– Жизнь бывает разной, – уклончиво заметила я, и он оглушительно расхохотался, да так задорно, что мне стало неловко, словно я сморозила явную чушь. – Я сказала что-то смешное? – Вы так очаровательно пытаетесь выстроить собственную оборону, что я просто тронут! – Тронуты? – я почувствовала, что сбита с толку окончательно. – Вы… все время смеетесь надо мной или пытаетесь меня поддеть. Наверное, я кажусь вам смешной? – Напротив – очень серьезной. Даже слишком. Он решительно шагнул вперед, очередной порыв свежего воздуха распахнул форточку, и она стукнула о раму. Он стоял так близко, что сигарета выпала из моих пальцев и я приоткрыла рот от неожиданности. – Влада! – послышался сверху голос матери. – Идите сюда! Куда вы пропали? Голос ее вполз мне в уши, ворвался в сознание в самый неподходящий момент, когда между нами воцарилась хрупкая тишина, сотканная из наших недомолвок и пауз… Звук ее голоса вывел нас из оцепенения, и мы как по команде резко отпрянули друг от друга. – Влада! – надрывалась мать. – Олег Николаевич! – разносилось по всему дому. – Матушка ваша нас зовет, – в его голосе прозвучала досада и что-то еще, чему я не могу дать название. – Не будем ее сердить. А то следом за ней еще и ваша сестренка подтянется. Чинно, как первоклашки, мы поднялись по лестнице под бдительным оком матери, стоявшей в дверях. – Накурились, – с притворным гневом помахала она рукой, отгоняя несуществующий дым. – Бьюсь, бьюсь со своими девицами, а они все дымят! Хоть бы вы на них повлияли, сказали, что это вредно для здоровья. Все легкие себе испортят! – Непременно скажу, – весело откликнулся Шаповалов. – Прямо сейчас. Мать замолкла и подозрительно посмотрела на него. – Я вам постелила во Владиной комнате, – вымолвила она. – Это еще зачем? – простонала я. – Я могла бы… – Тут я умолкла. До меня дошла простейшая мысль: мы с Шаповаловым будем спать на моем старом диване, жутко скрипучем, на котором нельзя повернуться, чтобы пружины не завизжали на весь дом. Мою новенькую кровать, которую я купила, когда стала зарабатывать хорошие деньги, утащила к себе Машка, а все старье переместила в мою бывшую комнату. И как же мы!!! Будем!!! Спать с Шаповаловым!!! Игра зашла слишком далеко. У меня возникло желание немедленно рассказать матери и Машке все, как есть. Да, но тогда Машка сразу навострит ушки и ринется завоевывать Шаповалова. Уж она-то его точно не упустит! И эта мысль заставила меня промолчать. Шаповалов крепко сжал мой локоть, как бы в знак солидарности, и я кивнула. – Очень хорошо. – Может быть, вы чайку попьете на сон грядущий? – заискивающим тоном спросила мать. Такой я ее давно уже не видела! Наверное, она уже лелеет мечту, что такой солидный бизнесмен скоро станет мужем ее дочери и она продолжит литрами пить дорогой кофе и смотреть любимые сериалы. А зять будет щедро снабжать ее деньгами… Явно, именно подобные мысли заставили мою мать сменить свой привычный грубоватый тон на елейно-паточный. И еще неизвестно, какой вариант звучит более противно… – Я буду кофе. – На ночь? – робко спросила мать. – Он на меня как снотворное действует. Так что не беспокойтесь… – улыбнулся Шаповалов. – Я буду чай. Я все сама сделаю, – торопливо сказала я. Мы протиснулись в мою бывшую комнату, очень маленькую. На диване было постелено белье в розовых цветочках. Шаповалов плюхнулся на диван, прежде чем я успела крикнуть: – Осторожнее! Диван угрожающе заскрипел, и Шаповалов пересел подальше, к его спинке. Он опять вытянул ноги, так что мне никак не протиснуться мимо него. – Душновато… – заметил он. – Я сейчас форточку открою. Я перешагнула через его ноги, чуть не упала, и он придержал меня за талию. Руки у него просто железные… Я открыла форточку, а потом, немного подумав, и окно тоже. – Я сейчас… – и я пулей вылетела из комнаты. На кухне заседали мать и Машка. Они посмотрели на меня и как-то странно улыбнулись – обе. – Н-да… – процедила Машка сквозь зубы. – Отхватила мужика… – Сразу видно, солидный мужчина. С деньгами, – заметила мать делано-безразличным тоном. Я быстренько приготовила чай и кофе и с подносом в руках вернулась в свою бывшую комнату. Шаповалов лежал на диване и смотрел маленький телевизор, то и дело щелкая кнопкой пульта и перескакивая с одного канала на другой. Когда я вошла, Шаповалов даже не повернул голову в мою сторону. Я кашлянула. Он рывком вскочил с дивана, отчего тот вновь закряхтел, и забрал из моих рук поднос. – Господи! Ну что за глупости? Зачем этот поднос? Ты же не служанка, а я – не эмир! Садись сюда! – он плюхнулся обратно на диван. – Давай посмотрим «Комеди Клаб». Быстро же он перешел на «ты»! Впрочем, кажется, он сделал это, еще когда мы курили на площадке. Я гордо выпрямилась. Максимум, что я могу себе позволить смотреть, – это авторское кино. От Джима Джармуша до Альмодовара. Но юмор ниже пояса – увольте! – Я не смотрю передачи подобного рода. – И зря! Классные ребята, и пошутить умеют. – Не сомневаюсь. Я по-прежнему стояла навытяжку, как стойкий оловянный солдатик. – Садись! В комнате теперь нельзя повернуться, чтобы не наткнуться на Шаповалова! Наконец я села на край дивана, элегантно подобрав край юбки, словно присутствовала на деловых переговорах. Ребята в передаче хохмили, как хотели. Шаповалов звонко и очень заразительно смеялся и все время оборачивался ко мне. Я робко улыбалась в ответ, но думала только о том, что передача скоро закончится и мы ляжем спать… на один диван. Холодный ветер врывался в открытое мною окно. Шаповалов звучно прихлебывал кофе, а я пила маленькими глоточками чай. На экране замелькали титры. Шаповалов щелкнул пультом и вопросительно посмотрел на меня: – Ну как? – Что? – вздрогнула я. – Программа? – Ничего… – Понравится! Если смотреть регулярно – понравится, – убежденно произнес он. – Денек у меня выдался еще тот. Тяжелый. Спать охота… Его рука оказалась в опасной близости от моей, и я быстро отдернула ладонь. Он усмехнулся. – А вы чувствительная дамочка! – этим насмешливым «вы» он обозначил дистанцию между нами. – Может быть! Я не навязывалась вам… – холодно сказала я. – А я, грубый и невоспитанный тип, взял и навязался, ты это хочешь сказать? Если я так действую на твои… на ваши нервы, – поправился он, – то могу поспать и в гостиной. Или вообще – уехать. Он встал. – Нет! – выкрикнула я, представив, как Машка приходит к нему в гостиную, торопливо расстегивает халат и проскальзывает под одеяло… и как из гостиной до моих ушей доносятся ее протяжные стенания и всхлипы. Я помнила все это по своей прежней жизни здесь: Машка всегда занималась любовью очень громко, не стесняясь никого и ничего… А если он уйдет – что я скажу матери и Машке? Что мой жених сбежал – ночью? И подвергнусь насмешкам с их стороны? Этот вариант тоже не проходит. – Нет, – упавшим голосом сказала я и неожиданно для самой себя заплакала. – Простите… пожалуйста! У меня неприятности на работе, и вообще… Не уходите! Он пару секунд «сверлил» меня глазами. Внезапно он сел обратно и притянул меня к себе. Как ребенка. Я уткнулась носом ему под мышку. Пахло сладким мужским потом и еще чем-то – родным, знакомым… Никогда еще я не сидела с мужчиной… вот так просто… – Не уходите, – прошептала я. Там, за дверью, была враждебная тишина, а здесь мы были вдвоем – отгорожены, защищены от всего мира. Его следующий жест меня удивил… Он погладил меня по голове и поцеловал – в лоб. Шаповалов лег на полу, прихватив одеяло. Он действовал четко, собранно, не глядя на меня. Как будто меня и не существовало. Возникло такое ощущение, что я немножко обманула… саму себя. Я шмыгнула носом и вытерла ладонью глаза. – Окно закрыть? – буднично спросил Шаповалов.