– Немедленно сядь! Интересно, конечно, выяснить правду об игре «Страна», но не это наша основная цель. На повестке дня иной вопрос: кто столкнул с балкона Лену? Яна молча плюхнулась на стул, а я еще раз указала Лидии Сергеевне на бланк, который та все еще держала в руке. – Вас ничего не удивило в свидетельстве о смерти Елены? Жена академика вновь поднесла пальцы к вискам. – У меня ужасный стресс! Я считала Елену покойницей, а она вдруг явилась в мой дом. Только переварила новость, выясняется, что Лена все же мертва, а в кресле сидит самозванка. Зачем Агния так поступила? – Я хотела ответить раньше, да разговор утек в сторону компьютерной игрушки, – сказала я. – Давайте вернемся к тому месту, где остановились. Агния регулярно получала солидную сумму на содержание дочери. Когда Лена умерла, она не сообщила о ее кончине брату – не хотела лишиться пособия. Андрей Валентинович девочку не навещал, поэтому обман сошел Агнии с рук. Но когда академик ушел в страну Хо и денежный ручей иссяк, Агния занервничала. Я повернулась к сестре академика. – Поправьте, если я ошибаюсь. Думаю, вы навели справки, узнали, что Андрей Валентинович уволился с работы, лишился зарплаты и всех привилегий, а Софья удачно вышла замуж, и – отправились к Игорю. Вы рассказали Якименко о падении Лены с балкона и потребовали денег на содержание дочери-инвалида. Муж очень любит Соню и не стал травмировать ее сообщением о беседе с ее теткой. А еще он владелец частного вуза, которому совсем не нужен скандал в прессе. Гарик решил, что лучше всего откупиться, и начал посылать вам деньги. – Так ты, мерзавка, знала о проблемах Андрея? – подпрыгнула на стуле Лидия, бросив на золовку испепеляющий взгляд. – А как тут кривлялась, говоря о том, что ничего не слышала о нашей семье много лет! – Разве Агния могла явиться в дом Бархатовых одна? – хмыкнула я. – Она понятия не имела, что Игорь и Софья отправились отдыхать. Вдруг зять Андрея заподозрит неладное? Вот мошенница и попросила Галину сыграть роль дочери. – Нет, – подала вдруг голос Эстер, – не так. Она спокойно могла прибыть одна и сказать, мол, дочери тяжело в каталке из дома выезжать, никто бы проверять не стал. Ты, Даша, права, люди хоть и недоверчивые, но друг другу верят. – Тупая фраза! – зло сказала Агния. – По-моему, очень справедливая, – не сдавалась Эстер. – Я отлично Гнюшку знаю. Она за бабки кирпич съест. Приволокла сюда инвалидку, чтобы жалость к себе вызвать, рассчитывала «пособие» увеличить и, наверное, хотела Лидии побольнее сделать, показать, что Соня натворила. Гнюшка ее всегда ненавидела, навряд ли и теперь любит. Галина, вылезай из кресла, хватит актерствовать! Женщина покраснела, встала и пошла к дивану. – Чудо, господа, чудо! – заерничал Антон. – Эстер исцелила паралитика! Ишь как бойко семенит! – Хватит, – оборвала я его, – сосредоточимся на главном. Лидия, внимательно читайте свидетельство о смерти. Что в нем не так? Глава 33 – Елена Андреевна Бархатова… – повторила Лидия. – Ничего особенного. – Почему она «Андреевна» и «Бархатова»? – сразу уловил суть дела Антон. Я подняла руку. – Вот. Вопрос не в бровь, а в глаз. Девочка должна иметь отчество и фамилию отца, а не дяди. Правда, Агния? Та отвернулась к окну и молчала. – Ничего странного не нахожу, – вмешался в беседу Николай. – Андрей – распространенное имя, не Онуфрий или Аполлинарий. Скорей всего ее отец тезка академика. И Лена родилась вне брака, вот мать и записала ее на свою фамилию. Агния упорно продолжала смотреть в окно, а Лидия Сергеевна вдруг вспомнила об обязанностях радушной хозяйки. – Ой! Наверное, все пить хотят! Предлагаю прекратить этот разговор и отдохнуть за чашкой чая. Посмотрим телевизор, отвлечемся… Очень вредно длительное время оставаться в напряжении, надо расслабиться. – Вокруг самовара устроимся позднее, – бесцеремонно заявила я. – Хорошо, что Николай сказал: «Записала ее на свою фамилию». Агния, представьтесь, пожалуйста, скажите, что у вас написано в паспорте? Кстати, Лидия, вы когда-нибудь видели документы своей золовки? – Нет. А зачем мне в них заглядывать? – прощебетала вечно юная дама. – Действительно, – согласилась я, – муж приводит в дом женщину с крошечной девочкой, представляет их как сестру с племянницей, а супруга злобно рычит: «Покажите паспорт». Не знаю ни одного человека, способного на такой поступок. Но сейчас самый подходящий момент заглянуть в удостоверение личности. Вот копия. Лидия, оглашайте. – Карамелькина Агния Сергеевна, – без запинки произнесла Бархатова. – Хм, фамилия другая. – Поменяла, когда замуж вышла? – предположила Эстер. – И отчество взяла по супругу? – засмеялась я. – Нет, Агния никогда не оформляла брак. – Она ему не сестра! – завопила Надежда. – И Лена не племянница! А кто они тогда? Агния сгорбилась. – Ну ваще, – протянул Егор, – Санта-Барбара отдыхает. Не семейка, а шкатулка с секретами. Одно дно приподнимешь, а там второе, третье. Агния прищурилась, но не произнесла ни слова. – Ну, раз главное действующее лицо предпочитает играть в молчанку, буду говорить я, – пообещала я. – Карамелькина Агния, выпускница вуза из города Воронежа, приехала в Москву, чтобы поступить в аспирантуру в институте, где тогда Андрей Валентинович, уже женатый человек, заведовал кафедрой. С научной стезей у провинциалки не получилось, зато она обрела личное счастье. Профессор проявил к соискательнице совсем не педагогический интерес, и в результате отнюдь не учебных занятий родилась Лена. Хорошо помню, как Лидия говорила, что первые годы брака она и не слышала о сестре мужа, а потом та возникла, словно кролик из цилиндра фокусника. – Андрей привел в дом любовницу? – с недоумением отреагировал Николай. – А смысл? Зачем сталкивать баб лбами? Я попыталась вызвать на откровенность Карамелькину: – Агния, ну теперь, когда секрет вытащили из темного угла на яркое солнце, может, ответите нам, чем руководствовался Андрей Валентинович и почему вы согласились на роль Аленушки при братце Иванушке? Агния вскочила, быстро обошла стол и, почти вплотную приблизившись к Лидии, крикнула: – Ты во всем виновата! – Вау! – развеселилась Яна. – Сейчас начнется битва динозавров. Лида, вмажь ей. Бархатова быстро-быстро захлопала густо накрашенными ресницами. – Ты, ты! – повторяла Агния. – Чем ты занималась? Исключительно собой! Училась, работала, о своей красоте думала, а семья побоку. Хозяйство прислуга ведет, дочь сама по себе растет. Ты эгоистка! А я Андрюше подарила любовь и ласку. Госпожа Бархатова вцепилась наманикюренными пальцами в столешницу и прошипела: – Откуда у тебя, бедноты из провинции, роскошная московская квартира взялась? – Андрей подарил, – гордо ответила Агния. – Вот гад, взял деньги из семьи и на б… потратил! – заорала Лидия Сергеевна. От неожиданности я икнула. Ну и ну, рафинированная дама… – Я и была его семьей, – сжала кулаки Агния. – А ты кукла без сердца. – Что же он на тебе не женился, а? – пошла в атаку Лида. – Отчего со мной всю жизнь рядом? – Забыла, как в советские времена к разводам относились? – вскипела Агния. – Уйди Андрей от дуры, с которой из жалости оформил брак, – не видать бы ему поста ректора! Лидия Сергеевна закрыла лицо руками. Тут в разговор мешалась Эстер: – Так вот почему ты из кожи вон лезла, пыталась тут хозяйкой стать. Надеялась, что Андрей Валентинович Лидию в угол задвинет, а тебя на трон посадит? Обломалось! Что бы ты тут сейчас ни вещала, но профессор к жене хорошо относился. Не удалось любовнице его домом править. И тогда ты стала Лену поднимать, а Соню опускать. Врали вы Бархатову про успехи Лены в школе, девочка перед профессором чуть ли не на коленях ползала и добилась своего, Андрей Валентинович нахалку полюбил, а Соню стал считать вздорной дурочкой. – Что бы ты понимала! – с презрением вымолвила Агния. – Лена обожала отца, а я любила дочь, потому и приняла предложение Андрюши. Он мне сказал: «Имею большие планы, стану ректором, потом замминистра, министром. Развод нельзя оформлять. Соню и Лиду я никогда не лишу своего внимания, но и Лену бросить не могу. Девочка умна и талантлива, а Софья, к сожалению, яркими дарованиями не отмечена, ее потолок – преподаватель иностранного языка в школе. Вот Леночка – другое дело, ей надо жить в нормальной обстановке, впитывать с младых ногтей нужные мысли. Да и дорого мне на лето вам дом снимать. Лучше вы будете проводить теплое время года в Филимонове. Я представлю тебя своей сводной сестрой, а Лену – племянницей. Девочка увидит высокообразованных людей, моих приятелей. Ты отдохнешь на природе и, возможно, встретишь в нашей компании достойного человека. Я буду рад твоему личному счастью». – Высокие отношения, – с глумливой ухмылкой оценил этот рассказ Антон. Агния скривилась. – Тебе не понять. Мы сохранили светлое чувство. Лена получила полноценное общение с отцом, семья Бархатовых не развалилась, карьера Андрея пошла в гору. Мне надо памятник поставить. – Еще вы получили возможность никогда не работать, безбедно существовать за счет Андрея Валентиновича и могли проводить много дней в Филимонове, не тратя ни копейки, – уточнила я. – Отлично понимали, что развода Бархатовых не будет, надо вести себя умно. Что получила бы скандальная любовница? Профессор Лену дочерью официально не признал, в случае разрыва на алименты вы рассчитывать не могли. И замуж вам было невыгодно выходить, ну разве что попадется жених богаче и чиновнее Бархатова. – Они Соню травили! – с возмущением воскликнула Эстер. – Исподтишка действовали, ясно теперь, почему «тетя» и «сестрица» девочку ненавидели. Даша, ты не права, дочь-то Андрей признал, дал ей свои отчество и фамилию. Я глянула на Агнию. – С трудом верится, что Андрей Валентинович с его карьерными планами мог открыто признаться в наличии незаконнорожденного ребенка. Но Лена и впрямь была Андреевной и Бархатовой. Как такое получилось? Лучше не врать! Лицо Агнии еще больше перекосилось. – У меня была подруга, единственная, лучшая, она работала в загсе. Я ей правду про свою дочь не говорила, просто попросила зарегистрировать новорожденную. Андрей официально Лену не удочерял, но мне так хотелось… я мечтала… я… я… – Сжульничала, – констатировал Антон. – Ну и как отец отреагировал, когда о вашем фортеле узнал?