последним, ему и так было всё ясно: десять отрядов у каждого, унифицированная численность (понятно, что в реальной войне у двух терций никогда не будет равного числа бойцов за пределами парада), заданная специализация бойцов исходя из стороны конфликта: у Ягена было больше пехоты и пикинеров, у противника — больше конницы (и даже два отряда тяжёлой, которой у него не было вообще) и пара отрядов полевой артиллерии. Граф не знал, как иллюзорные бойцы будут вести себя на поле боя, будут ли паниковать когда дело пойдёт не так, будут ли разбегаться, но по предыдущему опыту думал, что уровень правдоподобности окажется высоким. В конце концов, тот же дракон вполне себе оказался способен оценить ситуацию и попытался свалить, когда дело запахло жареным. По условиям задачи, ему предстояло оборонять холм, стоящий на границе с густым лесом, что казалось удобным — случись что, пехоту можно попытаться отправить в лес, в котором тяжелая кавалерия будет бесполезна. По этой причине именно пикинеров в свою армию Яген взял больше всего, целых четыре отряда, которые он расположил на флангах своего построения. Лучников было мало — всего два отряда и судя по их виду, подразумевались под «лучниками» недавно согнанные с гор охотники. Также он выбрал два отряда лёгкой кавалерии, вооружённой лёгкими луками. Оставшиеся два пробела он заполнил дружинниками — закованными в тяжёлые зерцальные доспехи воинами с мечами и щитами, один отряд он поставил в центр, а другой планировал использовать в качестве мобильного резерва. Насколько он мог рассмотреть с холма, армия Друджи и Изабеллы представляла из себя примерно то, что он и ожидал — некоторое количество полевой артиллерии (скорпионы и баллисты), облачённые в пластинчатые доспехи легионеры с большими щитами и любимая роспелиолкой тяжёлая кавалерия. Она, несомненно, представляла собой самую мощную ударную единицу, но Яген был уверен, что горячность девушки сыграет на него — в конце концов, даже видения Тамии на это намекали. Сам граф вместе с девушкой собирался остаться на холме для удобства командования. Поскольку Тамия исполняла роль «волхва» ей единственной из четырёх командиров была доступна магия — у Ягена, Друджи и Изабеллы были отключены как заклинания, так и околомагические способности типа «рассекающего ветра». Над полем разнёсся громкий удар невидимого гонга и Яген кивнул: — Минута до начала. Ты готова, Тэмми? — Готова, Ягги. — Хорошо, — сказал парень, быстро поцеловал девушку и водрузил на голову шлем. * * * — О! Вроде начинается! — сказала я. — Да, самое время. Войска начинают двигаться. Небось, не видела такого раньше, особенно с этого ракурса? — спросил Валентин. Да как сказать… Мы с князем наблюдали происходящее с высоты птичьего полёта, так что всё поле было в пределах видимости. И конечно, такая картина вкупе с размеренными движениями полков, напоминала мне некоторые стратегические игры. Правда, уровень тамошней симуляции и реализма не шёл ни в какое сравнение с наблюдаемой мной картиной. Ну и конечно, никакое кресло не могло подарить такого удобства — мы с князем просто парили над ареной, невидимые и неосязаемые. — Как ни странно — видела. И даже управляла. — Да? Что ж, тебе стоит мне как-нибудь рассказать. Ну ладно, — он плеснул вина в мой бокал, — Всё потом. Пока же давай посмотрим. Кстати, что ты думаешь о построениях? — Да вроде классическое построение — Яген в обороне, Друджи в наступлении… Толстяку придётся потратить изрядно сил, чтобы добраться до этого строя пик по склону холма, — я вдруг заметила движение боевых машин армии лорда Интрэ и прищурилась, — Только вот вряд ли Ягену придётся так легко, как он видимо думает. Валентин пригубил вина и с улыбкой посмотрел на меня: — Правда? Почему же? — Ну… его стратегия хороша была бы, если бы не полевая артиллерия. Пехота Друджи устанет, пока будет сближаться, это факт, и Яген рассчитывает, видимо, использовать своё преимущество в стрелках чтобы её измотать. Только вот выставив свои войска за кромкой леса, он превращает их в лёгкую мишень для артиллерии. Скорпионы и баллисты способны нанести колоссальный урон таким плотным построениям. Почему граф этого не понял? Он же вроде ложится и встаёт с книжками по тактике? Судя по широкой улыбке князя, я не ошиблась в своих оценках и задала хороший вопрос. Валентин кивнул, снова приложился к бокалу и ответил: — Видишь ли, учителя тактики современного боя описывают совсем другие условия. Это не их вина, просто со времён раскола Империи Рассвета изменилось слишком многое. Ты не заметила, что огнестрельное оружие сейчас используется только на кораблях? — Заметила. — Как ты думаешь — почему? К счастью, ответ на этот вопрос был довольно очевиден в силу недавнего опыта. — Потому что барьеры, доступные любому человеку, хоть немного изучавшему магию, отведут в сторону любой немагический снаряд? — Именно. По аналогии — удары зачарованных клинков для воина обычно опаснее стрел, да и умелые мастера боя типа Ягена или тебя… не морщись, по меркам этого мира ты намного выше среднего, так вот — такие бойцы сами способны использовать арсенал самых разнообразных магических и около-магических атак. Так что защита от них, очевидно, становится первым чему учат любого мага. Ну а поскольку вторым являются атакующие заклятья… Десяток магов за час закидает стены крепости таким количеством огненных шаров, которые артиллерийский расчёт и за день не пошлёт. Если, конечно, пушка не гномья, с самими гномами в качестве обслуги. Но подгорные коротышки — это отдельная тема и слава бездне, в дела поверхности не особо лезут. — А зачем гномам тогда пушки? — Ты думаешь, что изнанка только в одном месте прорывается? — вопросом на вопрос ответил Валентин и увидев мои взлетевшие брови, хмыкнул, — то-то и оно. Ладно, мы отвлеклись, вернёмся к Ягену. Так вот, граф как-то подзабыл о том, что во времена империи такого разгула магов не было и потому артиллерия играла куда более важную роль на поле боя. Я кивнула и некоторое время изучала сходящиеся полки: — Думаете, эта ошибка его погубит? — Сама по себе — нет. Но он совершил ещё одну, куда страшнее. — Да, он недооценил человеческую волю, — озвучила я непонятно откуда пришедшую мысль. Валентин с удивлением посмотрел на меня и сузил глаза: — Я кстати ведь так и не спросил тебя, что произошло на испытании… Я уже хотела ответить, но тут полки наконец сошлись. * * * Яген тяжело застонал. Ну как так-то? Что вообще случилось? Парень встал, отчего доспехи жалобно заскрипели, и провёл рукой по затылку. Крови нет — ну да, иллюзия ведь. — Извини, я похоже переусердствовала, — раздался жизнерадостный голос, в котором ноток триумфа была куда больше, чем раскаяния, — Но ты дрался как лев. Изабелла Мединасели, спутница и подруга детства графа (а иногда даже и больше, чем подруга) стояла перед ним во всём великолепии: сверкающие белые латы, длинное копьё, подходящее как для конного, так и для пешего боя. Ярко-синие глаза горят заботой и лишь немного — самодовольством. Шлем девушка сняла, так что тяжёлые чёрные волосы рассыпались по плечам. — Учитывая обстоятельства, особого выбора не было — прохрипел Яген и закашлялся — горло саднило. Он принял протянутую откуда-то слева фляжку и сделал большой глоток. Опомнился и с сожалением оторвал горлышко от губ. — Не волнуйся, у меня ещё есть, — произнёс Друджи, — В конце концов, это же не настоящий бой. Герцог Интрэ выглядел довольно флегматично. Как скала — и не скажешь, что в этом увальне столько силы и умения драться. Маленькие чёрные глазки горели живым умом из-под густых кустистых бровей. Свой двуручный молот Друджи спрятал, в отличие от Изабеллы он не любил носить оружие на виду, но доспехи пока не снял. Его снаряжение больше подошло бы наёмнику, чем лорду одного из уважаемых родов: простая бригантина, дощатые наручи и поножи, глухой шлем безо всяких украшений, который толстяк держал в руке. Артефактными свойствами эти доспехи не обладали — впрочем, в недавнем бою Яген понял плюсы такого неброского снаряжения: Друджи мало отличался от остальных солдат, а вот его собственная сверкающая броня сразу привлекла внимание. — И хорошо, что не настоящий, — вздохнула появившаяся Тамия, — а то бы нам было очень худо. Девушка была бледна и немного шаталась из-за использования в бою своих способностей — магия тянула её силы как не в себя, а уж дар Аранеи требовал ещё больше. — Золотые слова, юная леди, золотые слова, — раздалось откуда-то сверху. Все четверо повернулись на звук и увидели, как воздух словно расходится в стороны и из него выступает высокая стройная фигура. Валентин Каслевский спускался вниз словно по невидимой лестнице и медленно хлопал в ладоши. Появление было впечатляющим и единственное, что его слегка портило — это появившаяся следом за графом рыжая девушка в лёгком зелёном платье, которая спускалась по невидимой лестнице очень медленно и осторожно, словно боясь свалиться. — Лорд Каслевский, Саша, — Яген с усилием предал лицу нейтральное выражение, — Давно вы наблюдали? — С самого начала