– Майка кучу детей имела, ей недолго было забеременеть, – огрызнулась мадам Бархатова. – Федоровы потом из поселка уехали, наверное, она еще родила штук десять. – Вау! – прошептала Яна. – Бабушка! – Не смей меня так называть! – заорала Лидия. – И что вы все смотрите, словно гадюку увидели? Мальчишка сам виноват! Что мне было делать? Шестнадцатого одна трагедия, семнадцатого – случай с Егором… Андрей скандал бы устроил, а я не выдержала бы второго стресса, у меня мог случиться инсульт. Мне бы перекосило лицо! А Эстер врет про бескорыстную помощь. Бриллиантовый гарнитур получила – колье, кулон и браслет. Пришлось потом Андрею лгать, что украшения украли, еле-еле выкрутилась. Кроме того, муж, когда уволил экономку, дал ей большую сумму денег, не поскупился на выходное пособие, отвалил Эстер годовую зарплату. – Вы сожгли беседку, а тело зарыли в укромном уголке участка, так? – спросил Егор. Лидия показала на Эстер: – Понятия не имею, она одна справилась. Я сбегала в дом, принесла коробочку с украшениями и взмолилась: «Вот, забирай, только помоги!» Эстер приволокла канистру с бензином, у нас в гараже всегда запас топлива был, потом тачку прикатила. Мы вместе тело безобразника на нее положили, и дальше не знаю, что было. Беседку сжечь – идея домработницы, я здесь ни при чем. – И я ни при чем! – закричала Эстер. – Я вам помогала! – Не бесплатно! – воскликнула Лидия. – Вау! – выдохнула Яна. – Почему вы труп не оставили в огне? – повторила уже задававшийся мною вопрос Агния. – Зачем его закопали? Эстер всхлипнула и пояснила. – Я когда-то жила с парнем, который служил брандмейстером. Он мне рассказывал, что некоторые глупые преступники полагают, будто огонь уничтожает тело. На самом деле, чтобы ликвидировать останки, необходима очень высокая температура, которая никогда не разовьется при простом пожаре. Даже в крематории иногда крупные кости могут уцелеть. – Весьма предусмотрительно, – покачал головой Антон. – Значит, мы много лет жили на кладбище? Гуляли вблизи могилы паренька? Уму непостижимо! – А чего она сейчас-то кости выкопала? – пропищала Галина. – Тебе лучше заткнуться! – рявкнул Николай. – Нет, хороший вопрос, – остановил его Егор. – Эстер, есть ответ? Экономка всхлипнула. – Когда ты пришел, я чуть не скончалась от ужаса, но сообразила, что ты лгун. – Чего же промолчала, не сказала: «Этот человек выдает себя за другого»? – снова проявила любопытство Галя. – Не могла она меня уличить, – хмыкнул Егор. – Ведь тогда пришлось бы объяснить, по какой причине она считает гостя самозванцем. – А Лида ночью ко мне в комнату примчалась, – простонала Эстер. – Лица на ней не было. С порога зашипела: «Верни драгоценности, отдай бриллианты. Я тебе их за работу отдала, а ты меня обманула, тело не зарыла, просто так за оградой кинула. Егор очнулся и ушел. Сейчас он вернулся, хочет отомстить». Вот дура! Разве это могло случиться? Из мальчика вся кровь вытекла! – Замолчи! Вы монстры! – Агния уткнулась лицом в ладони. – А ты лебедь белая! – заорала Бархатова. – Сама заткнись, б…! – Круто! – шепнула за моей спиной Яна. – Ваще, типа Баба-яга. – Так зачем понадобилось кости выкапывать? – повторила вопрос Галя. – Она их Лидии показать хотела, – выдал дикое предположение Николай. – Смотри, мол, хозяйка, я отработала твои брюлики сполна. – Урод гребаный! – закричала Эстер. – Придет же в голову такая хрень! Отравитель! Собственного сына дураком сделал! – Брэк! – приказала я. – Думаю, во всем виноват суматошный лабродудель Мартин. Он носится по участку, роет ямы. Видимо, пес случайно раскопал могилу несчастного мальчика. Что он принес, Эстер? – Кость, – шумно дыша, ответила экономка, – берцовую. Мне очень страшно стало. Господи, вам меня не понять! Я полжизни пытаюсь тот сентябрь забыть, мне Егор по ночам снится. Ну, что было делать, когда пес останки нашел? У Марти нюх невероятный, он уникальный пес, вот и учуял под землей то, мимо чего другие собаки спокойно прошли бы. Я же не смогла глубокую яму вырыть, откуда силам взяться? Но место выбрала такое, куда никто никогда не ходил. Подумала, не страшно, что близко к поверхности, все равно туда люди не заглядывают, обойдется. А когда собачка косточку принесла, я чуть рассудка не лишилась. Псу ведь не прикажешь: «Не смей могилу ворошить». Вот и пришлось… Поздним вечером я выкопала скелет. Молилась про себя, плакала. Сложила то, что осталось от ребенка, в пластиковый пакет, листвой присыпала, поставила у задней калитки. Надо было сразу в поселок оттащить и среди других мешков бросить, но у меня силы иссякли, идти в темноте через лес побоялась. На рассвете вернулась и отнесла мешок. – Ты забыла упомянуть, что опять получила от меня шикарные драгоценности! – выкрикнула Лидия. – На этот раз колье из изумрудов. Не хотела останки из леса убирать, ко мне с ужасной костью пришла и плату потребовала. И я снова заплатила. Хотя, если разобраться, ничего не должна была тебе, поскольку ты первый раз накосячила, неглубоко тело зарыла! – Супер! – выдохнула Яна. – Они гоблины. Я подняла руки. – Внимание! Теперь новый вопрос: зачем Егор в день своей смерти приходил к Бархатовым? Глава 35 – Поиграть с Юрой, – глупо предположила Эстер. – Нет, мальчик знал, что его друг в больнице, – возразила я. – Думаю, несмотря на плохое воспитание, Егорка понимал: не следует просто так прибегать к соседям, у которых случилась беда. Значит, у него была какая-то важная причина. – Ой! Только сейчас сообразила! – подскочила Агния. – Егор мог рассказать родителям или братьям с сестрами о несчастье у Бархатовых. Странно, почему Андрей не заткнул рот школьнику? Всем чего-то дал – денег, квартиры, а мальчику шиш. – Наверное, он собирался, но парнишка-то пропал, – выдвинул предположение Антон. – Вы говорили, что родители Егора возвращались очень поздно, им было не до бесед с детьми, да и те, как правило, уже спали в момент появления предков в доме. Егор не успел шестнадцатого сентября никому слова сказать, а семнадцатого умер. В день несчастья мой отец в первую очередь занялся взрослыми, о мальчике забыл, а потом тратиться не понадобилось. – Я поняла! – всплеснула руками Надежда. – Андрей временно забыл про Егорку, а Лидка-то небось помнила, кто на Соню показал. Мальчик умер не случайно! Она его убила, чтобы тот не проговорился кому-нибудь. – Я? Ты сошла с ума! Интеллигентная женщина не будет руки марать – произошел несчастный случай, – вскричала мадам Бархатова. Мне пришлось повторить вопрос: – Зачем пришел Егор? Лидия, я знаю ответ. Жена академика покраснела. – Ты врешь! Это неправда! Потапченко повернулся к хозяйке: – Эй, бабуля, Даша еще ничего не успела сказать, а вы уже отрицаете ее слова. – Хам! – не замедлила с ответом Лида. – Я умираю… Мне надо лечь… Я откашлялась и заявила: – Настало время подвести итог. Поправьте меня, если я ошибусь. Итак, шестнадцатое сентября, ранее утро. Лена приходит к Лидии и сообщает, что она родная дочь Андрея. Я думаю, что до того момента хозяйка дома искренне считала Агнию сестрой мужа. Лидия Сергеевна в шоке, она понимает: если наглая девчонка за ужином затеет скандал, ее брак затрещит по швам. Ради собственного благополучия Лида готова закрыть глаза на адюльтер, но как заткнуть мерзкую Лену? Теперь вспомним, что в тот день компания жарила шашлыки, все были одеты по-спортивному – футболки, джинсы (в те годы «американские штаны» были очень модны, они показатель успешности, их носит вся творческая интеллигенция и элита). Лида постоянно натыкается глазами на Лену и нервничает, ведь та может в любой момент поднять бучу. Но пока дочь Агнии молчит. Может, она и не раскроет рта, одумается? У хозяйки от переживаний затряслись руки, она пачкает свою майку кетчупом и идет в спальню, чтобы переодеться в сарафан. Поднявшись по лестнице, Лида видит Лену, которая перегнулась через перила балкончика. Что заинтересовало девочку в комнате, почему она решила осмотреть ее сверху, мы не узнаем никогда. А в голове Лидии мигом перегорают предохранители. Все знают, Лидия Сергеевна человек с железным характером, она полностью контролирует свои чувства и действия, ничто не может вывести даму из равновесия. Но именно такие, стопроцентно владеющие собой люди порой впадают в бешеную ярость. Нельзя постоянно удерживать пар под давлением, рано или поздно он вырвется и разнесет все вокруг. Лида видит спину Лены, теряет над собой контроль, толкает девочку и убегает. – Боже… – выдохнула Агния. – Это не запланированное преступление, – продолжала я, – а порыв, потеря самообладания, выплеск ненависти, фонтан адреналина. Лидия не знает, что в кресле у камина сидит Юра, мальчика закрывает высокая спинка. И не в курсе о местонахождении Егора. А тот залез в шкуру медведя и через прорези в морде видит происходящее. Сбросив в прямом смысле проблему, хозяйка дома идет в спальню, надевает сарафан и возвращается в гостиную. Понимаете, что произошло? Егор перепутал маму с дочерью. У Лиды фигура девушки, такие же длинные белокурые волосы, до переодевания на ней, как и на Соне, были розовая майка и джинсы. Может, останься она в той же одежде, Егор засомневался бы, на кого указать, но Бархатова вернулась в гостиную в другом наряде, и мальчик без колебаний показывает на Софью, которая все яростно отрицает. Но девочке никто не верит. Юра начинает ее дразнить. Остальное вы знаете. Соню запирают в спальне. Лидия дает дочери таблетку энеротараина. Мать давно потчует ее антидепрессантом, который категорически противопоказан детям. Зачем? Надеется, что пилюли сделают малообщительную Софью более раскованной, помогут ей справиться с комплексами. А Николай вливает в девочку ударную дозу своих «волшебных» капель. Энеротараин смешивается с зельем Коровина. Неудивительно, что Соня выглядела, как кукла. От смешения медикаментов ей делается плохо, у нее тошнота, озноб, она не может заснуть. Но отец посчитал состояние дочери следствием совершенного преступления. Андрей Валентинович боится вызвать врача и, полагаю, дает Софье свою настойку от бессонницы. А мать регулярно накачивает ее энеротараином и еще, наверное, подливает снадобье Коровина. Эстер слышала, как хозяйка допытывалась у дочки: «Помнишь, как ты толкнула Лену, помнишь?» Лидия Сергеевна буквально загипнотизировала девочку, и той, одурманенной лекарствами, стало казаться: да, это она скинула сестру, к которой ревновала родителей. Надо ли удивляться тому, что Соня призналась в несовершенном поступке? – Лидия подставила собственного ребенка? – ужаснулась Надя. Я кивнула. – Да, спасая себя. Не все матери любят детей. Лидия всегда относилась к Софье с прохладцей. Знаете, меня покоробили слова, которые она произнесла, когда в доме появился взрослый Егор. Ну-ка вспомните… Нас здесь всех собрал человек, решивший обелить Софью. Аноним проделал огромную работу, нашел у каждого из участников событий болевые точки и нажал на них, заставив приехать в Филимоново. Агнию он шантажировал информацией про смерть Лены. Николая, думаю, пугнул отсутствием обязательного для врача медобразования. Что он нащупал у Эстер, я не узнала, но предполагаю, что у нее тоже есть тайна. А вот Лиде правдоискатель сказал, что Соня всю жизнь ведет дневник, прячет его в тайнике, устроенном в доме, и там есть много интересного, в частности вся правда о происшествии шестнадцатого сентября. И как же должна поступить мать, если кто-то хочет снять с ее дочери клеймо убийцы? Она обязана изо всех сил помогать анониму! То есть Лидии представился шанс оправдать Соню, а она говорит нам: «Моя дочь призналась, что скинула с балкона Елену, которая отвратительно вела себя в нашем доме. Мы пережили трагедию. Что еще надо?» Мать не хотела обелить дочь! У меня тогда возник вопрос: почему? Кстати, Лида, вы, думаю, искали по всему дому записи Сони. Я случайно застала вас в коридоре в тот момент, когда вы шарили руками по стене. Увидев меня, вы тут же прикинулись, будто потеряли колечко, и, вот удача, сразу нашли его. Я перевела дух, все молча смотрели на Лидию Сергеевну. – Моя голова… – не выпала из привычного образа Бархатова. – Умираю! Из-за боли не понимаю, о чем речь. – Ну ты и сволочь! – воскликнул Николай. – Чья бы корова мычала, – ехидно протянула Агния. – Твоей телке тоже лучше помалкивать! – гаркнула Надя. – Я абсолютно ни при чем, – захныкала вдруг Лидия, – совсем. Вы слышите нагромождение лжи. Я откашлялась. – Давайте не будем отвлекаться. Уж не знаю почему, но маленький Егор вдруг сообразил, что ошибся, обвинил не того человека. И поспешил к тете Лиде, чтобы рассказать о своих сомнениях. Кстати о словах «абсолютно ни при чем». Эстер была свидетельницей, как Андрей Валентинович уговаривал жену распатронить сберкнижку. У академика были личные, заныканные от семьи средства, на них он ранее купил квартиру Агнии, но в тот момент, чтобы заткнуть рот «друзьям», требовалось очень много денег. Лидии было безумно жаль накоплений. В ходе разговора она бросила фразу: «Только подумаешь, слава Богу, все обошлось, я ни при чем, и вылезает новая голова гидры». Эстер не придала особого значения высказыванию хозяйки и просто его повторила, а вот у меня возник вопрос. Лидия, вы воскликнули: «Все обошлось, я ни при чем». Что обошлось и почему вы ни при чем? – Ее не заподозрили в убийстве моей дочери, – пролепетала Агния. – Лидка фактически призналась в преступлении!