– Возможно, – пожал плечами Шаповалов. – А ролик? – спросила я после недолгой паузы. – Они его не нашли. У Генералова был хитрый тайник в стене, и ролик обнаружили специалисты из ФСБ. Так что он теперь – твой! – Наш, – прошептала я одними губами. – Наш! Ты тоже причастен к этому. Шаповалов пожал плечами: – Ни на какие лавры я не претендую. Мне они ни к чему. Я все сделал ради тебя. – А откуда ты вообще знаешь о Маше и о Генералове? Олег усмехнулся: – Твоя любезная сестренка сама позвонила мне и назначила свидание. – Шаповалов! И ты… пошел?! – Я был зол на тебя! Ты закатила мне истерику и сбежала. А тут под рукой оказалась Маша, и я решил пойти… Она пригласила меня в квартиру своей подруги и принялась усиленно обхаживать. Коньяк, кофе, фрукты, сигареты… Короче, полный расслабон! – И ты поддался? – Я вовсе не такой козел, как ты обо мне думаешь. И Маша твоя абсолютно не в моем вкусе. – Ты говорил, что я тоже не в твоем вкусе! Он покосился на меня: – Это чтобы позлить тебя. Ты была вся из себя такая крутая и неприступная! А на самом деле… Твои шоколадные глазищи, попка, ресницы… я, как дурак, сразу потерял голову и влюбился… – Да уж! И что было дальше… с Машей? – Ну, мы посидели, она вдруг и ляпнула насчет Генералова, что она, мол, ему рассказала про ваш ролик. И Генералов, мол, еще сказал, что никакого приза вы не получите – там все первые места заранее распределены! Это чтобы тебя маленько «потоптать». А позже, когда ты сказала, что Марк упомянул в телефонном разговоре какого-то генерала, в мозгу у меня что-то щелкнуло… – А почему ты мне сразу ничего не сказал?! – Но это же были лишь мои догадки, это раз. А второе – я не хотел тревожить тебя раньше времени. Перед нашим отъездом я связался с Александром Гавриловичем и изложил ему свою версию. И он начал работать в этом направлении. – Шаповалов! Это что еще за игры за моей спиной?! – Я не хотел тебя волновать. Нам предстояла серьезная поездка, ты бы начала дергаться, звонить сестре, выяснять отношения… Ты ведь всегда идешь до конца и не признаешь компромиссов. Насколько я понял твой характер… – Ты хорошо его понял. Это – факт. – А о нашедшемся ролике и смерти Генералова мне сообщили только два часа назад. – А сколько я здесь вообще нахожусь? – вдруг спохватилась я. – Третий день. – Ясно, – я замолчала. – Шаповалов, а… а что у тебя было с Машкой? Ну, после кофе-коньяка и ее сообщения о Генералове. Наступила пауза. В этой тишине я слышала, как бьется мое сердце. – Ничего, – спокойно ответил Шаповалов. – Я же сказал, что она – не в моем вкусе, а на тебя я был просто зол. Посидели мы, попили кофе с коньяком, а когда дамочка стала проявлять активность, я развернулся на сто восемьдесят градусов и уехал. Сослался на неотложные дела и отчалил. – Да?! – И я глупо улыбнулась. – Только в дальнейшем ни с кем больше не устраивай никаких посиделок! Ладно? Я – жутко ревнивая особа! И ничего подобного не потерплю! – Я это уже понял, – улыбнулся Шаповалов. – И – впредь ни-ни! – Хорошо. Наклонись ко мне, я тебе кое-что скажу… – Я притянула Шаповалова к себе и прошептала ему на ухо: – Повтори мне это еще раз… ну, насчет шоколадных глазищ и попки! Я хочу опять услышать это… Три месяца спустя Мы с Шаповаловым присели на ступеньки кафе и рассмеялись. – Слушай, может, возьмем бутылку шампанского с собой? Допьем в номере. – Я уже и так пьяная, – я прислонилась к плечу Шаповалова и рассмеялась. Узкое черное платье поехало вверх, обнажив мои колени. – Ну… – протянул он. – Ты же выпила совсем немного. – А я пьяна не от шампанского… – Я задрала голову. На темно-синем, почти ультрамариновом небе высыпали звезды. Они сверкали, как бриллианты, лежащие на бархатной подушке за стеклом витрины. Было по-летнему тепло, даже немного душно. – Шаповалов! Мне так все здесь нравится. Ты даже не представляешь! Кто бы мог подумать, что я получу Гран-при, окажусь на сцене… и мне будет рукоплескать весь зал? Вау! И журналисты будут брать у меня интервью… – По-моему, больше всех сиял твой зам. Он выглядел как новоиспеченный нобелевский лауреат. – Гриша! – я расхохоталась. – Да. Он давно мечтал об этой награде! Можно сказать, бредил ею с тех пор, как мы взялись за работу над роликом. – Давал интервью, а сам все на твою секретаршу косился. Какое он, мол, впечатление производит на нее? И еще, он пару раз кому-то звонил и спрашивал: как поживает Борис? У него сын есть, что ли? – Да это кот! Рыжий такой бандит! Они с Ирочкой уехали, а кота тетке оставили. Вот он и беспокоится. У них с Ирочкой любовь-морковь, так что волноваться за эту парочку нам не стоит. У них все в порядке. – А Ульяна и Никита сейчас на Бали… – Бали… – мечтательно протянула я. – Ужасно хочется на Бали! – Скукотища там жуткая, на этом Бали. Был я там, и скажу тебе – ничего особенного! Если тебе хочется отдохнуть по-настоящему, лучше рванем на Алтай или в Забайкалье. Ты еще даже во Владивостоке не была! А там – красотища! Можешь мне поверить. Приедешь – и ахнешь. Просто рот от восторга откроешь. – Уговорил, Шаповалов. – Я прижалась к нему и оглянулась, словно нас кто-то мог подслушать… – Знаешь, Шаповалов, я такая счастливая, даже страшно иногда становится – вдруг мне все это снится? Зазвонил мой сотовый. – Да, Руслан… как там Володька? Все нормально? Ага. Отлично. У нас с папой тоже все хорошо. Приедем – расскажем обо всем. Вам уже подарки купили. Я нажала на отбой и убрала сотовый в сумку. – Может, зря мы на Руслана Вовку оставили, надо было няню нанять? – Ничего, – сдвинул брови Шаповалов. – Пусть пацан учится быть ответственным. А то вырастет какой-нибудь хлюпик! Я этого допустить никак не могу. Парень должен уметь отвечать за себя и за других. – Он будет похож на тебя. И Вовка – тоже… Я просто уверена в этом. – Тогда – для комплекта – нам не хватает маленькой Влады. – Ох, Шаповалов, не забегай вперед, не торопи события. – А я и не тороплю… – Он обхватил меня за плечи. – Куда нам торопиться-то? – Сейчас, например, – в отель. – Устала, хочешь спать? – Нет, – я посмотрела на него и зажмурилась. – Просто я соскучилась по тебе. – Тогда не будем терять время! – А шампанское? – Шут с ним! Кстати, – Шаповалов на миг умолк. – Я тоже очень счастлив… Все хотел сказать тебе, но ты меня, как всегда, опередила!